Разминувшись с патрулем, поблескивавшим сталью, Михаил обернулся к брату:
— Присоединишься?
— Само собой.
Впереди, у танца пламени, проступили знакомые силуэты. Один из них — львиный — деловито ворочал темную глыбу бочонка. Подкрашенный багрянцем огня пятачок противостояния.
Димпы прибавили шагу.
Глава 18
Утро началось со стука. Или даже раньше — с ощущений неугодных сну. Дикое буйство океана и неотвратимое падение в бездну; переплетясь, видения обожгли дремотное состояние димпа жаркой волной. Еще не понимая, что с ним, Михаил сел на жестковатой лежанке и услышал стук — тихий аккуратный звук за пологом шатра.
Груди коснулась игла прохлады, берущей начало от входного колыхания ткани. А запах… Устойчивая взвесь перегара смешалась с тонким ароматом женщины. Прекрасно. Михаил скосил глаза налево. Из-под стеганного одеяла округлой белизной выдавалась крайне привлекательная часть Дзейры. Разметавшиеся по подушке белокурые пряди навевали массу приятных воспоминаний.
Глуповато улыбнувшись, Настройщик провел кончиками пальцев по женской щеке. Они затеяли игру будучи не совсем… точнее, совсем не трезвыми, но зато как прошло.
Стук повторился. Ласковый, потчевавший в углу, недовольно дернул хвостом.
— Мик… — Дзейра сонно улыбнулась и перевернулась на другой бок.
Он принялся одеваться, стараясь не шуметь. Веяния извне торопили к выходу. Жаль оставлять столь многообещающее утро, пусть и немного похмельное, но против семьи не попрешь.
Затянув перевязь, Михаил секунду подумал над тем, брать ли с собой солия, и решил поберечь друга. Аккуратно высунул голову из палатки. Обоняния коснулись запахи мокрой земли, гари и давно нечищеных сапог. Одно хорошо — не пахло смертью. Всю ночь похоронные команды убирали с противостояния трупы. Своих увозили в Ладор, демонов отдавали на растерзание Стразору, Дэму и Спууру, превративших далекие подступы к Алору в массовую погребальную — царство огня и молний.
Вокруг кострища неорганизованно спали подопечные Дзейры — половина использовала в качестве подушки бок годока. Овеваемые утренним дымком, спали непередаваемо мирно, изредка морщась от недремлющих ран. В нескольких шагах заняли позицию Т’хар и Эдэя; старик ритмично постукивал кинжалом о кинжал. Упорный.
— Решили тряхнуть стариной? — Михаил зевнул, не спеша выползать из теплоты шатра.
— В смысле? — Буревестник замер в движении.
— Когда последний раз выглянул на ваш стук, моя жизнь чутка изменилась.
— А-а… Есть о чем вспомнить, верно?
— Кхм, — кашлянула Эдэя. Она заметно нервничала, теребя на пальце невзрачное кольцо. — Жаль прерывать…
— Пора, Мик. — Т’хар преисполнился серьезности. — В лаборатории не успели изготовить спектр-отпечаток финиш-точки, так что отправишься по старинке — я направлю.
— Уже ностальгирую. — Димп выбрался под открытое небо. Сизый тучи не предвещали ничего путного. — Не затягивай. О завтраке я, считай, уже забыл. Только поаккуратней, а то с тобой, не ровен час, закончишь переход на клинке.
— Я выбрала безопасные координаты, — торопливо вмешалась Эдэя. — Всевидящее Око не ошибается. Ник использует один из демонических миров, открытых мною, базируется в Баше Рельти. Твоя цель — тронный зал.
— Дай угадаю — нарисуюсь точнехонько перед Опустошителем?
— Не совсем, — качнул головой Т’хар. — Прибудешь ко входу в зал, дальше смотри по обстоятельствам.
— Мик… — Эдэя уставилась куда-то в землю. — Верни его… ладно…
— Заметано. — Настройщик засветился уверенностью, которой не испытывал. Но раньше времени нагнетать не стоит, а то глядишь Т’хар перенервничает и запихнет…
Груэлльский пейзаж подернулся серебром. Помутнел, сливаясь в круговерть красок и образов. Распался в бесконечную вереницу граней… Не успевший подготовиться Михаил крепче стиснул зубы. Его вертело, швыряло и гладило нечто. Проклятый старик — не мог дать отчет. Но поздно сетовать, в жемчужной круговерти не осталось ни малейшего намека на что-то знакомое. Лишь жутковатые всполохи, сливавшиеся в багрово-коричневое полотно.
Удар. Тонкий перезвон и медленное угасание вселенского трепыхания. Окружение димпа сфокусировалось, обретая демонические черты. Что может быть прекрасней? Да что угодно; Михаил с трудом утвердился на своих двоих.
В запасе не более секунды…
Значит так… Он, сука, попал. По самую маковку. Справа ряд арочных окон демонстрировал виды на нескончаемую темноту пустыни, разъедаемую алыми трещинами и легкой поземкой. Периодически темноту освещали непонятные наплывы сиреневого мерцания — призрачно красиво и… мертво. Позади уходила вниз лестница, огражденная белизной костей. Справа гладью простирались настенные письмена, а впереди проступали источавшие холод двери — Врата, насыщенные символикой Ужаса. За ними предполагалось наличие цели, эманации которой уже прикоснулись к Настройщику.
Муторные ощущения незамедлительно вернулись. Визит закончится прямо здесь, на пороге… В жопу пессимизм, думать о приятном. Положиться на инстинкты, потому как идеи отсутствовали.
«Сейчас кинутся», — до одури настойчивая мысль. Кто? Тварей в округе не наблюдалось. Оставался лорд, но, если кинется он, миссия окрасится красным. А вот этого не хочется — Михаил лихорадочно обдумал дальнейшие действия. Через мгновение, удивляясь себе, вежливо постучал в дверь.
Гром не грянул.
Поняв, что жизнь не кончилась, димп приник к дверным створкам, надавил… С тяжелой плавностью врата раскрылись, открывая взору черный зал, увенчанный горящим троном. На фоне сияния пламени в полной боевой готовности пребывал мрачноватый силуэт. Единственным светлым пятном в композиции выступали белые волосы Опустошителя. Но их Михаил заметил в последнюю очередь. Сперва он увидел глаза Ника — антрацитовые провалы, при появлении родственника полыхнувшие алыми искрами. Мило, прямо как дома — точно они рождены под одной звездой.
Настройщик неторопливо достиг центра залы. Твари по-прежнему отсутствовали, есть шанс, что разговор пройдет тет-а-тет…
Они пришли за ним! Николай стиснул подлокотники трона. Холод заполонил грудь. Проклятая семейка выследила отверженного родственника и нанесла визит. Странно только, что в ограниченном составе. Крылья Садари до сих пор скрывались где-то на равнине; поражение выбило их из колеи, ну да хрен с ними. Опустошителю помощники не нужны — с одиночкой справится. Знакомый, между прочим, типаж. Средняя внешность, простоватая ладоржская униформа и пристальный багровый взгляд.
Николай напряг память. Точно, видел ушлепка во Всевидящем Оке Эдэи на Фэрго. «И искать не пришлось» — он яростно усмехнулся. Пока раздумывал над тем, как добраться до семейки, родня сама пришла на заклание. Глупцы.
Не меняя позы, Опустошитель стремительно очертил рукою круг.
Подавив импульс, призывавший доспехи, Михаил с превеликой неохотой отпустил эфес. Бой станет концом переговоров, чего допустить нельзя. Хренова дипломатия — о ней трудно думать, когда вокруг растекается радуга Хаоса.
Замкнув димпа в кольцо, семицветье расцвело буйными переливами, поглощавшими отполированное зеркало пола. Неудержимо потянуло гибелью, абсолютным разрушением всего сущего.
Подернутая чернотой радуга отвоевала новый сантиметр. Жест Опустошителя заставил краски вспыхнуть с новой силой.
Энергоемко, как же, — Михаил осмотрелся в поисках выхода. Оппонент бэргов не жалел — тратил от души.
Кольцо сжималось.
Николай медленно сошел с трона. Приблизился к извивавшимся цветовым языкам. Дело за малым — в руку бликом влился Иллитерий.
Настройщик удрученно вздохнул. Выстроил до боли знакомый спектр и ощутил в руке приятный холод пивной бутылки. Отменный сорт, отменное качество. Он чиркнул тарой по креплениям перевязи; пробка с хлопком упорхнула в первоначало.
С независимым видом Михаил двинулся по периметру кольца. Держа бутылку на весу и с трудом подавляя уколы боли от близкой радуги, принялся аккуратно поливать буйство красок пивом. Хаос несколько потемнел.
«Конченого прислали». — Николай чутка остыл. Подобного развития событий он не предвидел. Сюрреализм во плоти. Помешкав, открыл в барьере первоначала проход и ступил внутрь круга. Иллитерий потускнел.
— Я тебя, сука, кончу только за растрату.
Красноглазый посланник спокойно пожал плечами:
— Мне же надо как-то с тобой бороться. А я без понятия.
— Ты псих, да?
— А кто нормальный сюда попрется? — бодро спросил Михаил. Пиво закончилось. — Нашли, б… крайнего…
На секунду или около того Николай выпал в ступор. Проследив за канувшей в Хаосе пустой бутылкой, отработанным волевым усилием снизил накал адреналина. Бой подождет, ему стало любопытно:
— Говори.
— Двадцать две жопы.
Внутреннее напряжение перевалило через край.
— Не понял.
— А чего говорить?
Николай подобрал челюсть. И вопреки намерениям усмехнулся краешком губ. Непозволительная роскошь. От визитера исходила некая располагающая к себе энергия. А он не поддастся — не поддастся и точка. Опустошитель пристроил Иллитерий в крепления, выдвинутые полиморфом.
Радуга почернела, превращаясь в глянцевые лужицы, разлитые по полу.
— Ты типа парламентер? — Николай не сдвинулся с места.
— Не уверен. — Михаил развел руками и выудил каждой по пивной бутылке. Одну тару перебросил собеседнику… Хвала небу, Опустошитель поймал. Столкновение отложено.
— Вздрогнем по маленькой, а то у меня пересохло. Вчера слегка перебрал…
— Слушаю. — Преодолеть соблазн Николай не смог. Спустя миг бутылка опустела ровно наполовину. Удивленно хмыкнул: — Хорошее…
— Дерьма не держим. — Михаил собрался с мыслями. О чем говорить, понятия не имел. — У меня один вопрос, не у семьи, у меня лично… Нашел дом?
Николай поморщился и рассмотрел трон сквозь пивную призму. Красивое сияние. Дом, дом и дом… Понятие вечное и относительное — без него никак, хоть тресни. Спору нет, он искал — Николай сглотнул. С подачи Эдэи сохранил многим надежду обрести когда-либо родное пристанище. Сохранил и себе… Понимание этого таилось где-то во глубине сознания и активно пыталось всплыть… Но Охотнику не пристали сантименты — его ждет добыча.