– Это они! – воскликнул лорд Гленарван.
Какой бы радостной ни была встреча, Паганель, Макнабс, Остин, Уилсон и Малреди умирали от жажды. К счастью, встреча двух отрядов произошла недалеко от реки, и путешественники, уже в полном составе, повернули к загону.
Едва была утолена жажда, как у костра всех накормили обильным завтраком. В десять утра лорд Гленарван подал сигнал выступать. Путешественники наполнили бурдюки свежей водой, и отряд тронулся в путь.
Вечером третьего ноября члены экспедиции остановились на привал на границе между пампой и землями провинции Буэнос-Айрес. Половина пути осталась позади. В этих краях Талькав рассчитывал встретить племена, в руках которых, как он надеялся, находились Гарри Грант и оба его товарища по несчастью.
С того дня как путешественники покинули берега Гуамини, температура ежедневно снижалась. Животные и люди, измученные засухой и зноем, теперь могли вздохнуть полной грудью.
Паганель ехал, беседуя с Талькавом. Наконец он обратился к Гленарвану.
– Наш проводник, – сказал он, – очень удивлен одним обстоятельством.
– Каким именно?
– Нигде в окрестностях не видно ни индейцев, ни следов их стоянок. Обычно их отряды пересекают эти равнины во всех направлениях: то они гонят скот, то пробираются к Кордильерам, чтобы продать там шерстяные ковры или бичи из бычьей кожи.
– А какие племена наш проводник рассчитывал встретить в этой части равнины?
– Те, в чьих руках находились пленники-европейцы; ими правят вожди Кальфоукоур, Катриэль и Янчетрус. Я сам не меньше Талькава удивлен тем, что нам нигде не попадаются их следы.
– И что же делать? – спросил Гленарван.
– Патагонец считает, что нам следует продолжать двигаться на восток до форта Индепенденте. Если там мы не получим никаких сведений о капитане Гранте, то выясним, куда девались индейцы. Чтобы добраться туда, понадобится около двух дней.
Лорд Гленарван оказался в затруднении. Не было сомнений в том, что какое-то важное обстоятельство заставило краснокожих раствориться в просторах пампы. Но если Гарри Грант и в самом деле находится в плену у одного из местных племен, необходимо выяснить, куда его увели индейцы: на север или на юг.
Ближе к вечеру на горизонте появилась гряда холмов. Холмы носили имя Сьерра-Тапалькем, и к вечеру путники расположились лагерем у их подножия.
На следующий день они беспрепятственно перевалили через холмы, а в полдень миновали заброшенный форт Тапалькем. Но и здесь, к великому изумлению Талькава, не было никаких следов индейцев. Лишь около полудня вдали показались трое вооруженных всадников. Некоторое время они наблюдали за маленьким отрядом, а затем умчались с быстротой ветра.
Талькав распорядился, чтобы все члены отряда ехали как можно более плотной группой, остерегаясь засады. Но меры предосторожности снова оказались излишними.
На подступах к горной цепи Тандиль показались первые фермы, но Талькав посоветовал продолжать двигаться к форту Индепенденте. Только там и можно было выяснить причину загадочного исчезновения людей из этих мест.
К полудню на равнине стали попадаться деревья, которых путешественники не видели с тех пор, как покинули подножие Кордильер. Чаще всего деревья росли вокруг корралей – просторных загонов, где содержались громадные стада коров, овец и лошадей.
Днем 6 ноября отряд проехал мимо нескольких ферм и стоящих поодаль боен-саладеро. Именно на саладеро животные попадают под нож мясника.
Талькав торопил отряд. Лошади, подгоняемые седоками, стремительно мчались среди высоких трав. Чуть позже начали попадаться поместья, окруженные частоколами и защищенные глубокими рвами. Однако всадники, нигде не останавливаясь, продолжали двигаться к цели. Вскоре показались уступы горной цепи Тандиль, и спустя час в глубине узкого ущелья взгляду путников открылось селение, над которым высились сумрачные стены форта.
20Форт Индепенденте
Горная цепь Сьерра-Тандиль поднимается над уровнем моря всего на тысячу футов. Она состоит из целого ряда округлых вершин, поросших травой и кустарниками. Округ Тандиль, названный по имени горной цепи, занимает всю южную часть провинции Буэнос-Айрес. Это же имя носит и городок, раскинувшийся у северных склонов гор под защитой форта, жители которого, по сведениям Паганеля, в большинстве своем французские баски – представители народа, населяющего пограничье между Францией и Испанией. В 1828 году для защиты колонии от нападений индейцев французским инженером Паршаппом был возведен форт Индепенденте.
Тандиль лежит на пересечении торговых путей. На высоких двухколесных телегах, запряженных волами, горожане добираются до Буэнос-Айреса за двенадцать дней и ведут оживленную торговлю со столицей. Они везут туда на продажу скот, солонину, изделия индейских ремесленников. В городке также имеется школа и церковь. Сообщив эти подробности, географ добавил: нет никаких сомнений в том, что именно в Тандиле путешественникам удастся получить интересующие их сведения. В этом могут помочь не только жители городка, но и солдаты гарнизона аргентинских войск, постоянно находящегося в форте.
Сразу по прибытии лорд Гленарван распорядился отвести лошадей на конюшню постоялого двора, а затем вместе с Паганелем, майором, Робертом и Талькавом направился к форту. Часовой-аргентинец пропустил гостей беспрепятственно – это свидетельствовало о том, что часовой был совершенно уверен в безопасности здешних мест.
На плацу шли строевые занятия; самому старшему из солдат было лет двадцать, а младшему – не более семи. Собственно говоря, это была дюжина детей и подростков. Вся их униформа состояла из полосатой сорочки, стянутой в талии кожаным поясом. Войско было вооружено саблями и тяжелыми старинными ружьями. Юные солдаты маршировали, как заправские французские пехотинцы, четко выполняя строевые приемы, а капрал отдавал команду на родном языке географа.
Спустя несколько минут появился и сам комендант. Индеец, обратившись к нему, представил лорда Гленарвана и его спутников. Но комендант так пристально разглядывал Паганеля, что тот невольно смутился. Внезапно комендант без всяких церемоний схватил Паганеля за руку и радостно воскликнул, перейдя с испанского на французский:
– Вы француз, мсье?
– Несомненно, – ответил Паганель.
– Какое счастье! Добро пожаловать в наш форт! Милости просим! Я тоже француз!
Комендант форта Индепенденте оказался сержантом французской армии и с самого основания форта не покидал городка, а впоследствии был назначен командовать гарнизоном. Прожив около года в Тандиле, он сменил гражданство, вступил в ряды аргентинской армии и женился на индианке. И вскоре жена подарила ему двух близнецов – разумеется, мальчиков. Дальше – больше, и теперь сержант рассчитывал со временем поставить под ружье целый взвод юных солдат.
Рассказ коменданта длился добрую четверть часа. Никто не прерывал вояку, пока тот, исчерпав свое красноречие, не пригласил гостей к себе в дом. И только там сержант наконец-то поинтересовался, что привело их в такую глушь.
Паганель начал с того, что поведал коменданту о путешествии по пампе, а закончил выяснением вопроса, почему индейцы покинули этот край.
– Их и в самом деле нет! – воскликнул комендант, пожимая плечами. – Ни души… Мы все сидим сложа руки… Нет торговли.
– Но в чем же дело?
– Война.
– Какая война?
– Между Парагваем и Буэнос-Айресом, – ответил комендант. – Индейцы ушли на север с отрядами генерала Флореса…
– А где же их вожди?
– И вожди тоже.
Это известие огорчило лорда Гленарвана. Где теперь искать капитана? Нужно ли менять маршрут экспедиции и пускаться в новые, опасные и безнадежные, поиски на севере пампы?
Майор Макнабс спросил напрямик, не слышал ли почтенный комендант о европейцах, угодивших в плен к индейским вождям.
Мануэль вдруг широко улыбнулся.
– О да, я слышал! Много лет назад… – начал комендант. – Ну да, правильно, белые пленники… Но я никогда никого из них не видел…
– Много лет назад? – воскликнул Гленарван. – Вы не ошибаетесь?
– Конечно нет! Это было… постойте! Когда родился Пепе… Мне говорили о каких-то двух пленных…
– Они были англичанами? – удивленно спросил Гленарван.
– При чем тут англичане? – возмутился комендант. – Один француз, а другой – итальянец.
– Этого итальянца потом убили индейцы племени пойуче! – неожиданно воскликнул Паганель.
– Да… Но француз спасся – ухитрился сбежать.
Паганель хватил себя кулаком по лбу.
– Я понимаю, – пробормотал он. – Наконец-то все стало на свои места…
– В чем дело? – нахмурился Гленарван.
– Друзья мои, – ответил Паганель, – нам придется примириться с ужасной мыслью: все это время мы шли по ложному пути! Сержант говорит не о капитане Гранте, а о моем соотечественнике, естествоиспытателе Анри Гинаре, чей спутник Марко Вазелло был действительно убит индейцами. Этого исследователя бродячие индейцы несколько раз похищали, он перенес страшные пытки, но в конце концов ему удалось вырваться из плена и в 1861 году вернуться во Францию. Ныне это один из моих коллег по Географическому обществу…
После такого разочарования ужин прошел без обычных шуток. Если бы какой-нибудь европеец угодил в лапы индейцев на побережье Атлантического океана, это, несомненно, было бы известно коменданту. А значит, путешественникам остается только одно: отправляться туда, где их будет ожидать «Дункан» – к мысу Меданос.
Паганель снова и снова перечитывал документ, заставивший их предпринять столь неудачные поиски, – словно бумага преднамеренно обманула его.
– Раз мы не нашли капитана Гранта в пампе, значит, его нет и в остальной Америке. Мы ошиблись, а послание продолжает хранить свою тайну. И я ее разгадаю, не будь я Жак Паганель!
21Стихия разбушевалась
Лорд Гленарван предполагал, что путешественники окажутся на «Дункане» через четыре дня. Уже в восемь часов утра на следующий день отряд спускался по травянистым склонам Сьерра-Тандиль. В середине дня путешественники перевалили через горную цепь и оказались на равнине, полого спускающейся к океану.