— О, с Бозо я быстренько разберусь! Но почему ты все-таки убежал от этого слабака?
— Потому что там была Лана.
В следующий раз Гено встретил Бозо, когда гулял вместе с Нелло и Мембо.
— Мы тебе поможем! — быстро прошептал Нелло.
— Д-да, п-поможем…
Гено не стал ждать, пока Мембо кончит заикаться.
— Ни один из вас не должен мне помогать, — твердо сказал он.
Бозо закричал:
— Эй ты, трус! Сегодня, видать, ты храбрец! Трое против одного! Но я не боюсь!
Но Гено, развернувшись, бросился бежать, как угорелый. Нелло и Мембо, восприняв его непонятное поведение как собственный позор, приготовились к бою.
Бозо драться не стал:
— Я вас не знаю! Вы мне ничего не сделали, и я вам тоже.
Что вам от меня надо?
— Мы друзья Гено, — ответил Нелло.
— До вас мне нет дела!
Бозо ушел.
— Т-ты у н-нас еще получишь! — Мембо дрожал, готовый к бою.
— Гено лучше тебя! — закричал Нелло, — лучше и сильнее!
— Он п-пощадил тебя, — вторил Мембо.
Бозо, убегая, ответил:
— Ну и что! — Оказавшись на безопасном расстоянии, он добавил с издевкой: — Вы, тупоумные заики, научитесь сначала говорить!
Когда Нелло и Мембо собрались пуститься вдогонку, он повернулся и помчался прочь во весь дух.
Перед тем как лечь спать, Нелло и Мембо изрядно надоели Гено, правда, стараясь чтобы ни Фалина, ни Гурри ничего не услышали:
— Ты ведь никакой не трус, — сказал Нелло. — Тогда объясни, почему ты убежал от этого хвастунишки?
— Объясни, — попросил Мембо.
— Нам было очень не по себе! — добавил Нелло.
— Можете говорить громко, — заявил Гено, — я не делаю из случившегося тайны!
Фалина прислушалась:
— Что там у вас?
— Наверняка опять Бозо, — догадалась Гурри.
— Правильно, Бозо, — признался Гено.
Гурри спросила:
— И ты снова, удрал?
— Словечко что надо! Я снова удрал.
По требованию Фалины Гурри рассказала о первой стычке, Гено — о второй. Нелло, которого все время перебивал, заикаясь, Мембо, сообщил, чем все кончилось. В заключение Нелло заявил:
— Этот Бозо — наглец!
— Н-наглец! — поддержал Мембо.
— Его надо как следует отделать! — вскричал Нелло.
— К-как с-следует, — подтвердил Мембо.
— И ты два раза сбежал от этого заносчивого молодца? — строго оборвала Фалина сбивчивые выкрики.
— Он просто удрал, мама!
— Ты два раза дал себя обругать! И теперь мне просто стыдно за тебя.
— По-моему, нет, мама.
— Объясни мне, почему ты два раза опасался бегством два раза!
Гурри быстро сказала:
— Он не хотел победить Бозо в присутствии сестры!
— Это трудно понять!
— Из уважения, мама! — Гурри убежденно продолжала, — уважительное отношение к противнику тоже проявление силы! Ты ведь это понимаешь, мама!
— Хорошо! Пусть будет так! Но два раза! Почему? Почему все-таки дважды?
Молчавший Гено улыбнулся:
— Ты же слышала от Нелло, почему.
— Но ведь Нелло об этом не сказал ни слова!
Гено мягко объяснил:
— Мы были втроем! Мои братья хотели вмешаться, а трое против одного — это нечестно! Бороться, когда заведомо знаешь, что победишь — это трусость.
Фалина неодобрительно отвернулась:
— Тебя ославят трусом на весь лес!
— И для этого тоже надо быть храбрым, — еще мягче ответил Гено.
— А твой отец? — резко спросила Фалина.
— Я постоянно думаю о нем, — прошептал Гено.
Совсем незаметно для Гено, Гурри после этого разговора почти всегда ходила вместе с ним. Она вознамерилась присутствовать при его встрече с Бозо. Она попросила Нелло и Мембо под любым предлогом не оставаться наедине с Гено. Гурри не хотела никаких свидетелей.
Брат и сестра с удовольствием гуляли по зарослям и прогалинам, полянам и просекам. Кругом все цвело, душистые запахи наполняли воздух, шелестела пышная зеленая листва. Они слушали пение птиц, зов кукушки, радостные восклицания иволги, пронзительный хохот дятла, следили за сказочным полетом бабочек, восхищались танцем стрекозы, которая парила, сверкая великолепными красками; жужжание пчел доставляло им такое же наслаждение, как и тихое гудение пчел. Им пока еще некого было бояться. Они осторожно уступили дорогу муравью и в удивлении остановились перед тоненькой паутиной, в которой сидела паучиха.
— Не порвите мою сеть! — воскликнула она, но ее голос прозвучал так тихо, что его почти не было слышно.
— Чего ты хочешь? — Гурри подошла ближе.
— Будь внимательна, — взволнованно попросила паучиха, — не то ты порвешь мою сеть!
— Ни в коем случае! — уверила ее Гурри — Мы никому никогда не причиняли вреда.
— Какая мастерская работа! — восхитился Гено.
— Тяжелая работа, — ответила паучиха, но ее не было слышно.
Когда они пошли дальше, Гено проговорил про себя:
— Все, все вокруг живет!
— А ты думал, что все замерзло и умерло? — спросила Гурри.
— Ты напоминаешь мне о моих мучительных сомнениях.
— Многие должны дважды пережить прекрасное, чтобы его оценить.
— А чтобы понять плохое, достаточно одного раза, — сказал Гено, — я никогда не забуду тяжелое время!
— Ах, тяжелое время тоже многого стоит. Когда мы были еще маленькими, мы думали, что прекрасное будет длиться вечно.
— Мы много пережили, но ведь дело не только в том, что прекрасное исчезло и вернулось.
— Я бы не хотела жить без опасностей, морозов, голода.
— Твоя правда, сестра, — согласился Гено. — Слушая тебя, я начинаю это понимать. После перенесенных мучений становишься сильнее.
— Беззаботное наслаждение только расслабляет.
— Когда это мы жили без забот? — возразил Гено.
Белочка Перри, словно сумасшедшая, бегала вверх и вниз по стволу дуба.
— Подождите минуточку! Есть новости!
— Хорошие или плохие? — поинтересовалась Гурри.
— Для кого как, — Перри раскачивалась на гибком кончике ветки. — Вам, наверное, все равно, вы почти никого не боитесь! А мне придется быть очень осторожной и на земле, и на деревьях.
— Опять появился какой нибудь разбойник! — испугался Гено.
— Целых два, — воскликнула Перри, — два! Появился лис! Молодой заносчивый лис! Пока он страшен только мышам! В придачу к нему еще куница… да, да, появилась куница. Такая же необузданная и кровожадная, как все ее сородичи.
— Вот видишь, — обернулся Гено к сестре, — беззаботные дни миновали!
— Вам-то что! — без тени сомнения сказала Перри, — Вы уже взрослые, на вас не нападет ни лиса, ни куница!
— Откуда ты знаешь, — засомневался Гено. Они уже довольно давно были друг с другом на ты, — Это еще как сказать! Я так думаю!
— Даже если это нас не касается, — объяснила Гурри, — мы не можем радоваться, если здесь убивают.
— Да, да, ты и твой брат, — улыбнулась Перри, — очень порядочные!
— Гурри воспользовалась случаем:
— Надеюсь о моем брате ничего плохого не говорят?
Перри очень удивилась:
— Как ты могла такое подумать?
— Разве Бозо…
— Оставь, — попросил Гено, — мне все равно, что он…
— Бозо! — пренебрежительно сказала Перри, размахивая задранным кверху хвостиком. — Тебе должно быть без различно, что он про тебя говорит! Известно, кто он такой?
Гено и Гурри хотели попрощаться, но в эту минуту Перри сказала:
— Надеюсь, что Он скоро придет к нам вместе с огненной рукой.
— Надеешься? — изумился Гено, — надеешься, что Он… Разве двух убийц мало?
— Именно из-за этих двух убийц, — ответила Перри, — только из-за них, потому что Он сильнее всех!
— Какие-то мы все странные, — заметила Гурри. — Он странный и мы странные, когда дело касается Его.
— Почему странные? — На мордочке Перри было написано удивление.
Гурри объяснила:
— Потому что Он предстает перед нами то как враг, то как спаситель. Зимой Он нас кормит, и тем не менее нет ничего ужаснее большого Страха, которого мы так боимся!
— Мне Он ни разу не сделал ничего плохого, — Перри положила передние лапки на белую шерстку на грудке. — Но во время большого Страха я всегда ужасно волнуюсь! Не за себя! Со мной никогда ничего не случится. Вообще, когда Он появляется с огненной рукой, я ведь должна вас предупреждать. Каждый раз, как только огненная рука швыряет кого-нибудь из вас или из королей на землю, у меня болит сердце.
Гено покачал головой:
— Да, странные творятся дела! Моя сестра как всегда права. Странно и то, как Он относится к нам, и то, как мы относимся к Нему. Мы должны примириться с тем, что Он всемогущ, непознаваем! Мы не понимаем Его решений, они всегда остаются для нас загадкой, изрыгает ли Он проклятия или благословляет нас! Раздумывать над этим бессмысленно. И то, и другое мы должны покорно переносить.
— Конечно! — согласилась Перри. — Раздумывать бессмысленно. От раздумий с ума можно сойти.
Она взлетела на верхушку дерева.
Когда они остались вдвоем, Гено спросил у сестры:
— Почему ты поинтересовалась моей репутацией?
— Разве тебе не все равно, что о тебе говорят? — возразила Гурри.
— Не совсем. Мне было немного неприятно, когда ты заговорила.
— Это я из-за мамы, — виновато пояснила Гурри. — Она сказала, что тебя по всему лесу ославят трусом.
— А она так считает?
— Но теперь, — Гурри едва не засмеялась, — я могу убедить маму в обратном, могу доказать, ей, как несправедливо было такое сказать.
— Ты ни о чем не станешь ее упрекать! — твердо сказал Гено. — Я настоятельно прошу тебя от этом.
— Как хочешь, братец! Но, наверное, ты тоже заметил, как часто бывает не права наша мама.
— Кто знает, какие будут взгляды у нас, когда мы доживем до ее лет.
Они были вместе с Нелло и Мембо. В их присутствии Гурри передала матери мнение Перри и сказала: — Вот видишь, никто в лесу о Гено плохо не думает.
— И все-таки я считаю неправильным, что Гено два раза убегал от него.
— Мы, молодежь, думаем одно, а старики другое, — прошептал Нелло.