кими полотерами, — кусками старых валенок, а то и просто валенками, надетыми на ноги. Учителя сердились:
— Подошвы протрете, в чем в школу бегать будете?
И тут же, не жалея собственных валенок, сами становились полотерами.
Потом, когда все было вычищено, вымыто, убрано, — девочки приуныли снова. Вымыли, убрали, ну а шкафы, парты, доски… Как они попадут на Куракину дачу? На машины рассчитывать нечего. Машина — это горючее, а с горючим в городе тоже был голод. Но, несмотря на голодный паек, воинская часть перевезла все-таки школьные шкафы на машине. Оставалось решить, как быть с остальным школьным имуществом… Справились и с остальным. Выручили, как всегда, комсомольцы. Это Галя предложила: «Зима на дворе, декабрь, везде снег, а раз снег, почему не устроить санный обоз?..» Обоз оказался, правда, не санным. Вместо санок покатили девочки от завода «Большевик» к Куракиной даче школьные парты, а на парты комсомольцы погрузили классные доски, географические карты, пачки книг, глобусы, чучела зверей, птиц…
Был конец марта сорок третьего, а может, начало апреля. Позвонили в школу из райкома комсомола, попросили срочно доставить дрова на правый берег Невы, Егоровым. Сама Егорова, сказали по телефону, болеет. Дети махонькие. Муж воюет…
Сани в школе раздобыли большие, вместительные. Дров уложили, чтобы хватило подольше. Перевязали их крепко. Впряглись втроем — Галя Беленкова, Надя Афанасьева и старшая вожатая Мария Викентьевна. До середины Невы все было благополучно, а ближе к правому берегу раздался вдруг треск. Остановились. Посмотрели внимательно. Лед вокруг совсем тонкий. Самим ступить на него — и то страшно, а тут сани тяжеленные. Но дрова не бросишь. Дрова надо доставить по адресу. Медленно, чуть не ползком, дотянули они свой груз. Вылезли на твердую землю. Проверили почему-то и ее ногой. Перевели дух, переглянулись понимающе: экая глупость, выжить в страшный мороз и голод первой блокадной зимы, не быть задетыми осколками бомб и снарядов — и чуть не утонуть в ледяной невской воде…
Дрова возили не только Егоровым. Сохранилось в памяти Гали имя Феодосии Александровны Кононовой. Всех потеряла она в войну — и сыновей, и мужа. Осталась вдвоем с маленькой внучкой. Сколько раз забегала к ней Галя с пионерами. Заготовили пионеры ей дрова на зиму. Сами достали ордер, сами получили дрова на складе. Привезли их, распилили, сложили. Без дров зиму как проживешь?.. Еще к одной старушке ходили. Как ее звали, Галя не запомнила. Зато навсегда запомнила, что шестеро ее сыновей сражались за Родину. К девочке, раненной осколками, ходили, к больной нянечке, к ослабевшему от голода учителю математики…
…Теперь уже трудно сказать, почему так получилось. Только долго не появлялось в 347-й школе слово «тимуровец». Потом появилось. Галя помнит, как оно появилось.
В школу привезли титан. Но без фундамента его не поставишь, а под фундамент нужны кирпичи. В Ленинграде их, конечно, сколько угодно. Кирпичи — это каждый разбомбленный дом. Только поди раздобудь их зимой из-под снега и льда. В школе горько шутили: «Раздобыть кирпичи для титана — титанический труд». Как вдруг однажды утром на школьной кухне их обнаружили целую груду, а сверху на кирпичах лежала записка: «От тимуровцев». Потом нашли подклеенными старые географические карты и тоже записку. И на отремонтированном глобусе — записку…
Галя Беленкова и Надя Афанасьева всполошились. Тимуровцы — это хорошо, конечно. Только как же так?.. Надя — комсомольский секретарь, Галя — вожак пионерский, а они о тимуровцах в школе ничего не знают. Растерянные пришли они к директору. Показали записки:
— Тимуровцы действуют, а мы вот не в курсе…
Елена Ивановна успокоила их:
— Как так не в курсе? Ведь не в названии дело — в работе. А работа тимуровская у нас давно есть…
Только четыре эпизода рассказала я о Гале, хотя рассказывать о ней можно много и долго.
После войны мы не встречались больше четверти века, а тут я разыскала ее. На звонок мне открыла молодая голубоглазая женщина. Я сказала неуверенно: «Галя?.. Галя Беленкова?» Она улыбнулась в ответ: «Галя! Только теперь не Беленкова — Будничук. Будничук Галина Алексеевна. Программист-математик».
Мы долго вспоминали в тот вечер прошлое. Смотрели старые фотографии, документы, полученные Галей в ту пору награды.
В грамоте, которую вручили ей в 1942 году, я прочитала: «За высокое качество работы на полях совхозов и подсобных хозяйств в 1942 году Исполком Ленгорсовета депутатов трудящихся награждает тебя, Галя, грамотой…»
«За отличные производственные показатели в социалистическом соревновании пионеров и школьников в честь 25-летия комсомола на сельскохозяйственных работах сорок третьего года» наградили своей грамотой Галю обком и горком комсомола.
И еще. Почетная грамота ЦК комсомола «за умелое руководство пионерской дружиной».
И еще. Грамота председателю первой гайдаровской в Ленинграде дружины «за активную помощь семьям военнослужащих и инвалидам Отечественной войны».
И еще…
Я расстаюсь с Галиной Алексеевной. Крепко жму ей руку. Но вместо прощальных слов мне почему-то хочется сказать ей:
— Здравствуй, Галя!..
— ★ —
Однажды вечером я и мама слушали радиопередачу для молодежи. Вдруг диктор сказал:
«За отличные боевые успехи красноармейцу Яковлеву присвоено звание лейтенанта».
Я вздрогнула от радости. Это был мой брат. Я горжусь им и обещаю учиться и работать еще лучше, чтоб не отстать от своего брата.
Ирина Яковлева (Заметка из «Боевого листка» 2-го отряда 194-й школы. 28 ноября 1942 г.)
Штаб дружины постановляет: каждому пионеру сдать не менее 5 килограммов листа (дуб, клен, липа).
Ответственные — начальники штабов отрядов.
Штаб дружины 194-й школы
28 ноября 1942 г.
…В 1942–1943 годах во всех школах были проведены олимпиады детского творчества, победители которых участвовали в городской олимпиаде. Во Дворце пионеров была открыта выставка лучших работ…
…Учащиеся 4-го класса школы № 78 сделали альбом «Наша жизнь в Ленинграде». Каждый нарисовал то, что ему больше всего запомнилось. Фашистский самолет рвется к Ленинграду — насторожился звукоулавливатель. Взлетают в небо «ястребки» (так называли тогда наши самолеты). Зенитка открыла шквальный огонь. Рисунок очень живо передает боевой эпизод.
Или, например, другой рисунок. Изображен класс. Ученики порывисто откинулись на спинки парт. Кое-кто вскочил. На полу осколки стекла. Над одним из мальчиков склонился учитель. Под рисунком подпись: «Во время урока начался артобстрел». На следующем рисунке видим ребят, которые пропалывают грядки на огороде и поливают их. Подписано: «Овощи нужны фронту!»
…В 1942/43 учебном году были проведены районные слеты пионеров. Дружины рапортовали райкомам партии о том, как они участвуют в обороне Ленинграда. Они рассказали, как собирали средства на танковую колонну и эскадрилью истребителей, собирали книги для освобожденных районов, как чинили белье для госпиталей, собирали золу для совхозов.
(Из статьи заслуженной учительницы РСФСР М. В. Кропачевой. Материалы научной сессии, посвященной 250-летию Ленинграда. 1959 г. Изд-во Академии пед. наук.)
23 января.
…Девочки третьих классов ходили выступать в госпиталь.
26 января.
…Девочки десятых классов Хрущева, Бешкова, Заборная, Уткина, Мостиславская, Афанасьева выступали с концертом в госпитале.
28 января.
…7—10-е классы выступали с концертом.
3 февраля.
…Девочки девятого класса ходили в госпиталь. Починили 50 штук белья.
4 февраля.
…Девочки 10-го класса ездили в госпиталь на 17-ю линию Васильевского острова к раненым разведчикам.
5 февраля.
…Девочки восьмого класса чинили в госпитале белье. Починили 50 штук. Девочки 8—10-го классов дежурили во 2-й хирургии, читали и рассказывали в палатах.
7 февраля.
…Девочки пятых — восьмого классов чинили белье. Починили 30 штук. Ездили по поручению бойцов на М. Московскую улицу.
8 февраля.
…Чинили белье — 50 штук.
9 февраля.
…Чинили белье — 30 штук.
10 февраля.
…Чинили белье — 79 штук.
(Из архива 105-й школы.)
Т. КудрявцеваТридцать лет спустя
В 1944 году в газете «Пионерская правда» был опубликован блокадный дневник председателя совета дружины школы № 47 Кали Комлевой. Шел тогда ей одиннадцатый год.
С тех пор прошло тридцать лет. Теперь Каллиста Анатольевна Комлева работает завучем в 26-й школе рабочей молодежи.
Странно иногда поворачивается человеческая судьба. В этой самой школе в войну был детский интернат, в котором некоторое время жили Каля и ее подруги. Там, где сейчас учительская, была их спальня. Зинина кровать стояла в углу, Калина — ближе к окну, Кирина — у самой стенки.
На тот день, когда мы должны были встретиться с Каллистой Анатольевной, она пригласила и Киру Валентиновну Наумову, и Зинаиду Сергеевну Сизову.
Школьная улица — длинная и разная. Пока идешь из одного конца в другой, замерзнешь, а дома увидишь всякие: каменные с зеркальными витринами, и старенькие, деревянные, с палисадниками, с маленькими окнами. 26-я школа выделяется среди всех домов. Это высокое, красивое здание. Розового цвета с белыми колоннами.
Я пришла первой. Наверное, оттого, что вошла сразу, не задумываясь и не задерживаясь у дверей. А Кира и Зина немного запоздали: они не раз обошли кругом школы. Смотрели на знакомые дорожки, окна, и на сердце становилось неспокойно.