Важно и характерно то, какое место занимают два главных христианских праздника Пасха и Рождество в русской (православной) и западной ветвях христианства. Хотя обаявляются праздником Солнца, но значение и место их противоположны. На Западе главный праздник несомненно рождественский, тогда как на Востоке – пасхальный. И дело не в церковных пристрастиях, а в том же «коллективном бессознательном», родовой памяти народа. Праздновать рождение Солнца в зимнее солнцестояние естественно только в умеренных широтах, там, где естественно само событие, там, где всегда и находились Европа и Атлантида. Можно сказать, что стержень всей индоевропейской традиции, от переднеазиатского праздника Таммуза, римского дня Непобедимого Солнца и до христианского Рождества, основан на «Мистерии Зимнего Солнцестояния». Как прямо и честно говорит Герман Вирт, «самой священной и самой возвышенной мистерии северной души». Вот только «север» этой души никак не дотягивается даже до 68-го градуса северной широты. Для «атланто-нордической» души, как любит выражаться Вирт, Полярный круг, где и начинается Север, есть недосягаемый потолок и, может, потому ненавистный рубеж, мир Льда и Холода, где живут некие злобные великаны Хримтурсы. Вся германо-скандинавская мифология основывается на исходном постулате, что все, весь мир, боги и люди, произошли изо Льда. Это подтверждает, что индогерманская ветвь уже не имела источником Арктиду, земледельческий рай, она образовалась значительно позже, уже на севере Евразии, куда раса вынуждена была спуститься после гибели Рая и Великой Зимы.
Для Руси, несомненно, главное в Весеннем Равноденствие, в Заре. И главные праздники, сам Новый Год, Масленица и Воскресение, сдвигаются на весну. Это может быть только в приполярных широтах, где зимнее солнцестояние ненаблюдаемо, и главное ожидаемое событие, безусловно, восход Солнца. Можно достаточно точно рассчитать ареал расселения той ветви северной расы, последователей Ра-Яр-Ярилы, которая позже самоопределилась как славянство. В славянской традиции, и особенно в русской, сохранился один из ключевых архетипов Севера, сакральные 40 дней, четко связанные с неким переходным периодом между этим и «тем» светом. Наши сорокадневные поминки указывают на невозвратную точку перехода на «тот свет», на переход в другой мир и новое состояние. Не менее важно, что в русской традиции сохранилось поверье, что человек уже как бы умирает, душа отделяется от тела, буквально, как говорится, «начинает пахнуть покойником» за сорок дней до физической смерти. Почему именно за 40? В русской традиции сохранился след двух архидревних праздников, двух ключевых точек полярного календаря, день Сварога 4 ноября и Сретенья 2 февраля. Сварог, пожалуй, самый архаичный бог русской мифологии, именно он чаще всего выступает как боготец, то есть как предок самих богов, но, что не менее важно, в мифологии с ним связано понятие «ночи», «ночи Сварога». Это некая вселенская тьма, всеобщая смерть, не только в мире людей, но и в мире богов. 4 ноября наступала полная полярная ночь и до великой точки перехода, до зимнего солнцеворота, было ровно сорок дней, и с этого момента еще сорок дней до наступления полярного утра 2 февраля. То, что Сретенье выступает как христианский праздник, не должно вводить в заблуждение прежде всего потому, что все главные христианские праздники замещают «языческие», для того они и придуманы. Со Сретеньем поступили предельно просто, поскольку этот праздник жестко связан с коловоротом и его никак не привязать к Луне, чтобы отвязать от Солнца, его просто назначили как «сороковой день» от рождения Христа, как встречу его с неким Симеоном, чтобы оправдать название праздника. «Сретенье» от древнерусского «среча», что означает «пересечение, встреча», в самой православной традиции про встречу с Симеоном знали разве что попы, в народном сознании праздник по-прежнему был «встречей зимы с летом». Какая это искусная христианская казуистика с числовой эквилибристикой говорит и тот факт, что сам праздник Сретенья был назначен (!) Вселенским собором только в IV веке, тогда же и рождество Христа было назначено на зимнее солнцестояние, до этого в ранней христианской традиции оно связывалось с 22 сентября, иудейским новым годом, и, разумеется, ни о каких 40 днях и ни о какой «встрече» речи и не могло быть. В самом источнике новозаветной традиции, Ветхом Завете, священное число 40 связано с исходом евреев из Египта, когда Моисей 40 лет водил их по пустыне, некий период от «египетской смерти» до нового рождения на «земле обетованной». Но Моисей был египетский жрец, а для египетской традиции число 40 может быть самое сакральное. Но иудеи в новом рождении, уже став «избранным народом», не знают этого магического числа. Его не знает, или уже давно утерял, индоевропейский Запад. Для католиков и протестантов это уже некое абстрактное «тайное» число, и в народной традиции отсутствуют какие-либо следы, прежде всего поминки на сороковой день, которые все еще уникально стойко держится в русской традиции. «Уникально», потому что это потеряно даже в индийской и иранской традициях, прямых наследниках ведической. Священное число «сорок» уникально было только в еще одном месте, в Древнем Египте, и здесь оно тоже связано с некой ночью между смертью и воскресением Осириса. Сакральное число 40 связано с не менее ключевым числом Традиции, числом 72, именно на семьдесят второй северной широте полярная ночь наступает в день Сварога за сорок дней до коловорота и заканчивается в Сретенье. Это место, линия Кольский полуостров – Таймыр – Новая Земля (Матка), были, вероятно главным и наиболее длительным промежуточным этапом исхода расы с Севера, где как раз произошла главная катастрофа, разделение на инертное, наиболее консервативное земледельческое ядро и на «продвинутую» надстройку из ренегатов-кшатриев, которые двинулись дальше на Юг, чтобы стать индоевропейцами. Почему именно 72-я параллель? Видимо, это была максимальная широта, где возможно было земледелие.
Масленица, Комоедицы, главный и священный праздник Севера, это праздник Зари, от момента появления кромки солнечного диска до нового дня, когда бог-солнце во всей своей красе и силе уже не покидает мир людей и богов до следующей ночи. И очевидно, что кульминация проводов полярной ночи и встречи нового Солнца, приурочивалась к весеннему равноденствию, главной временной точке отсчета за Полярным кругом, когда начинается новый день, равнозначный году. Поэтому и позже, после исхода из Арктиды, древние русские продолжали отсчитывать Новый год с весеннего равноденствия, тогда как отмечать новый год сразу после зимнего солнцеворота присуще было только западно-атлантической расе умеренных широт, где солнце никогда не скрывается за горизонт. Поэтому в русском «коллективном бессознательном» сохранилась привычка полярного «лето» исчисления, подразумевающая тождественность «год=лето», поэтому в русской традиции Новый год никогда не связывался с зимнем коловоротом. Индоевропейская привычка праздновать Новый год даже не с новым солнцем, а только через семь дней, первого января, идет от ветхозаветной традиции, в которой истинным рождением считалось не просто физическое появление на свет, а инициация в Завете, с момента приобщения к Богу, с обрезании плоти на седьмой день. Бог Нового Завета рождается 24 декабря, затмевая собой рождение нового солнца, но новый год, то есть новая жизнь, начинается после его рождения в Ветхом Завете. Кстати, сами христиане отказались от обрезания лишь в IV веке.
Индоиранцы сохранили традицию отмечать Новый год с весеннего равноденствия и даже перенесли ее через древних персов в ислам, где до сих пор один из главнейших праздников – Наврус, персидский Новый год, 22 марта. В буквальном переводе «нав-рус» (nov ruhs) означает «новый свет» или «новый день», что говорит о том, что иранский Новый год буквально сохранил память о полярном годе-дне. То, что это наследие Севера, подтверждает и его не-исламский, даже анти-исламский характер. О нем вообще ничего нет в корне ислама, в арабской семитской традиции, о нем не упоминает пророк Мухаммед, и известно, что еще в Средние века с ним боролись как с языческим наследием. И не менее важно, что он сохранился именно в Иране и в областях к западу и северу от него, на территории проживания древних иранцев.
Новый год на Руси отмечался всегда весной, марта, и был перенесен на сентября только с окончательной победой ветхозаветной традиции, которая и принесла с собой празднование иудейского Нового года. Но даже церковь праздновало именно «ново летие », «молебным пением по ново летию ». Кульминацией новогоднего богослужения и праздника в целом было «действо нового Лета», отправлялось оно на площади перед храмом между утреней и обедней (на рассвете) при огромном стечении народа. В Москве в празднике главными лицами были патриарх и царь. Завершалось действо провозглашением царем здравицы народу и ответной здравицей ему на многие лета. Для русского, северного, «коллективного бессознательного» Новый год это очевидно новое Лето, отсюда чисто русская тождественность год=лето, с тех самых пор, когда было только одно время года, лето, остальное ночь, тьма, небытие. И естественно, что торжество «новолетия» уже исчезло после перенесения праздника на сентябрь и январь. Что собственно нового встречать?
Перенос Петром встречи Нового года в 699/700 году на января было переносом индоевропейской традиции, которая была привязана к зимнему солнцестоянию и уже не знала, что в это время года самая глубокая полярная ночь, самое небытие. Тождественность понятий «лето» и «год» как годовой цикл вытекает из того, что полярная ночь, то есть зима, выпадает из жизненного цикла, для жизни остается только время от «рассвета и до заката». Не было тогда времен года, какие могут быть времена у лета? Весна и осень оформились позднее, в новых условиях, в новых, более умеренных широтах, изначально они означали всего лишь переходный период, когда солнечного диска еще нет, но солнечный свет уже есть, то есть зарю. Именно в русском «весна» и «осень» этимологически тождественны и вышли из Авсеня и Усеня, одних из самых архаичных славянских божеств утренней и вечерней Зари. Авсень, Овсень, Усень, Таусень согласно «Славянской мифологии» – «божество, возжигающее солнечное колесо и дарующее свет миру», т. е. приводящее с собой утро дня или утро года, весна – утро полярного года-дня.