ств среди подростков в настоящее время ниже, чем в 1980 году.
Если у наших подростков все настолько хорошо, то вновь возникает вопрос: может, нам следует предоставить им больше прав? Известный психолог в своей новой книге утверждает, что да, следует. Роберт Эпштейн, профессор Гарвардского университета, бывший главный редактор журнала Psychology Today» и ведущий радиопередачи «Psyched!», считает, что мы должны распрощаться с самим понятием подросткового возраста.
И он не одинок: в 2004 году издательство «Oxford University Press» опубликовало книгу «Конец юности» (The End of Adolescence), принадлежащую перу психиатра Филиппа Грэхэма, который полагает, что британские подростки заслуживают со стороны взрослых большего уважения и менее покровительственного отношения. Но книга Эпштейна «Обвинение против юности: открытие взрослого в каждом подростке» (The Case Against Adolescence: Rediscovering the Adult in Every Teen) идет еще дальше: в ней утверждается, что дети, доказавшие свою самостоятельность, должны получить все права взрослого человека.
«Каждым своим поступком мы говорим [подросткам], что они ни на что не способны, — пишет Эпштейн. — Мы оберегаем их от опасностей (лихачества за рулем, сигарет, алкоголя); мы не доверяем им, не позволяем работать и владеть собственностью… Мы не позволяем им принимать важные решения, касающиеся их здоровья, образования и вероисповедания».
Что же предлагает Эпштейн? Любому ребенку любого возраста, способному «сдать один или несколько специальных тестов на дееспособность», следует не только открыть доступ ко взрослым делам — подписанию контрактов и голосованию на выборах, — но и позволить делать все, что он пожелает: заниматься сексом с людьми любого возраста, пить, курить, водить автомобиль, сделать себе татуировку. «Если они смогут сдать тест на зрелость, — пишет Эпштейн в отрывке, который меня несколько озадачил, — молодые люди любого возраста наравне со взрослыми должны иметь доступ к порнографическим материалам».
Не выдерживает критики и основное психобиологическое утверждение Эпштейна о том, что уровень развития мозга у подростков позволяет им выносить взрослые суждения. Действительно, реакция и память у подростков развиты лучше, чем у взрослых, и большинство детей к юношескому возрасту способны принимать решения, опираясь на моральные суждения. Однако в статье из сборника 2000 года «Бихевиористические науки и закон» мы находим подтверждение общепринятой точки зрения: показатели психосоциальной зрелости у подростков значительно ниже, чем у взрослых.
Возможно, подросткам известно, как следует принимать правильные решения, но в реальной жизни они делают это гораздо реже взрослых. Эпштейн отмечает, что некоторые молодые люди демонстрируют более высокие показатели, чем многие взрослые. По его утверждениям, показатели остальных подростков ниже по той причине, что мы подавляем их, не даем развиваться. Возможно, это так, и было бы неплохо разработать специальные тесты для подростков, желающих принять участие в выборах.
То же самое относится и к детям, которые хотят начать свой бизнес: прежде они должны доказать свою дееспособность. Как бы то ни было, за последние двадцать лет дети стали более рассудительными — они меньше увлекаются выпивкой, наркотиками и, как показывают исследования, больше времени уделяют учебе. Неужели мы отблагодарим их, сознавшись, что мы не станем возражать, если они напьются и будут смотреть порнографию? С нашей стороны это было бы непростительной ошибкой.
Джошуа ДжозефКэти Джейкобе
В 2005 году Кэти Джейкобе в сотрудничестве со своими единомышленниками основала в канадском городе Калгари «Общество поддержки Детей индиго Альберты». Общество оказывает помощь в поиске альтернативных способов лечения детей. Кэти— счастливая мама своего сына-Индиго, которого она называет «Мой сын, мой друг и мой учитель Джошуа».
Мой третий ребенок, Джошуа Джозеф, родился в 1990 году. В первые же секунды после его появления на свет я знала, что это необычный ребенок. Я подумала, что он — одна из самых старых душ, приходивших на Землю. Он родился раньше срока на целых шесть недель. Наверное, ему очень хотелось выделиться. В то время у нас с мужем были очень напряженные отношения, и через два года мы расстались. Мальчик рос очень чувствительным: всякий раз, когда мне больше всего хотелось побыть одной, он просился ко мне на руки. И, на удивление, обняв его, я всегда успокаивалась.
С самого раннего детства Джош стал рассказывать истории, которые очень меня пугали: мне страшно было представить, что могут подумать о моем сыне другие люди. Он видел картины из прошлого (события, происходившие до его рождения) и будущего. Я никогда не знала, куда его занесет в этих историях. Он так эмоционально рассказывал о своих видениях, что мне приходилось его успокаивать. Я приговаривала, что все будет хорошо и он сам хозяин своего будущего. Вслушиваясь в слова, слетающие с моих губ, я сама не до конца верила, что говорю правду.
Один такой случай произошел, когда мы с детьми возвращались на машине в Калгари. Мы ехали от друзей, которые жили в городке Окотокс. Джошу тогда было пять лет. Когда мы проезжали мимо знаменитой Сигнальной горы, Джош заметил большие цифры, выложенные из крохотных крашеных камней, которые указывали широту и долготу. Они лежали здесь со времен войны.
Он повернулся ко мне и спросил:
— Мама, а ты знаешь, как это — убить человека?
Я посмотрела на него и поняла, что он куда-то клонит.
— А что, Джош? Ты сам что думаешь об этом? — спросила я его.
Я уже давно приобрела привычку не отвечать своим детям, а задавать им встречные вопросы. К моему изумлению, Джошуа пустился в пространные объяснения. Он рассказывал о путешествии двух душ, которое случается после их встречи на поле брани, когда им приходится друг друга убивать. Самое страшное для них — осознать, что каждый из них был чьим-то сыном, отцом, братом, другом или дедушкой. Он так эмоционально об этом рассказывал, словами, которых я никогда раньше от него не слышала, что остаток дня я провела под сильнейшим впечатлением от его истории. Джош объяснил мне, какая судьба ждет эти души после смерти и какой договор они заключили между собой. Для меня это было слишком. После этого случая я начала понимать, что такое духовное путешествие.
Когда Джошу исполнилось семь, наша жизнь пошла наперекосяк. С ним стали случаться совершенно неуправляемые приступы гнева. Стоило его слегка задеть, как он набрасывался на обидчика и колотил его, пока тот не осознавал свою вину. Мы мало что могли для него сделать: ни избавить Джоша от этих приступов, ни объяснить ему происходящее нам не удавалось. Однажды во время очередной драки с братьями Джош порвал свой ботинок. Он настолько вышел из себя, что я решила вывести его из дому и, крепко держа за руку, чтобы он не причинил вреда ни себе, ни окружающим, повела по улице.
Через несколько минут Джош вырвал свою руку и бросился на проезжую часть. Это произошло настолько быстро, что я не успела отреагировать. Мгновение спустя я осознала, что он в оцепенении сидит рядом со мной на краю тротуара. Я решила, что его задела проезжавшая мимо машина. Мы тут же отправились в больницу, где его полностью обследовали. Врачи сказали, что с ним все в порядке. А Джош оставался абсолютно спокойным.
В детской больнице его осмотрели психиатры. Я очень боялась их заключительного вердикта: мне казалось, что они объявят моего сына сумасшедшим. Но все вышло по-другому. Вместо этого главный врач передал мне, что Джош рассказал ему о происшествии на улице. Я решила, что его ударила машина, но, по словам Джоша, кто-то потянул его за «нить жизни» и вытащил из опасного места.
Я не могла поверить своим ушам. Пытаясь узнать, что доктор думает по этому поводу, я заглянула ему в глаза. Он заверил меня, что у мальчика все отлично и что он связан с какими-то силами, которые мы, нормальные люди, не совсем понимаем. По мнению врача, у моего сына все будет хорошо, а если нас что-либо беспокоит, он готов поработать с Джошем. Его очень заинтересовали истории моего сына.
С тех пор все действительно изменилось, и Джош больше никогда не рассказывал мне ни о прошлом, ни о будущем. Он так и не стал «нормальным» мальчиком и по-прежнему не вписывается в стандартную систему, но всем, кто его любит, он помогает расширить свое духовное осознание. Мы растем вместе с ним и стараемся помочь ему найти свой путь в этой жизни. Мы не знаем, что ожидает Джоша в будущем, но делаем все, чтобы не утратить с ним контакт.
Я люблю его всем сердцем.
Оружие в школах и Дети индигоДжасмин ЛавЛсЦзи
Джасмин ЛавЛсЦзи— Индиго. Мы получилиот нее множество посланий. Это — самое маленькое и самое лучшее. Да, кстати, не удивляйтесь ее фамилии. Именно так она и пишется. Правда, родилась она, скорее всего, с другой. Индиго так делают.
Знаете, какая одна из самых характерных особенностей воинственной личности Детей индиго? Они по-особому проявляют свой гнев и недовольство. Они не прячут эти чувства внутри, а выплескивают вовне. Если в школе, на рабочем месте, в торговом центре или дома нет условий для того, чтобы Индиго мог выразить свой гнев, тот превращается в мощный заряд энергии, который через некоторое время взрывается. Такой человек будет кричать, ругаться, крушить все вокруг, он может пойти на воровство и даже убийство себе подобных.
Чтобы решить эту проблему, я предлагаю создать в каждом доме и во всех общественных местах по всей Земле «Центры не-дуальности» — особые уголки, где не будет различий на плюс и минус, мужское и женское, плохое и хорошее, Инь и Ян, а все это станет единым целым и преобразится в энергию любви. Здесь будет много смеха, любви, песен, музыки и веселья. Еще такие центры должны стать безопасным убежищем для всех людей, а на смену опасному оружию здесь придут открытый диалог и откровенное общение, когда можно ничего не утаивать и не держать в себе. Здесь можно будет выпустить концентрированную энергию гнева, негодования, криков и брани. Тем самым вы откроете путь к созиданию и единению всех людей и сделаете мир чуточку лучше.