— Так не честно! — смеялся эльф. — Ты бегаешь быстрей меня. Ну, погоди, вот догоню!
И он вновь кидался за ней следом. Нарезвившись, тяжело дыша, с высунутым языком, волчица трусцой подбежала к эльфу. Конэ-Эль стоял опершись руками о колени.
— Сдаюсь! Все… Ты меня вымотала.
Глаза его по-прежнему сверкали радостью. Ева это сразу подметила. Она не торопилась менять личину.
— Пошли дальше, — предложил эльф. — Только давай спокойным шагом.
Волчица кивнула головой. Так они и шли — эльф, а рядом волчица.
Они и не заметили, как появившийся легкий ветерок набрал мощь. Идти стало значительно трудней. Эльфу пришлось наклониться, чтоб сопротивляться напору ветра. Волчица подалась вперед всем корпусом и опустила голову. Порывы ветра сильно мешали продвигаться дальше.
— Нам лучше переждать где-нибудь, пока ветер не утихнет, — крикнул эльф.
Он остановился, озираясь по сторонам. В нескольких шагах из земли торчал огромный камень. Не сговариваясь, волчица и Конэ-Эль направились к нему. Около двух метров высотой и чуть меньше в ширину, он позволил путникам укрыться от нарастающих порывов ветра. Эльф сел на землю, прижавшись к камню спиной. Волчица примостилась рядом. Сколько времени продлится буйство ветра, они не знали. Эльф решил немного вздремнуть, воспользовавшись незапланированным отдыхом. Ева прислушивалась к себе. В последнее время ей все больше и больше нравилось оставаться в личине волчицы. Почему это происходило, она и пыталась понять. Может, Магический мир на нее так влияет? Или долгое пребывание в шкуре лесного обитателя дало свои плоды? Ева закрыла глаза и погрузилась в самосозерцание. Как бы отматывая время назад, она возвращалась к тому моменту, когда впервые сменила личину именно тут. Это случилось в момент ухода от погони, когда бежала по лесу. Потом, встретив Конэ-Эля, она вынуждена была оставаться волком. Город Страхов так же вынудил ее принять обличье зверя. Нет, причина не в этом, размышляла Ева. Это все вынужденные меры. Тогда в чем же? Пока она не знала ответа на вопрос, но оставалась уверенной в том, что найдет его.
Ветер стих так же резко, как и начался. Ева легонечко толкнула лапой эльфа. Спросонья Конэ-Эль резко вскочил на ноги, озираясь по сторонам. Но, увидев волчицу, преспокойно лежащую на земле, облегченно выдохнул и погрозил ей пальцем:
— Ты напугала меня. Мне снился кошмар, словно эти монстры на драконах напали на нас вновь.
Волчица фыркнула.
— Вернись в человеческий облик, — попросил эльф. — Нужно активизировать Дарующий, чтоб определиться с местонахождением. Давай посмотрим, долго ли нам еще идти.
Ева нехотя сменила личину. Прозрачная сфера закружилась меж ладоней. Конхен был где-то рядом. Им нужно всего лишь отыскать два огромных камня, по форме напоминающих сидящих людей.
— Мы уже почти дошли, — довольно улыбнулся Конэ-Эль. — Осталось совсем немного.
Зная, что цель путешествия где-то рядом, Ева и эльф ускорили шаг. Каждый раз, как только на горизонте появлялся очередной камень, они стремительно срывались на бег. Но опять и опять оказывалось, что это не тот камень. Чтоб не сбиться с пути, им приходилось все чаще и чаще вызывать Дарующий. День заканчивался, а к нужным камням они так и не вышли.
— Ничего не могу понять, — сердился эльф. — Нас словно по кругу водят. Еще с позапрошлого раза Дарующий показывал, что меч рядом.
Еве все это тоже не нравилось. Пустошь как будто играла с ними в кошки-мышки, водила за нос, не желая отдавать Конхен. Но ведь меч ждет их. Лежит где-то совсем рядом и ждет, когда придут за ним два Избранных. И тут Еву словно током ударило. Господи! Ну, как же ока сразу не догадалась! Можно подумать, что меч будет просто так лежать на земле. Это же очевидно — он укрыт магией от посторонних глаз. Его создатели были великими магами, и уж они-то постарались на славу. Конхен — достойное дитя своих творцов!
— Сядь, — скомандовала Ева эльфу.
— Зачем?
— Сядь. Неужели ты еще не догадался? Нам не стоит искать эти камни, мы должны ими стать!
Конэ-Эль не до конца улавливал ход ее мыслей, но все же послушался. Ева тоже села на землю в полуметре от эльфа. Их лица гладили лучи уходящего солнца. В течение нескольких минут ничего не происходило.
— Ну? — поинтересовался Конэ-Эль. — И что дальше?
Ева немного растерялась.
— Давай закроем глаза и будем думать о Конхене, — предложила она.
Эльф пожал плечами:
— Давай, хуже от этого все равно не станет, — с пессимизмом ответил Конэ-Эль.
Он уже порядком подустал от того, что они никак не могли отыскать меч.
Ева вспомнила эскиз, который показал ей Тельтус. Она мысленно провела пальцами по рисунку на клинке, чувствуя каждую линию. Конэ-Эль не знал, как выглядит Конхен, он просто вообразил в своей руке меч. Эльф видел себя размахивающим Великим мечом.
Изменения структур пространства Ева и Конэ-Эль почувствовали одновременно. Неприятный, слегка раздражающий холодок пробежался по коже. Девушка открыла глаза. Вокруг ничего не было, только эльф с не менее удивленным взглядом, чем у нее. Не существовало ни времени, ни пространства. Ева не могла определить, где верх, а где низ, сидят ли они с эльфом неподвижно или их уносит куда-то с бешеной скоростью. Структуры менялись, позволяя пробудиться первозданным силам. Девушка не отрываясь смотрела на эльфа, желая понять по его взгляду, испытывает ли он те же ощущения, что и она. Ева хотела задать ему вопрос, но не смогла произнести ни звука. Ее словно лишили голоса. Похоже, что с Конэ-Элем произошла та же история. Эльф пытался позвать Еву, ко не смог. Вдруг девушку накрыла теплая волна нежности. Ева никогда до этого не ощущала столь сильных эмоций. Она посмотрела на эльфа. С ним происходило то же самое. Еве показалось, что нежность просто льется из глаз Конэ-Эля. Ей хотелось смотреть и смотреть в эти глаза. Столь притягательными и зовущими они еще не были. Через секунду эльф глядел на нее по-другому. Столько ненависти и злости сконцентрировалось враз в его глазах. Да и взгляд Евы дышал злобой не меньше. Ярость душила ее, девушка захлебывалась потоками ненависти. Когда уже казалось, что больше нет сил терпеть, наступил черед новых эмоций. Горечь и разочарование. Он рвали душу и сердце на части. Еве хотелось плакать, утонуть в слезах, плакать взахлеб и подвывать при этом. Конэ-Эль не находил себе места. Такого потока вселенского горя ему еще не приходилось испытывать. Эльфу хотелось умереть, только бы не ощущать это. Но тут все опять изменилось. Безудержный смех и счастье заполнили его тело. Он смеялся, как смеются только в детстве, когда полностью счастливы: откровенно, чисто, без театральной наигранности. Ева смеялась вместе с ним.
Первородные силы пропускали Избранных через все эмоциональные поля, листая души Евы и Конэ-Эля, читая их, словно книги, переворачивая одну страничку за другой. А потом Еве показалось, что они с эльфом пролетели через все века и все вселенные. И на них в это время изучающе кто-то смотрит. И не одна сущность, не десяток, а тысячи сущностей оценивают их. Еве стало жутко. Мурашки пробежали от макушки до самых пят. Избранные ощущали, как их души оценивают, прощупывают, передавая «с рук на руки». Когда же все закончилось, и души Избранных вернулись на место, то первой фразой каждого из них прозвучало:
— С тобой все в порядке?
Они протянули друг другу руки, и в тот же момент, когда кончики их пальцев соприкоснулись, над их руками засверкал Конхен.
— Bay! — вырвалось у Евы.
Конэ-Эль, затаив дыхание, смотрел на Конхен. Вот он — легендарный меч, меч Первых отцов! Перед ним сверкал сталью клинка двуручный клеймор.
Ева решила про себя, что право первому взять Конхен в руки она предоставит эльфу. Конэ-Эль бережно взялся за рукоять. Стройный эсток запел свою песню Эльф слышал ее, как слышала и Ева. Это была песня победы.
— Можно мне? — шепотом попросила она Конэ-Эля.
— Конечно, — ответил эльф, передавая меч.
Девушка помнила слова, сказанные когда-то Тельтусом: «В твоих же руках окажется эспадон или катана…» Ей стало крайне любопытно, что же в данную минуту засверкает в ее руке? Острый, кованый клинок катаны продолжил начатую эстоком песнь. Меч пел, зовя Избранных в бой с Серой напастью. Ева почувствовала, как дрожит ее тело. Нет, не от страха. Наоборот, она жаждала схватки! Натянувшись, словно струна, девушка стремилась полностью окунуться в танец меча, слиться с ним воедино, стать самим мечом. Кружиться и впиваться в тела врагов, не оставляя им ни малейшего шанса. И по горевшему взгляду эльфа Ева понимала, что он испытывает те же чувства.
Увлеченные Конхеном, они не заметили, как вновь оказались в Маравийской пустоши.
— Нам пора в обратный путь, — глядя на меч в руках Евы, сказал эльф.
— Как мы его понесем?
— Я привяжу его за спиной, — ответил Конэ-Эль. — Не думаю, что ты ходила когда-нибудь с оружием. Согласна?
— Угу, — Ева протянула Конхен эльфу.
Глава 20КОНФЕРЕНЦИЯ
Рейс SU 247 приземлился в аэропорту Хитроу точно по расписанию. Лондон встретил Константина Григорьевича промозглой погодой. Мелкий серый дождь нудно барабанил по стеклам такси. Проезжая мимо Вестминстерского дворца, Смирнов бросил взгляд на знаменитые часы башни Святого Стефана: «Время… Как много осталось у нас этого самого времени? А может вообще не осталось…»
Он ехал в отель «Риц», что на улице Пикадилли, рядом с парком Грин-Парк, поблизости от Букингемского дворца. Этот отель вот уже несколько десятков лет Международный Совет магов облюбовал для проведения конференций. Видимо, обстановка в стиле Людовика XVI создавала необходимую ауру для подобных мероприятий.
Перед самым отлетом Константин Григорьевич созванивался с Артуром, но тот ничего утешительного не сообщил. От группы Евы так и не было вестей. Живы ли ребята, жива ли сама Ева или погибла, по-прежнему оставалось загадкой. Полное отсутствие какой-либо информации выводило Смирнова из себя. О чем он будет говорить на конференции? О том, что подверг риску жизнь Избранного? О том, что теперь неизвестно, чего ждать, и неизвестно, к чему готовиться… Константину Григорьевичу было паршиво. Он приоткрыл окно такси, достал сигарету и, не обращая внимания на залетающие капли дождя, закурил. Вскоре машина подкатила к отелю. Рассчитавшись с таксистом по счетчику, Смирнов направился к входу. У дверей стоял вышколенный швейцар в ливрее темно-бордового цвета. Он с почтением открыл перед Константином Григорьевичем дверь.