— Нет, — сказала Гурри, — мы не знаем, откуда взялся этот тип. Мы согласны с Вами: он ужасный.
— Я точно не знаю, — откликнулась белочка. — Но во всяком случае он очень страшный.
— Вы считаете? — испугался Гено, — он на нас нападет?
— Если Вы будете одни, это вполне вероятно.
— С этой минуты я никогда не оставлю детей одних, — сказала Фалина.
— Будем надеяться, он больше не придет, — проговорил Гено.
— Всегда надо быть начеку, — напомнила мать.
— Конечно, — согласилась Гурри, — но всегда надо надеяться на лучшее!
День и ночь прошли спокойно. Но поутру ланей поднял на ноги предсмертный крик птицы. Короткий, хриплый, полный смертной муки крик, внезапно оборвавшийся. Резко захлопали крылья, и все стихло.
Белочка не справилась со своим любопытством; она вскочила и умчалась, прыгая с ветки на ветку, по верхушкам деревьев.
Гено не удержался и неодобрительно проговорил:
— Как это можно так необдуманно бежать навстречу опасности!
Гурри заступилась за белочку:
— Иногда так хочется посмотреть, что случилось! Я бы и сама с удовольствием…
— Только посмей! — оказала Фалина. — Вряд ли это маленькое существо успеет удивиться, если на него нападут.
— Это маленькое существо, — заступилась за белочку Гурри, — такое проворное, что его ни один разбойник не догонит!
Вскоре белочка вернулась назад, спустилась вниз, села на свой пушистый хвостик, с трудом отдышалась и сообщила:
— Отвратительно! Этот чужак, убийца творит такое… Отвратительно! Он убил фазана, красивого, нежного фазана! Там, куда они всегда ходили всей стаей обедать, там, где Он оставляет им под навесом пищу, где они всегда чувствовали себя в безопасности, там чужак убил фазана, перегрыз ему горло!
— Что еще? — допытывался Гено.
— Что еще? Повсюду кровь, перья…
— Еще?.. — Гено хотелось узнать побольше.
— Убийца разодрал фазана, вырвал куски мяса из груди, копался во внутренностях… запросто грыз кости. Ох! Это просто ужас, что он сделал с несчастным фазаном.
— Ты все это видела своими глазами? — ужаснулась Гурри.
— Все! Все! — ответила белочка беззлобно. — Я все видела совершенно отчетливо. Чужак от жадности ни на кого и ни на что не обращал внимания. Я могла бы спокойно сидеть напротив него.
— Так, так! — подала голос Фалина.
— Но я, конечно, и не подумаю подходить к нему ближе! Поостерегусь! Я еще никогда не видела такого свирепого убийцу.
На следующую ночь одичавший кот убил зайца. Его короткий, тоскливый, предсмертный вопль разнесся по лесу.
— Надеюсь, — сказала Фалина, — что его жертвой стал не наш дружище заяц.
Между тем дружище заяц уже прибежал к ним. От слабости у него обвисли уши. Казалось, он полон отчаяния.
— Мой брат! — плакал он навзрыд, — мой большой, любимый брат… рядом со мной — убит!
— Почему он не убежал? — Гено был вне себя.
— Убежал? — Дружище заяц остолбенел, — а вы смогли бы убежать по такому снегу? Мы и подавно не можем. Вязнем по самую шею.
Гено очень испугался, в эту минуту он впервые до конца понял, что о бегстве и думать нечего.
— Мой бедный брат, — продолжал дружище заяц, — он даже не успел сдвинуться с места и был тут же убит. Я сам на одну секунду остолбенел и поэтому видел, как он умер. — Дружище заяц содрогнулся.
— Этот страшный укус! Хруст затылка, брызнувшая кровь! Нет! Я никогда этого не забуду!
— Разве вы не рады, что уцелели? — спросил Гено простодушно и не слишком вежливо.
Дружище заяц о презрением посмотрел на него:
— Ну и пусть! Что это за жизнь? Все тебе постоянно грозят! Все время ждешь мучительной смерти! Я устал так жить! А теперь еще выясняется, что даже не знаю всех своих врагов. Убийцу моего брата я ни разу до этого не видел. Он не больше меня! И не подумаешь, что он такой свирепый и сильный!
Понятно, почему обитатели леса ополчились на кота. Они никогда не покидали лес, а коты держались подальше от лесничества, потому что егерь их терпеть не мог, о чем им было доподлинно известно. Кот, который своими убийствами навел такой ужас, был редким исключением. Он прибежал из деревни, где голодал, познал полную свободу и сладость убийства; его разбойничья натура, не сдерживаемая ничем, проявилась в полной мере, он зверствовал наглее лисы, куницы и даже хорька и ласки.
Спустя некоторое время Гурри прокралась туда, где умер заяц. Осторожно, посматривая по сторонам, втягивая ноздрями воздух, приблизилась к месту, где произошло убийство. Она увидела большую лужу полузамерзшей крови, клочья шерсти и куски заячьего меха. В стороне валялись откушенные, ободранные лапы. С состраданием смотрела она на искаженную от боли мордочку убитого, на которой сохранились следы предсмертных мук. Ужаснувшись, она поспешила назад. Не отходила ни на шаг от матери, от Гено и ничего не рассказала об увиденном.
Белочка чуть позднее тоже отыскала место преступления. Ее описание всего, что там произошло, отбило у Гурри охоту поделиться своими впечатлениями. Два рассказа об одном событии могли бы всех запугать.
На следующее утро снова раздался крик. Опять бессильно хлопали крылья. Снова белочка помчалась на место происшествия, вернулась и рассказала, что еще один фазан стал добычей чужака. Фазаны перестали ходить к кормушкам. Но это мало помогло. Кот стал охоться только на фазанов и зайцев. День за днем он убивал зайцев на их снежных лежках. Фазанов он находил на деревьях, где они спали. Он убивал их так ловко, что они не успевали пискнуть. Лесных обитателей все больше одолевал страх.
Кровожадный, без стыда и совести, убийца орудовал вовсю.
Никто не мог вспомнить, чтобы в лесу когда-нибудь так часто совершались убийства.
— Неужели никто не поможет нам? — жаловалась белочка.
— Неужели никто не поможет нам? — горевали лани и фазаны, зайцы плакали, тараторили сороки, скрипела сойка.
— Лиса умерла, — говорили они друг другу, — куницу убила огненная рука, многих хорьков поймали и обезвредили. Почему мы остались беззащитными перед этим страшилищем? Ястреба и коршуна Он ведь может сбить… Наверное, этот убийца могущественнее Его!
В этом тяжелом положении все думали только о Нем, Он был их единственной надеждой. Теперь, однако, все пали духом.
— Никто нам не поможет, — заключили они с печалью.
Но все-таки они ошибались. Помощь была совсем близко.
Егерь обнаружил рядом с кормушками останки убитых, а на лежках — останки задушенных. Снег, который он называл белой ищейкой, навел его на следы одичавшего кота. Он быстро дошел до дома и вернулся в лес вместе с собакой Гектором, привел его к кормушкам, к окровавленным заячьим лежкам и приказал:
— Ищи! Ищи!
Гектор взял след кота и стал прилежно искать. Прошел все с большим усердием прямые и обратные ходе, таща егеря за собой. Оба были неутомимы и егерь, и собака. Прошло несколько часов. Кот почувствовал, что его преследуют. Он хитрил, шел по собственному следу в обратном направлении, карабкался то на одно дерево, то на другое, думая, что его обман удался.
Егерь и собака его еще не заметили. Кот тоже их еще не видел. Он чувствовал по запаху, втягивая ноздрями воздух, что его преследуют. Испугавшись, он забыл думать о нападении. Любви к убийствам как не бывало. Он бежал, бежал и бежал. В конце концов он перестал убегать, влез на высокое дерево, спрятался в переплетении голых ветвей на верхушке и решил, что опасность его минует.
Внезапно Гектор зарычал и визгливо залаял. Теперь он знал, где сидит кот. Егерь сразу опустил его с поводка и собака в ярости, с быстротой стрелы, помчалась по снегу мимо деревьев и кустов к нужному дереву. Там она уперлась передними лапами в кору, стала подпрыгивать и лаять во всю глотку. Егерь понял, где собака, подкрался ближе и обогнул по большой дуге дерево, на котором сидел кот, чтобы тот его не учуял.
Между тем собака отвлекла кота, и он все свое внимание обратил на нее. Гектор лаял не переставая. В благородной ярости он осыпал ругательствами своего врага, до которого не мог дотянуться:
— Ты трус! Жалкий трус! Если не боишься, спустись! Сразись со мной! Как тебе не стыдно нападать на фазанов и зайцев?
Кот злобно фыркал:
— Ты лопнешь от злости, потому что тебе меня не достать! Вылезай из шкуры, вылезай! Все равно не поможет!
Гектор свирепел на глазах:
— Я не устану! И не успокоюсь! Я не тронусь с места! Ты либо спустишься вниз, либо умрешь там от голода, ты, подлый заячий убийца!
Кот яростно зашипел:
— Смотри, как бы я не спустился, несчастный холуй! Ты жалкий доносчик! Я так царапну тебя по глазам, что ослепнешь и завоешь от бессилия! Ты еще меня узнаешь!
Оба от бешенства забыли обо всем на свете. Они не заметили охотника, который незаметно подкрался к ним. Сначала Гектор ждал его, но потом забыл, неистовая злоба увлекла его, он вышел из себя и чуть не сошел с ума от ядовитых ответов, которые сыпались сверху. Теперь егерь стоял рядом. Наконец он увидел кота. Вскинул ружье и прицелился. Прогремел выстрел.
Кот дернулся, полетел вниз, уцепился в падении за ветку и повис. Тихо, в смертельной тоске, мяукнул. Дробь тяжело ранила кота, но большая часть попала в ветку, которая прикрывала его. Конечно, кот больше не мог бороться, однако его упорное стремление жить не угасло сразу. Он чувствовал, что умирает. Но до самого конца остался храбрым врагом и злобно сверкал глазами на егеря. Когда прогремел второй выстрел, кот перевернулся в воздухе и шлепнулся в снег, Гектор вцепился умирающему в затылок, вытряхнул из его окровавленной глотки последнее дыхание, отшвырнул в сторону и отвернулся.
Прошло две недели. В лесу царил покой. Тот относительный покой, при котором некоторые трагедии все-таки происходили.
Сова сцапала мышь или спящую птицу. Ястреб убил недотепу зайца. Снова объявился лис. В ночи было слышно, как он тявкает. Иногда ему удавалось добыть фазана. Теперь все знали: лис здесь! Но это были лишь случайные, обыкновенные события. Ужасными они оказались только для тех, кто становился их жертвой. Такие события вызывали небольшое волнение, но только в ту минуту, когда они происходили, от них никто не впадал в панику! Так было и так будет всегда.