Из низины медленно и зловеще поднимался туман. Это наступал ядовитый газ. Следом за мерцающим облаком брел Вихрь. Не летел и не приближался, а именно брел. Припомнив слова Умника, Согомак до боли прищурился. И чудо произошло. Он вдруг в подробностях разглядел то, чего не положено было видеть рядовым таракам.
Огромный и двуногий, почти достающий макушкой далекий свод, Вихрь неуклонно приближался к Пещерам. В уродливых, оснащенных щупальцами конечностях он держал нечто похожее на стальную бутыль. Именно из этой бутыли и выходил ядовитый туман.
Как всегда, Согомак первым почуял опасность, но, пожалуй, впервые не ощутил желания уходить. И объяснить увиденное товарищам он тоже не мог. Просто не знал подходящих слов и выражений, не знал, следовало ли им вообще что-либо объяснять.
Призрак между тем был уже совсем рядом. Огромное существо стояло на задних конечностях, а в передних держало ту самую смертно-носную бутыль. Видение, которое посещает всех умирающих в их последний миг…
Согомак зажмурился. Значит, и ему сегодня суждено умереть? Возможно, от ядовитого тумана, а может, от сокрушительного и точного удара. Скверная это вещь — прорицать собственную судьбу!
Распахнув глаза, он вновь разглядел ничего не подозревающую Беану. И само собой вернулось желание драться и воевать за себя. Проводник вдруг понял, что не собирается умирать. Более того, после того, что он увидел, смерть представлялась несвоевременной и глупой.
— Беана, он уже здесь! Беги!
Увлекая за собой товарищей, он метнулся вниз по холму.
— Согомак, что с тобой?
Не отвечая, проводник рванул Беану за руку и повлек за собой. Он несся к южной окраине Пещер. Только там они еще могли укрыться от надвигающегося облака. Следом тяжело бежали Кревет и Гунт. Вооруженные опытом похода, они не спрашивали его ни о чем. И хорошо, что не спрашивали. Потому что уже сейчас Согомак понимал: он никогда не расскажет им подробностей. Как понимал и то, что самому ему увиденного уже не забыть…