Они всё время полагались друг на друга. Днём Виллия подбадривала Тасенду, отводила её в поле, чтобы там она пела работникам. А ночью Тасенда пела Виллии, когда та дрожала от ужаса, скорчившись в кровати. Вместе они были единой душой. А теперь Тасенда должна попытаться жить в одиночку?
Голоса.
Тасенда подскочила в темноте, как ужаленная. Голоса приближались. Один из них был резким и властным — она знала этот голос. Слышала его, когда Хозяин Имения — закутавшись в плащ и скрыв лицо маской — приезжал к её отцу жаловаться насчёт поставок одежды два месяца назад.
Снаружи устало скрипнули старые половицы. Тасенда вскочила на ноги и встала прямо напротив двери. Искра паники пробежала сквозь неё, когда дверь открылась, впустив в комнату луч света. А затем…
Спокойствие. Время пришло.
Возмездие.
Она выпрыгнула из тени и замахнулась своим импровизированным оружием на Хозяина: надменного мужчину с тонкими усиками и тёмными зализанными волосами, одетого в чёрный костюм. Ледоруб приятно клацнул, когда она вонзила его прямо в грудь мужчины, слева от фиолетового галстука. Остриё вошло так глубоко, что поцарапало кость.
Хозяин замер. Судя по неподдельному удивлению на его лице, Тасенда застала его врасплох. Его губы разомкнулись, но он не шевелился.
Неужели... неужели она попала в сердце? Неужели ей и впрямь удалось...
— Мисс Хайуотер! — позвал Хозяин, обернувшись через плечо. — У меня в ванной крестьянка!
— И что ей нужно? — откликнулся женский голос из соседней комнаты.
— Она пырнула меня чем-то, похожим на ледоруб! — мужчина оттолкнул Тасенду назад, вглубь комнаты, и выдернул из себя её оружие. Остриё блестело от его крови. — Ржавый ледоруб!
— Мило! — ответил голос. — Спросите, сколько я ей должна!
Тасенда собрала всю свою смелость — всю ярость — и выпрямилась.
— Я пришла, чтобы отомстить! — прокричала она. — Ты должен был знать, что я приду, после всего того...
— Ой, помолчи, — ответил он, скорее раздражённо, чем гневно. Его взгляд на миг затуманился, словно подёрнутый голубоватой дымкой. Тасенда попробовала снова броситься на него, но поняла, что какое-то колдовство не даёт ей сдвинуться с места. Она рвалась изо всех сил, но не могла даже моргнуть. В тот же миг вся её уверенность улетучилась. Она с самого начала знала, что приходить сюда было самоубийством. Она надеялась, что ей удастся хоть как-то отомстить Хозяину, но его, похоже, даже не беспокоила боль от раны. Сняв пиджак и закинув его на стул в спальне, он потрогал пальцем маленькое кровавое пятнышко на своей сборчатой белой сорочке.
Женщина, с которой он беседовал ранее, наконец-то вошла в комнату... и, кажется, называть её женщиной было преждевременно. Существо носило человеческую одежду — обтягивающий серый жакет поверх строгой юбки до колен — а его тёмные волосы были собраны в аккуратный пучок. Но у него была пепельно-серая кожа и красные глаза, а сквозь волосы проглядывали маленькие рожки. Ещё одна из демонической прислуги Хозяина.
Демонесса взяла под мышку гроссбух и подошла к Тасенде, пристально разглядывая её. Тасенда снова попыталась пошевелиться, но не смогла даже сменить свою прежнюю решительную позу, бросающую вызов злодею.
— Любопытно, — произнесла демонесса. — На вид ей не больше шестнадцати. Она заметно младше большинства ваших потенциальных убийц.
Хозяин вновь потрогал свою рану.
— Мне кажется, мисс Хайуотер, что вы не осознаёте всю серьёзность сложившейся ситуации. Только взгляните — моя сорочка безнадёжно испорчена!
— Я принесу вам другую.
— Но эта была моей любимой.
— У вас осталось ещё тридцать семь точно таких же. Вы бы не смогли их различить, даже будь это вопросом жизни и смерти.
— Дело вовсе не в этом…, — он помедлил. — ...Тридцать семь, говорите? Пожалуй, это слегка чересчур, даже для меня.
— Вы распорядились, чтобы я сделала запас на случай, если портного неожиданно съедят, — демонесса указала на Тасенду. — Как мне следует поступить с этим ребёнком?
У Тасенды перехватило дыхание. По крайней мере, она всё ещё могла дышать, хотя её глаза не закрывались и смотрели прямо перед собой. Сквозь дверной проём она едва могла разглядеть, как Хозяин тяжело опустился в кресло в спальне.
— Сожгите её, или что-нибудь в этом роде, — произнёс он, раскрыв книгу.
— Возможно, стоит скормить её чертям. Они умоляли меня дать им живое мясо.
Её съедят заживо?
Только не представляй это. Не думай. Тасенда постаралась сосредоточиться на дыхании.
Демонесса — мисс Хайуотер — прислонилась к косяку ванной комнаты, сложив руки на груди.
— Она выглядит так, будто побывала в преисподней. И видела там не самые лучшие места.
— В преисподней есть лучшие места? — рассеяно спросил Хозяин.
— Зависит от того, как вы относитесь к магме. Взгляните на это окровавленное платье, изорванное, выпачканное грязью. Вам ничего не кажется странным?
— Грязная и в крови, — ответил Хозяин. — Разве не так обычно выглядят все крестьяне?
Мисс Хайуотер бросила на него взгляд через плечо.
— Я не слежу за местной модой, — продолжил Хозяин со своего кресла. — Знаю только, что они здесь очень любят пряжки. И воротники. Клянусь, на днях я видел парня с таким высоким воротником, что его шляпа покоилась прямо на нём, даже не касаясь головы...
— Давриел, — перебила мисс Хайуотер, — я серьёзно.
— Я тоже. У него были пряжки на рукавах, — Хозяин поднял левую руку, жестом выражая глубокое недоумение, — Представляешь? Просто ремешки, опоясывающие плечо. Совершенно бесполезная деталь. Мне кажется, они боятся, что одежда сбежит, если её как следует не пристегнуть.
Тасенда молча взирала на эту перепалку. Их разговор казался странным, и до обидного пренебрежительным по отношению к ней. Для них она была всего лишь досадным недоразумением, не так ли?
И всё же, чем дольше они препираются, тем позже Тасенда отправится на корм чертям. Предательское воображение тут же нарисовало ей яркую картину: она лежит на земле, не в силах пошевелиться, а гадкие создания дерутся за неё, как дрались за гнилые яблоки. А затем они принимаются жадно пожирать её плоть, и она не может даже закричать, несмотря на нестерпимую, пронизывающую боль…
Дыши. Сосредоточься на дыхании.
Глубокий вдох — глубокий выдох. Даже её губы онемели, а язык напоминал тяжёлый камень — но может быть... если очень постараться...
Она глубоко вдохнула и выдавила из себя тихую — но чистую — ноту. Её виола мгновенно откликнулась, завибрировав струнами в такт.
Хозяин Имения резко поднялся с кресла.
Охранная песнь. Спой Охранную песнь! Она пыталась, но всех её усилий хватило только на тихое мычание, которое, похоже, ничуть не беспокоило ни демонессу, ни её повелителя.
— Позови Злобогрыза, — наконец произнёс Хозяин. — Пускай он хорошенько свяжет убийцу, а потом мы выясним, кто и зачем её послал.
ГЛАВА IV. ДАВРИЕЛ
Давриел Кейн — он же Хозяин Имения — был по горло сыт тем, что его пытаются убить.
К чему вообще было перебираться в эту всеми забытую глухомань, если люди и здесь не желали оставить его в покое? Давриел позаботился о том, чтобы добраться до него было как можно сложнее, но все эти настырные типы, возомнившие себя героями, похоже, воспринимали это как дополнительный вызов.
Тебе не нужно будет волноваться об этом, если ты используешь меня, раздался вкрадчивый, манящий голос Сущности из глубин его сознания. Когда мы утвердимся в нашем могуществе, ни один искатель приключений больше не осмелится нас потревожить.
Давриел сделал вид, что ничего не слышал. Беседы с Сущностью редко оказывались продуктивными. Пока она исцеляла его раны, ему не было дела до её заманчивых посулов.
Он вновь уселся в своё кресло как раз в тот момент, когда в спальню вошёл Злобогрыз. Любой нормальный человек назвал бы этого рогатого верзилу просто «демоном». Разумеется, это было чрезмерным упрощением. Искушённые оккультисты знали, что существуют сотни демонических линий — и никогда не использовали применительно к демонам термины «род» или «родословная», поскольку демоны не рождались, а появлялись на свет силой магии, уже полностью сформированными.
Злобогрыз, к примеру, относился к хартмуртам — линии высоких, мускулистых, лишённых шерсти демонов с нечеловеческими чертами лица и рогами, которые загибались назад и обрамляли голову, подобно гриве. Будучи редкой бескрылой линией, хартмурты отличались выносливостью и быстрым заживлением ран, и слыли искусными бойцами. В самом деле, Злобогрыз был одет в кожаный доспех воина и носил на поясе два жутких кривых клинка.
Он был тупым, как пень, но, к счастью, таким же крепким. Получив инструкции от мисс Хайуотер, демон с трудом протиснулся в ванную, подхватил девочку-убийцу на руки и вынес её в спальню. Сняв виолу у неё со спины, он попытался усадить её на стул напротив Давриела, однако негнущееся тело девочки никак не желало умещаться на нём должным образом. Демон нахмурился.
Мисс Хайуотер была совершенна права. Эта девочка действительно отличалась от других кандидатов в герои, которые пытались убить Давриела. Она была слишком юна — четырнадцать, от силы пятнадцать лет. Неужто у церкви закончились здоровые взрослые люди, чтобы посылать их на верную смерть?
Вместо привычной одежды с чрезмерным количеством пряжек и усеянного шипами оружия девочка носила простое крестьянское платье — изодранное, пыльное, сплошь в пятнах крови. Она выглядела изголодавшейся, а под глазами виднелись тёмные круги.
Мисс Хайуотер подошла к нему сзади и выразительно изогнула бровь, наблюдая, как Злобогрыз пытается усадить пленницу ровно — чему по-прежнему мешало сковывающее заклинание Давриела. Затем, ворча себе под нос, демон принялся старательно привязывать девочку с стулу.
Хлопнув в ладоши, Давриел вызвал из комнаты для прислуги мелкого краснокожего чертёнка. Тот вбежал в спальню, держа в руках слишком большой для него поднос, на котором весьма ненадёжно стояла бутылка изысканного «Глурцера» местного урожая. Сладкий аромат вина приятно щекотал ноздри Давриела, пока он н