Через полчаса молчания, когда мы уже мчались по городу, Серж не выдержал:
— Можно задать тебе вопрос? Только не обижайся.
Ого. Вот это уже нехороший знак. И, похоже, я даже догадываюсь, о чём он.
— Не могу обещать, не зная сути вопроса, — ответил я.
Серж удивлённо хлопнул глазами, немного смутился, но всё же продолжил:
— Ладно. Мне всё равно. Скажи, зачем тебе это надо?
— Что именно? — спросил я. — Говори прямо, не ходи вокруг да около.
— Элька. Зачем тебе Элька? — уже спокойнее сказал он.
Отлично. Угадал.
— А что ты имеешь в виду? — прикинулся я непонимающим.
— Мне не до шуток. Я серьёзно спрашиваю, — голос его начал кипеть.
Хорошо, парень закипает. Сейчас перейдёт черту — и в морду недалеко. Только ты, брат, если что — без своего ножа, не выстоишь. И не посмотрю, что родственник. Врежу по полной.
— А я серьёзно отвечаю, — рыкнул я. — И тоже хочу понять: в чём, по-твоему, суть вопроса?
— Слушай, дурака выключи, — перешёл он на злость, даже с акцентом. — Это моя сестра. И я не хочу, чтобы она встречалась с тобой.
— Это ещё почему? — я повернулся к нему.
— Потому что ты не уд, — выплюнул он
— Ну, всё, парень, сам нарвался, — рявкнул я. — Останови машину.
Серж сжал губы, но притормозил. Колёса с шумом прошуршали по снежной обочине, и машина остановилась.
— Знаешь, что? — я повернулся к нему, дыхание уже резкое, лицо горячее. — Мне совсем не нравится то, что ты сейчас сказал. Думаешь, я не понимаю? Думаешь, ты и все вы чем-то лучше меня?
— Да ты ничего не понимаешь! — огрызнулся он. — Дело не только в тебе. В ней тоже. У вас нет будущего.
— Да пошёл ты! — выругался я, хлопнул дверью и выскочил в темноту.
Снег хрустел под ногами, холод резал щёки, но это только подстёгивало. Через двадцать шагов Серж догнал меня, схватил за рукав и резко развернул лицом к себе:
— Подожди! Выслушай! — он почти кричал — Ты не понимаешь. Дело не только в тебе. Хотя... в тебе тоже. В традициях дело, понимаешь?
Я молчал, сжав кулаки.
— Она... — голос его сбился. — Она с тобой изменилась. Я давно не видел её такой. Живой. Настоящей. До тебя у неё был только Террик. Мой друг. Он погиб в походе два года назад. А теперь ты.
Он на секунду замолчал и продолжил тише:
— На своего жениха она уже не смотрит. А ты... у тебя нет шансов. Ты не уд. Мы тебя не знаем. Даже если Совет герцогов разрешит, Рон этого не стерпит. Он вызовет тебя на дуэль. А ты не готов.
Я молчал. Грудь ходила тяжело. Холодный воздух будто жёг изнутри.
— Ты не понимаешь, — тихо повторил Серж. — У нас всё иначе. Всё не так просто, как тебе кажется.
— Стоп. Кто такой Террик? Какая свадьба? Ты же сам говорил, что Стив ещё не дал разрешения. Ты можешь объяснить? — перебил я его.
Серж удивлённо посмотрел на меня:
— Так ты... ничего не знаешь? — ошарашенно спросил он.
— Ну, если ты мне объяснишь, тогда, может быть, узнаю, — съязвил я, уже чувствуя, как сжимаются кулаки.
Серж тяжело опустился на спинку лавки, засунул руки в карманы и на секунду задумался.
— Что ж... это многое объясняет, — протянул он, явно перебирая в голове, с чего начать.
— Ну, ты объяснишь, наконец, что тебе «ясно»? — сорвался я.
— Я даже не знаю, с чего начать, — почесал он подбородок.
— Сначала! — отрезал я.
— Ладно. Слушай... История такая. Мой отец — он был вторым сыном немецкого герцога Якова. Корона ему по закону не светила, да он и не стремился особо. Когда пришло время, женился на Марте...
— Сестре Алекса? — перебил я.
— Смотрю, ты кое-что всё же знаешь, — хмыкнул Серж. — Да, Марта была сестрой Алекса. После её гибели у него остался сын. Звали его Горн.
— Слушай, прости, но какое всё это имеет отношение к... моим отношениям с Элькой? — я стоял и не понимал
— Терпение. Хочешь понять — терпи. Спустя несколько лет отец женился второй раз. На моей матери — дочери польского герцога. Сейчас мы называем их славянским кланом. Клан был малочисленным, пожалуй, самым слабым из всех. Ты ж сам понимаешь: советская зона, запреты на перемещения, исчезновения, контроль, полное отсутствие торговли. Всё сложно.
Он сделал паузу и продолжил чуть тише:
— Понятно, любви там не было — один сплошной расчёт. Горн поначалу не понял отца, остался в немецком клане. Но потом, когда повзрослел... успокоился.
Он замолчал, глядя в темноту. А я с трудом сдерживал раздражение, чувствуя, что за этим затянутым вступлением кроется что-то куда более важное.
Ну и? — попросил я.
— А вот и «ну», — Серж выпрямился и начал загибать пальцы: — Загибай вместе со мной. Первое — в немецком клане герцогом является мой дядя. Второе — отцовский клан. Сам по себе он был не слишком влиятелен, но после падения Железного занавеса стал крупнейшим. Третье — Горн, мой брат, женился на дочери австрийского герцога и теперь считается кандидатом на престол. Четвёртое — я сам обручен со старшей дочерью скандинавского герцога. К тому же он старинный друг отца.
— Пять — это Террик, — добавил он после паузы. — Единственный сын итальянского герцога.
— Понятно, — усмехнулся я, — папашки решили их поженить.
— Умён не по годам, — поморщился Серж. — Только не папашки, а мамаша. Она всю эту кухню заварила.
— Никогда бы не подумал. Такая тихая, спокойная женщина, — сказал я, вспоминая лицо его матери.
— Эта «тихая» женщина — самая опасная интриганка во всех кланах. Без неё отец бы никогда не поднял славянский клан. И хотя она моя мать — я бы сам не рискнул с ней пересекаться. Даже сейчас.
— Да уж… Медичи, тайны французского двора, — пробормотал я. — Ну и к чему весь этот семейный сериал?
— Родственные связи, — спокойно ответил Серж. — Союзы. Власть. Всё крутится вокруг одной цели.
— И это… — я прищурился, — власть над Арогом?
— Именно, — кивнул он. — Кто правит Арогом, тот управляет не только континентом, но и всей системой. Эрот, Земля, все торговые и военные узлы — всё связано.
— Остров, окружённый радиоактивным морем… кому он вообще сдался? — пожал я плечами.
— Это не просто остров, — усмехнулся Серж. — Это трон. Арог — это ключ. Кто сидит там — правит вассалами, землями, армиями. И никто не спорит.
— Голубая мечта на серебряной тарелке, — догадался я. — И вся стратегия, тактика, союзники, даже этот поход — всё ради одной фигуры на шахматной доске?
— Именно — это тот, у кого в руках рычаги всей этой машины, — серьёзно сказал Серж.
— Ладно, что дальше? — перебил я, начиная терять нить.— А дальше… — Серж вздохнул. — Прожив два года с нами, Террикпопросил её руки. Она согласилась. Отец, конечно, всё взвесил — родство, союз, политические плюсы — и тут же назначил свадьбу через год.Пара была идеальной. Всё шло как по маслу. Пока мы не зашли снова в Арог.— И? — я нахмурился.— Нашли Террека в ущелье. Упал. Со скалы. Горы для итальянцев — это их стихия, они в горах что козлы горные, — Серж криво ухмыльнулся.И опять перешёл на рубленные фразы.Казалось, ему было очень больно говорить.— Элька сгорела. Смотреть было больно. Она почти не говорила. Мы ходили за ней по пятам. А она умудрилась сбежать… на Арог. Перешла как смертница. По закону мы не могли помешать. Мы чуть не сошли с ума.— А потом? — спросил я, сжимая кулаки.— Вернулась. Замкнутая. Сидела у себя, не разговаривала. Только Рону разрешала быть рядом. Сидел с ней молча, часами. Единственный, кто не лез с утешениями. Он ей помогал просто молчанием. Парень он неплохой, хоть и с закидонами. Любит кружева, ну ты понимаешь — интриги и всё такое. Родственник итальянского герцога, между прочим. Теоретически, может претендовать на корону герцога.— Конечно, — усмехнулся я. — Без шанса на власть у вас даже чай пить не начинают.— Не в этом дело. Мы хотели, чтобы Элька жила. Хоть как-то. А она умирала. И тут Рон начал закидывать удочку: дескать, женюсь, спасу. И вроде она не возражала. До… тебя.
Я замер.
— После нападения мутов, когда ты поймал ту стрелу… Она кричала, что ты вернулся. Что ты снова спас её. Была как в бреду. Ты был при смерти. А потом… Сирена портала. Он открылся.
Серж сидел скукоженный на скамейке, засунув руки в карманы, уткнув взгляд в пол.
— После тебя — Эльку как подменили, — голос Сержа стал глухим. — Снова смеялась. Снова дерзила. Снова сияла, как раньше. Как будто вернулась к жизни. Мы смотрели на неё — и не узнавали. А она в это время… будто воскресла.
Он замолчал. Я слышал, как стучат зубы от холода, но он не замечал.
— Когда мы ушли в поход, мы надеялись — нет, мы молились, чтобы она не сорвалась снова на Эрот. Чтобы не сунулась в смертницы. Но... она осталась. Казалось, что твоя тень держала её здесь. Мы даже начали верить, что всё как-то устаканится. Что ты останешься в городе, а она — снова станет собой. Но всё пошло не так. Она ушла в поход. Сказала, что хочет доказать. Вернулась с пробитым боком. Рана, несовместимая с жизнью. Мы думали — всё. Конец.
Он перевёл дыхание. Взгляд уткнулся куда-то в стену.
— И тогда ты снова появился. И портал, чёрт бы его побрал, ожил. Сам. Без команды. Без кода. Просто открылся — и не для неё, а для тебя.
Он глянул на меня с тенью страха.
— Ты понимаешь, что это было? За сотни лет он открывался только в годы чумы. А теперь — ты.
Серж помолчал, потом зло скривился.
— Отец решил: всё, ты останешься. Мы оставим тебя здесь. Под контролем. Потому что даже если ты — никто, но ты способен открыть портал, ты — ресурс. Фишка в большой игре. Клану наплевать, кто ты. Главное — что ты можешь. А для клана это шанс. Шанс вырваться вперёд. Понимаешь?
Я молчал. Ну да, открывашка… что ещё сказать.
— Тебя отвезли в квартиру. Дали столько, чтобы ты не помер, но и не вырвался. Чтобы ты всегда ждал — подачки, визита, разрешения.— Это называется "посадить на иглу", — хрипло сказал я, кашляя. — Ну и сука твой папаша...— Эй! — вскинулся Серж. — Осторожнее с языком. Он спас клан. Вырвал нас с колен. Да, он жёсткий. Но он не враг. Мы просто не знали, кто ты. И ждали. А ты... ты оказался для неё не "тем, кто открыл портал". Ты стал для неё тем, кого она полюбила.