Мирьенде с трудом поднялась, опираясь на стену, и подошла к Айриму. Присела на корточки рядом с ним.
— Мы не приносили жертвы. Она твоему богу не достанется, — с таким же странным безумием в глазах, как и у того, Ночного, она посмотрела на Айрима, и тот вздрогнул.
— Заткните его, — устало произнес Авера. Талин занялся его ранами. — Теперь у нас есть доказательства.
Мирьенде села на пол, запрокинула голову. Лицо у нее стало серым и осунулось. Глаза погасли.
— Все как думали, — тихо проговорил Талин. — Все, как мы думали.
— Иди сюда, парень, — позвал Айсу Авера. — Челюсть подбери. Еще и не такое в наши времена бывает. Не явись эти Ночные, нам бы худо пришлось, этих тварей больше было. Но этот беловолосый — это же жуть какая-то, пострашнее ойха.
Айса кивнул. Его трясло. Ойха, да, ойха.
— Выводи всех отсюда, Талин, — сказал Онда. — Я приберусь.
Когда они дошли до подземного канала, пустоту коридоров заполнил тягучий, выворачивающий душу напев Онды, и Айса больше не оборачивался до самого конца пути.
Эньята, удовлетворенно и серьезно кивая, слушал Мирьенде. Женщина была очень слабой, сидела, опираясь на плечо Онды.
Айса держал в одной руке кружку с горячим вином, в дргой — ломоть хлеба с холодным мясом и тупо смотрел то на бардессу, то на Эньяту и просто слушал. Мирьенде, словно ощутив его взгляд, посмотрела на Айсу.
— У тебя остались вопросы, мой сладкий? Хочешь их задать и получить ответ — приведи своего господина. Сейчас ночь, но спит он или не спит — это все равно. Приводи немедленно.
— Куда? — покорно прошелестел Айса.
— К градоправителю, милый. Ты показал, что тебе можно верить, теперь мы проверим и твоего господина. Ступай, милый мой. Сегодня ночью охота на улицы не выйдет.
Душу Айсы снова затопила томная сладость, и он встал.
— Подожди, — сказал Эньята. — Я с тобой все-таки людей из городской стражи отправлю. А то еще упадешь. Утомился ты, парень.
Первое, что увидел Айса, вернувшись перед рассветом в дом — хмурое лицо господина. Он сидел за столом за игрой в «пятины» с двумя своими верными. Похоже, Вирранд выигрывал. В углу негромко беседовали еще двое его доверенных. Хелед и сын Тахары Седого, Вальтела, синеглазый коренастый мужик с медвежьими лапищами. Вирранд оторвался от игры, увидев ошалелую круглую физиономию Айсы и его обвисшие грязные черные кудри.
— Ну? Что тебе сказал градоначальник? И где тебя носило?
— Носило, — выдохнул Айса. — Где-то носило…
Вирранд нахмурился было, затем посмотрел на Айсу повнимательнее.
— Да ты в крови, братец, — негромко сказал он. — Говори-ка.
Айса помотал головой.
— Господин, я… Вот. Да. — Он кивнул, выпрямился, его шатнуло. Айса оперся рукой о стену. — Госпожа Мирьенде, магистр Дома бардов и господин градоначальник Эньята Йерельт просят вас пожаловать незамедлительно, ибо дело неотложное.
Вирранд поднял бровь.
— Ночь еще не кончилась.
Айса открыл рот и помотал головой.
— Очень просят, незамедлительно.
Тианальт несколько мгновений смотрел на Айсу, затем сказал:
— Все равно уже не спать. Хелед, Вальтела, со мной.
— Там из городской стражи двое, — добавил Айса, уже почти падая.
— Иди спать, — ответил Тианальт.
Глава 8
Дом Силлаты был огромен и тяжел, и в отблесках рассвета казался темно-кровавым. Блюстителя Юга ждали. Красно-черный страж провел его в квадратный двор, охваченный толстыми стенами и галереей, мимо колодца, конюшен, казармы и арсенала, в дальний конец двора, где за окованной бронзой дверью поднималась на второй этаж лестница, в парадный зал градоправителя.
Зал с низким потолком был облит дубовыми панелями и украшен гобеленами со знакомыми изображениями древних богов и героев Грозовых лет. С балок свисали полотнища знамен — городской стражи, Столицы, Западной Четверти, личный стяг Эньяты, и еще несколько других в полумраке. На небольшом возвышении стояло тяжелое кресло градоначальника, вдоль стен тянулись скамьи с темно-красными сиденьями, напротив кресла зиял огромный камин. По обе стороны кресла, позади возвышения, виднелись две двери, а перед возвышением стоял массивный стол, вокруг которого сидели люди. Сам градоправитель восседал в кресле, словно орел с вершины, озирая собравшихся.
Он встал навстречу Вирранду.
— Привествую благородного Тианальта, Блюстителя Юга.
— Привет и тебе, благородный Эньята Йерельт, блюститель Столицы. Как я понимаю, — без обиняков начал Виранд, — ты знаешь, зачем я пришел?
— Знаю.
— Твой Айса, господин, хороший юноша, — проговорила красивая женщина. Вид у нее был усталый, но глаза сияли.
— Госпожа…?
— Госпожа магистр-бард Мирьенде. Глава Дома Бардов, — представил Эньята.
Вирранд поцеловал ее сухую худую руку.
— Очень хорошо, что вы здесь, поскольку и у меня вопросов много. Сразу скажу — Айса не успел мне ничего рассказать, он повалился спать, и вид у него был безумный.
Мирьенде жемчужно рассмеялась.
— Он милый мальчик, — промурлыкала она.
— Господин Талин, мастер-бард.
Молодой человек с желтыми глазами — Вирранд внутренне напрягся, после той встречи с ойха желтые глаза его пугали — встал и поклонился. Потом сел и налил госпоже Мирьенде из серебряной фляжки какой-то прозрачной жидкости с резким запахом.
— По-моему, пора, госпожа, — сказал он. — Иначе все повалимся.
Мирьенде кивнула.
— Налей всем, кто был там. И господину Тианальту, он вряд ли спал.
— И господин Онда…
Сидевший на скамье у стены великан кивнул — Вирранд ответил тем же, барда Ньявельтов он знал, и хорошо.
— Теперь можно выдохнуть, — широко улыбнулся Эньята. — Теперь у нас есть все, чтобы король снял Айриму голову. Радость, радость!
Вирранд и не понимал, о чем говорит градоправитель, но весть была хорошей, и он улыбнулся тоже.
— Рано радоваться, — угрюмо сказал Талин
— Да чтоб тебе в печенку! — досадливо ругнулся Эньята. — Сам знаю! Но начало положено, и удача, удача с нами!
— Пока Айрим не будет повешен, рано говорить.
Появился слуга с большим подносом с хлебом, сыром и мясом. Другой принес дымящийся котелок с питьем.
Принесли еду.
— Садись рядышком, Тианальт, — промурлыкала госпожа Мирьенде. — Кто-то должен мне наливать вино, а? Почему не ты? Будем есть с одной тарелки. — Она рассмеялась, словно рассыпала жемчуг, и Тианальт, изумляясь себе, повиновался с робостью юноши и сел рядом с ней, стараясь держаться как можно собраннее, чтобы ненароком не прикоснуться и не оскорбить. Однако, это быстро прошло, госпожа Мирьенде снова рассмеялась, а Тианальт покраснел и разозлился.
— Благодарю за мясо и вино, и я их приму в твоем доме, — заговорил Вирранд, — но раз уж тут все знают, зачем я здесь, так не будем тянуть времени?
— Не будем, — вздохнул Эньята. — Предвижу твои вопросы, но ты лучше задавай, будет легче отвечать.
— Я хочу знать, что происходит. Кто, почему и зачем в новолуние убивает людей. Откуда снова взялись… взялся ойха. Почему меняется порядок вещей. Почему наглеют твари. Кто такой Айрим. Что с королем. И что делать. Вы, барды, сидите всем задом на своем тайненьком знаньице, как собаки на сене, и хрен от вас чего добьешься!
Госпожа Мирьенде нарочито медленно прожевала кусочек мяса, не сводя взгляда с лица Вирранда. Но ответил ему Талин.
— У нас нет никакого тайненького знаньица, — медленно проговорил он. — У нас есть мозги, и мы обучены мыслить. Но всего мы тоже не знаем. Все знают одни боги. А они спят. И — дай нам поесть, господин Тианальт. Мы сегодня много ходили и много убивали.
Госпожа Мирьенде томно поднесла к губам Вирранда кусочек мяса на кончике ножа.
— Закрой глаза, милый, — настойчиво и нежно проворковала она. — И открой клюв, мой юный ястреб. Славно иметь такую птичку на перчатке, — шепотом пела она. — Я люблю кормить живым мясом благородных птиц…
Вирранд, чувствуя идущую по позвоночнику дрожь, закрыл глаза и открыл рот.
— Нет у нас никакого тайненького знаньица. Барды знают ровно столько, сколько знаешь и ты, Вирранд Тианальт. Мы просто еще умеем задавать вопросы так, что ответы проявляются сами. Вот скажи, что ты знаешь о первых годах людей? О начале мира?
Вирранд нахмурился.
— Ты не у мальчишки урок спрашиваешь.
— А ты уроки-то помнишь, Вирранд Тианальт? Или забыл все за ненадобностью? Ну, так ладно, я сам начну, мне не впервой вбивать ученичкам в тупые головы знания о началах.
Вирранд промолчал, хотя на скулах его заиграл опасный румянец, но близость госпожи Мирьенде смиряла его.
— Боги создали мир, впустили в него людей и погрузились в сон. Наши предки пришли в мир по Белой дороге, и с первого же мгновения столкнулись с тварями и ойха. Начались Грозовые Годы войн, которые закончились битвой на поле Энорэг и Уговором.
— Ну? Я не услышал от тебя ничего нового, мастер Талин.
— И не услышишь. Потому, что нет тайненького знаньица. Дело в другом — у тебя вопросов не возникает?
— Да нет, — помедлив, ответил Вирранд. Как-то неуверенно ответил.
Госпожа Мирьенде тихо засмеялась.
— Его не учили задавать вопросы. Его просто учили. Еще кусочек, — прошептала она, снова поворачиваясь к Вирранду и чуть приоткрывая рот. — Вот так. Не разговаривай, мой сокол. Кушай.
— А вопросы просты. Люди вошли в этот мир — значит, они были где-то до того? Где? Как они появились? Кто их создал?
— Наверное, боги?
— Может, да, может, нет. Почему боги привели людей в мир?
— Они отдали нам его во власть.
— Да, но мы пришли не в пустой мир. Мы шли и очищали его.
— Кто-то скажет — завоевывали, — снова промурлыкала Мирьенде.
— Кто-то скажет… И откуда эти твари? Кто их создал? Почему людей привели сюда и окружили мир Стеной? Почему боги спят?
Когда-то у Вирранда в голове брезжили эти вопросы, но он давно уже перестал задаваться ими, потому, как ответов никто не давал и не искал, и, стало быть, следует все принять как есть и жить спокойно.