— Перейдем в библиотеку. Предстоит многое обсудить…
— А сигары и бренди? — с прохладцей поинтересовался лорд Спуур.
— Да. — Т’хар мрачновато кивнул.
К царственной чести, не обманул ни на йоту. Спустя десять минут после коллективной миграции из трапезной, с последующим мало организованным походом через сияние дворцовых убранств и обустройством в рассеянном свечении библиотеки, желающие получили упомянутые атрибуты дискуссии.
Михаил втянул голубоватые витки сигарного дыма, овевающего лорда Четрна, и потянулся за «Лорой Долл». Вспомнил прошлое — крайний визит в царство древних переплетов… Как воля старика отправила в неизбежность, а за спиной — только боль.
Забыть. Смотреть на Родору и Дэма, боровшихся за кресло. Они пытались умалить важность предстоявшего события… Достань на то сил, Настройщик незамедлительно последовал бы их примеру, но обращение Старика пресекло надежду.
— Тебе слово, Мик. — Каким-то шестым чувством Т’хар угадал сомнения Михаила. — Полагаю, тебе есть, что сказать.
— Сущие пустяки. Где-то между обедом и ужином меня пытались убить зеленокожие утырки.
Повисло гробовое молчание.
Атмосфера библиотеки располагала к драматическим паузам. Потрескивали фитили лампад, дыхание сбилось… Потускневший свет вжал димпов в эластичность кресел. Не мудрено понять: Хоор продолжил охоту. С учетом прямой атаки Врат, выводы напоминали грозовое предупреждение.
Плотно закрытые ставни пробил глухой раскат грома. С утроенной мощью зашуршал дождь.
— Пугаться рано, — объявил Стразор, взявший на себя роль оппозиции. — Строить анализ на единственном нападении — моветон….
— А вот насадят тя на кукан… — вскинулся Чет. — Дерьмище. Прощение за грубость не прошу. Не знаю отчего, но мне видится край пропасти. Очень большой пропасти. И под каблучками уже шуршит…
Дэм закивал, позабыв о притязаниях Родоры, которая мрачноватым возгласом выказала солидарность. Стразор отвернулся к окну — он согласен с общим прогнозом, но нельзя же принимать решение сразу…
— Настолько плохо? — сдавленно поинтересовалась Лаони у Т’хара. Она полностью доверилась старику, признала лидерство… Когда давно, так же верила матери.
— Ничего определенного сказать нельзя. — Т’хар осторожничал. — Хоор изменил тактику… Но приведет ли это к открытому столкновению, не знаю.
— Война. — Ор по обыкновению выступил убийственно кратко. Предельно четко озвучил тревожную мысль — явил призрака, что укрывал лица тенью.
— Да с хрена ли! — рубанул Стразор. Сидевшая рядом Азейра красноречиво поморщилась. — Не верю.
Белая Мать не одернула Чистильщика, что говорило о многом. Прижалась к Правителю — во многом беззащитная Сила… Михаил поежился: откуда-то из мистических сфер к нему снизошло откровение. Попытки отогнать губительные перспективы безуспешны… Возможно, Средоточие пыталось предупредить… А они продолжали тешиться отрицанием: не доказуемое — не очевидно.
— Хватит, — излишне резко вступил он. Его мгновенно послушались: братья и сестры тоже знали. — У Хоора единственный шанс на победу: ударить сейчас, пока мы не успели организоваться.
— Организоваться? — Дэм не внял.
— Перефразирую: сплотиться настолько, чтобы встретить долбое… командой, а не скопищем звезд. Кто готов умереть за нас?
Лаони одобрительно качнула забытой чашечкой кофе. Она сполна представляла за кого без раздумий отдаст жизнь. Список просто расширился.
— Могу взять на себя организацию военного положения, — тихо и непривычно серьезно сказал Дэм.
— Вместе, — спокойно добавил Ор. — Опыт.
— Как насчет усиления внешнего периметра? Патрули? Рекогносцировка? — Спуур внешне спокоен. В пальцах смята едва закуренная сигара.
— Параноики, — фыркнул Стразор. — Ушел спать. — За порогом оглянулся: — В случае чего, будите. Бережно.
Кто-то излишне громко отхлебнул напиток…
— Горжусь вами, — решился Т’хар.
— А вот это лишнее, — сказал Чет и отставил бокал. — Абыр, пиндар, Стразору потом расскажем. Зазнался эльфенок. Дамы и господа, я созрел для плана.
— Я кое-что прикинул…
— Не сомневаюсь.
Следующие два часа заняло предварительное ознакомление с военным гением старейшего из димпов. Не самое ужасное времяпровождение. Толика внимания, пара реплик, терпение и благословенный роспуск импровизированного совета. Оставалось признаться — Михаил вздохнул — он завидовал Стразору. Чистильщик уже давил подушку.
Спать хотелось изрядно. Но проявить неучтивость по отношению к близким… Перехваченный на выходе леди Родорой Михаил секунду любовался буйной красотой. В мыслях ласково колыхались занавеси балдахина…
— Ты путем, — подтолкнула она родственника. — Извини, нас толком не представили.
— Помню тебя, спасительница.
— Родора Бритва, моя сила в направленном распаде материи. Но ты можешь звать меня Ро.
— Вечно Мик к твоим услугам.
Коридор встретил бодрым стуком каблуков удалявшихся Спуура и Дэма. Алхимик глянул напоследок через плечо и подмигнул шедшим следом. Оптимист.
Глава 6
Когда посреди ночи за дверью спальни раздается громогласный рев, следует немедленно помолиться, либо с чувством неизбежного облачиться в халат и впустить источник шума. И если уж решились — крепитесь.
— Да отойди ты! Я сам… Зараза! — Голос неистовствовал. — И что, лорд?! Я тоже не из простых…
Настройщик, спросонья, едва нащупал дверную ручку. Морфей отбыл. В открытый дверной проем протискивался львиный зад. Чуть дальше в полумраке топтался ошарашенный патруль, а левее, тесня охрану, мерцали амуницией Линээ, Лоуолис, Шарет, Халь… и Дзейра, стоявшая несколько позади с непонятным выражением на лице.
Что-то неуловимое кольнуло Михаила. Лицо давней спутницы показалось идеальным… «Не стой истуканом». — Он встряхнулся, разгоняя остатки сна. Не приведи боги, Трейч, тянувший бочонок горячительного, споткнется.
— Привет, красноглазенький. — За напускной безмятежностью Линээ крылась толика страха: друг мог измениться…
— Пьянству бой?
— Сейчас узнаешь. — На лице ваарки появилась столь широкая улыбка, что Настройщик испугался.
Обремененные дежурством патрульные предпочли ретироваться: лорду ничего не угрожало. Как говаривал ктан: дела Великих оставьте Великим…
— Клянусь, если бы не ушли… — Годок пристроил запас спиртного и развернулся к Мику. — Дай-ка посмотреть… — Удовлетворенный невменяемым видом димпа резюмировал: — Чего встали? Это же Мик.
Плотина рухнула. Дружеские хлопки по спине, далеко не шуточные объятия, что взывали к магическому комку в горле. И прояви Дзейра чуточку теплоты… Она улыбалась так, словно пыталась сохранить некую дистанцию. Не могла забыть о стародавнем конфликте? Ее свет согревал…
— Не будь дурой, — категорично объявила Линээ. — Мик, не обращай на нее внимания, на ужин подали несвежую подливу…
— А не прикусить ли тебе язычок, дорогая? — Дзейра смутилась, что снизило градус отчужденности.
— Мне хорошо. — Впервые за много дней Михаил улыбнулся с полной самоотдачей.
Повинуясь Трейчу, из бочонка с характерным звуком вылетела пробка. На ковре, посреди гостиной, молниеносно образовался солдатский круг. Опыт — штука незаменимая. Настройщик сел, поджал ноги и прочувствовал плечи соседей: крепкое Шарета и скованное — Дзейры. Неуловимым образом в руках возникла кружка.
— Нам столько надо рассказать. — Шарет изучал хлесткую темноту окна. Лучился новыми морщинами и внутренним покоем — примиренный с персональным демоном. Счастливчик. О подробностях Михаил спросит ровно через три кружки.
Бесшумным экспрессом ночь устремилась к рассвету.
Они проговорили до утра, незаметно войдя в царство солнечных полос, наискось протянувшихся через зал. Благословенный час… Золотая кайма на оконных рамах мягким сиянием отметила восхождение Близнецов; легкая дымка у горизонта медленно таяла, наливаясь теплом и первыми признаками хорошего дня. Но зрителей не осталось.
Линээ уткнулась носом в мех Ласкового и замысловатой фигурой свернулась на столе; свет от окна, подчеркивая изломы смятой униформы, заставлял ресницы трепетать от едва уловимого давления. Под стать жене Лоуолис прикорнул на полу — метром ниже благоверной. Обвил ножку столешницы и сладко причмокивал во сне; похмельным синдромом шевелились кончики заостренных ушей. Халь, а с ним и чудом сдавшийся Шарет единственные прикорнули на шикарной койке — серьезные ребята лежали крест накрест и не испытывали никакого дискомфорта. Дзейра цивилизованно устроилась в кресле. Чуть лучше дела обстояли на смотровой площадке, где Мик и Трейч, привалившись к балюстраде, наблюдали зарождавшийся мир.
Годок обнимал бочонок, осоловелым взглядом рассматривал лапы и почему-то считал:
— Одна орхидея, вторая орхидея, третья… — Птичья голова клонилась вниз, чтобы спустя мгновение вознестись в исходное положение. С громким шорохом тара передвинулась к Мику; Трейч щелкнул клювом и победоносно возвестил: — Четвертая.
Давно сбившийся со счета Настройщик на исходе усилия отодвинул бочку. Пустота тары не прельщала, а вот попытка оценить прелести природы… Он вспомнил, как Дзейра, преодолев непонятный барьер, горячо прижалась, расцеловала и… с мгновенно высохшими бликами слез продолжила «одиночное плавание». Неясность женской позиции вызывала сомнения в собственном рассудке. Может, показалось… Ведь увидел же шесть солнц…
Посмотрел вниз — на умытую дождем растительность парка, чья листва сверкала алмазами капель. Беседки режущей белизны, статуи, чуть припорошенные песком, взбитым ливнем, гладкие крыши флигелей с истончавшимися клиньями влаги. Пространство купалось в утреннем сиянии. На дорожках замелькали фигурки расторопных слуг.
Далекое блеяние, перезвон, хруст гравия…
— Я безобразно пьян. — Михаил поднялся на ноги. Гравитация повлекла в неизвестном направлении… За титаническими потугами друга найти опору годок наблюдал с благоговейной пристальностью. Он пил с героем, который смог встать, усмирить качку… и чуть