Сверившись с содержанием послания, все признали, что Паганель прав.
– Покинув Атлантический океан, параллель проходит двумя градусами ниже мыса Доброй Надежды и устремляется в Индийский океан, – продолжал ученый. – Только одна группа островов лежит на ее пути – архипелаг Амстердам.
Амстердамские острова тоже были отвергнуты: ни единое слово ни во французском, ни в немецком, ни в английском посланиях не могло быть отнесено к этому архипелагу в Индийском океане.
– Вот мы и достигли Австралии, – сказал Паганель. – Тридцать седьмая параллель пересекает этот материк от мыса Бернуилли до залива Туфолда… Покинув залив, параллель встречает на своем пути Новую Зеландию. Еще раз повторю: неполное слово «contin…» во французском документе, без сомнения, читается как «континент». А это свидетельствует, что капитан Грант не мог найти убежища в Новой Зеландии, которая, как известно, всего лишь группа островов. Далее тридцать седьмая параллель пересекает лишь один бесплодный и пустынный остров. Это остров Марии-Терезии, но ни малейших указаний на него нет ни в одном из трех документов. Итак, предоставляю вам самим решить, справедливо ли мое предположение, что в документе речь идет об Австралии.
– Нет ни малейших сомнений, – единодушно согласились все.
– Джон, – обратился к капитану судна Гленарван, – достаточно ли у нас продовольствия и топлива?
– Да, сэр, я заполнил трюмы еще в Талькауано.
– В таком случае отдайте приказ к отплытию.
– Еще одно небольшое замечание, – перебил Гленарвана майор. – Как бы ни была велика уверенность, что успех ждет нас на побережье Австралии, не следует ли сделать остановку на архипелаге Амстердам и островах Тристан-да-Кунья? Они на нашем пути, это нас нисколько не задержит. Зато мы будем достоверно знать, что «Британии» там не было.
– Такая предусмотрительность вполне уместна, – согласился Гленарван. – Джон, мы плывем к островам Тристан-да-Кунья.
– Слушаюсь, сэр, – ответил капитан и поднялся на мостик.
Вскоре «Дункан» уже удалялся от американского берега.
2Острова Тристан-да-Кунья
До островов Тристан-да-Кунья было две тысячи сто миль, и это расстояние Джон Манглс рассчитывал пройти за десять дней, если «Дункану» не помешают восточные ветры. Путешественники с надеждой ждали австралийского берега, а о капитане Гранте говорили так, будто яхта попросту шла в точно указанное место встречи с ним.
16 ноября задул крепкий западный ветер. На «Дункане» поставили паруса, и яхта стремительно полетела вперед. Однако на следующий день путешественники увидели, что поверхность океана покрыта сплошным ковром водорослей и похожа на гигантский заросший пруд. Порой среди водорослей попадались обломки деревьев и остатки растений, унесенных волнами с побережья. Казалось, «Дункан» неожиданно оказался в Саргассовом море, за тысячи миль от своего маршрута, и, разумеется, движение яхты в таких условиях несколько замедлилось.
Прошли еще сутки, и на рассвете раздался крик вахтенного матроса:
– Земля!
Палуба яхты тут же заполнилась пассажирами и членами команды. Паганель раздвинул свою подзорную трубу, направил ее в указанную сторону, но не обнаружил ничего похожего на землю.
– Взгляните на облака, – посоветовал Джон Манглс.
– И в самом деле, – проворчал Паганель, – там торчит нечто вроде утеса.
– Это и есть Тристан-да-Кунья!
– Что ж, – заметил ученый, – значит, мы находимся в восьмидесяти милях от острова, так как вершина высотой в семь тысяч футов, носящая имя Тристан, показывается над горизонтом именно на таком расстоянии.
Спустя несколько часов уже можно было отчетливо различить несколько высоких скалистых островов.
В три часа пополудни «Дункан» вошел в бухту Фалмут на острове Тристан-да-Кунья. Яхта бросила якорь в полумиле от берега на глубине шестидесяти футов. Пассажиры тотчас спустились в большую шлюпку и вскоре были на берегу.
Столицей архипелага оказался небольшой поселок. Здесь было всего с полсотни опрятных домиков. За поселком расстилалась обширная равнина, обрамленная высоким валом застывшей лавы, а за ним вздымалась вершина горы Тристан.
Лорд был принят губернатором островной колонии, и тотчас после обмена приветствиями Гленарван задал вопрос: не слышал ли он что-либо о судьбе Гарри Гранта и «Британии». Однако эти имена оказались совершенно неизвестны местным старожилам, поскольку архипелаг находится в стороне от морских путей и редко посещается судами. Собственно говоря, лорд и вел расспросы только для того, чтобы совесть его была спокойна. По той же причине он отправил шлюпки с матросами, дабы те осмотрели побережье острова, окружность которого не превышала семнадцати миль.
Тем временем пассажиры «Дункана» прогуливались по поселку и его окрестностям. Население Тристан-да-Кунья составляло сто пятьдесят человек, в большинстве своем это были англичане и американцы, женатые на темнокожих женщинах из народа зулу.
Часть побережья, к которой прилегала долина, была на архипелаге единственным местом с плодородной почвой. Все остальное безлюдное пространство покрывала кора застывшей лавы. Там обитало множество гигантских альбатросов и сотни тысяч пингвинов. Осмотрев мрачное нагромождение вулканических скал, путешественники спустились в долину, где журчали многочисленные ручьи. Пейзаж оживляли заросли, среди которых порхало множество птиц. На лужайках попадались деревья из семейства рожковых, могучие ломарии с переплетающимися волокнистыми стеблями, многолетний цветущий кустарник ануэрия, распространяющий одуряющий аромат, а также бальзамический мох и редкостные папоротники. В беседах и любовании природой прошел день, и путешественники отправились на яхту лишь с наступлением темноты.
Прибыли и шлюпки с матросами, которые всего за несколько часов успели обойти весь остров, но никаких следов «Британии» не обнаружили. «Дункан» мог бы покинуть архипелаг тем же вечером, но не снялся с якоря только потому, что Гленарван разрешил команде заняться охотой на морских коров, морских львов и морских слонов. В прошлом сюда заходили и киты, но их почти полностью истребили. В охоте, обработке шкур и вытапливании жира, необходимого на судне, прошла ночь и весь следующий день, поэтому отплытие «Дункана» было перенесено на 20 ноября.
Воспользовавшись этим, пассажиры снова высадились на берег, а лорд Гленарван и майор даже захватили ружья. Решено было добраться до подножия горы Тристан. Пробираясь через лавовые осыпи и нагромождения обломков пемзы, путники вспугнули в зарослях нескольких кабанов. Одного из них пуля майора уложила на месте, а лорд подстрелил пару черных куропаток. На недосягаемых для выстрела карнизах горных склонов резвилось множество диких коз, в кустарнике можно было встретить одичавших кошек – единственных хищников на острове.
К восьми вечера все возвратились на яхту, а в полночь «Дункан» покинул архипелаг Тристан-да-Кунья.
3Методом исключения
Для того чтобы пополнить запасы угля на мысе Доброй Надежды, капитану Джону Манглсу пришлось отклониться на два градуса к северу от тридцать седьмой параллели. «Дункан» оказался в полосе попутных западных ветров. 24 ноября в три часа дня на горизонте показалась Столовая гора, а немного позже яхта поравнялась с Сигнальной горой, указывающей вход в бухту Кейптауна. «Дункан» вошел туда в восемь часов вечера.
Путешественники воспользовались стоянкой, чтобы посетить город, населенный тридцатью тысячами белых и чернокожих жителей. Достаточно было осмотреть крепость в юго-восточной части города, дворец и сад губернаторской резиденции, биржу, местный музей, полюбоваться на каменный крест, воздвигнутый Бартоломео Диасом, и выпить стакан понтейского, лучшего из местных вин, – и вам больше нечего делать в Кейптауне…
Уже на рассвете следующего дня «Дункан» снялся с якоря и спустя несколько часов огибал знаменитый мыс Бурь, который португальский король Жуан II столь неудачно нарек мысом Доброй Надежды.
6 декабря первые лучи солнца осветили гору, словно вынырнувшую из морской глубины. Это и были Амстердамские острова, в миле от которых яхта легла в дрейф.
Уединенный архипелаг в Индийском океане состоял из двух клочков суши: необитаемого острова Сен-Поль и острова Сен-Пьер, к которому шлюпка доставила пассажиров «Дункана». Его население состояло из нескольких добровольных отшельников; это были смотрители рыболовных промыслов, принадлежащих, как и сам остров, некоему коммерсанту с острова Реюньон.
Сейчас там жили три человека: француз и два мулата. Таким образом, Паганель мог пожать руку соотечественнику, почтенному мсье Вио, человеку весьма преклонных лет. Тот был счастлив оказать гостеприимство путешественникам.
Дважды архипелаг Амстердам послужил приютом морякам, спасшимся от гибели, и больше ни одно судно не терпело крушения у этих берегов. А если бы это и произошло, волны вынесли бы на берег обломки судна, а люди добрались бы на шлюпках до рыболовных промыслов мсье Вио. Старик, проживший много лет на острове, ничего не знал о «Британии» и капитане Гранте, а значит, эта катастрофа произошла в совершенно ином месте.
Такой итог не удивил и не огорчил Гленарвана. Он действовал методом исключения, и главной его целью было установление факта, что в этой точке, лежащей на тридцать седьмой параллели, Гарри Гранта нет, – и только.
После долгой прогулки, уже в сумерках, путешественники распрощались с почтенным мсье Вио. Затем шлюпка с «Дункана» доставила путешественников на борт яхты…
7 декабря в три часа утра остров Амстердам растаял в тумане на западном горизонте.
Мэри Грант и Роберт не могли без волнения смотреть на волны Индийского океана. Возможно, именно здесь их отец на потерпевшем аварию судне вместе с остатками своей команды боролся со страшным ураганом. Джон Манглс показал девушке на морской карте главные течения этих широт. Одно из них пересекает весь Индийский океан и устремляется к австралийскому материку. Мощь этого течения так велика, что мореплаватели продолжают чувствовать его и в Тихом, и в Атлантическом океанах. Если «Британия» во время урагана потеряла мачты и руль и оказалась беспомощной под натиском волн, ее ждал неминуемый финал – быть выброшенной на берег.