Но кое-что вызывало сомнения – и не только у капитана, но и у лорда Гленарвана. Последнее известие о капитане Гранте поступило 30 мая 1862 года из Кальяо. Каким же образом 7 июня, всего через восемь дней после того, как «Британия» покинула берега Перу, она оказалась в Индийском океане? Вопрос этот был задан Паганелю. Не произнося ни слова, ученый отправился за документом. Вернулся он, всем своим видом показывая, что совершенно не понимает, как разумный человек может беспокоиться из-за такого пустяка.
– Я задам только один вопрос капитану Джону, – проговорил Паганель.
– Слушаю вас, – откликнулся Джон Манглс.
– Может ли быстроходное судно за месяц покрыть расстояние от Америки до Австралии?
– Да, если будет делать по двести миль в сутки. Парусные клиперы проходят это расстояние гораздо быстрее.
– В таком случае остается допустить, что морская вода смыла одну цифру, и вместо «7 июня» следует читать «17 июня» или «27 июня». За это время капитан Грант вполне мог пересечь весь Тихий океан и очутиться в Индийском, – закончил Паганель.
– Итак, еще одно место в послании прояснилось, – проговорил Гленарван, – Теперь остается достигнуть берегов Австралии и начать поиски следов «Британии» на ее западном побережье.
– Или на восточном, – заметил Джон Манглс.
– Тут вы правы, Джон: в документе нет указаний на то, что катастрофа произошла у западного, а не у восточного побережья. Значит, наши поиски должны идти в двух направлениях. Тридцать седьмая параллель пересекает и западное, и восточное побережья материка.
– Где же все-таки нам искать его? – с тревогой спросила Мэри.
– Не следует забывать, – поспешил успокоить девушку Манглс, – что, если бы капитан Грант высадился на восточном побережье Австралии, он получил бы помощь. Все это побережье густо заселено англичанами-колонистами. Команда «Британии» встретила бы соотечественников, не пройдя и десяти миль.
– Верно, – подтвердил Паганель. – Не только помощь, но и судно, на котором экипаж «Британии» давным-давно мог бы вернуться в Европу. А в западной части Австралии, куда сейчас направляется «Дункан», берега совершенно пустынны. Если судно разбилось о береговые рифы в тех краях, ждать помощи неоткуда. Либо Гарри Грант и его спутники добрались до английских колоний, либо угодили в плен к туземцам, либо заблудились в необъятных пустынях континента. Первое предположение я отбрасываю сразу, ведь если бы Гарри Грант встретил англичан, то уже давно вернулся бы к своим детям в родной Данди. Единственное, что я считаю вполне вероятным, это то, что капитан Грант находится в плену у австралийцев…
– А эти туземцы, – вмешалась леди Элен, – они опасны?
– Австралийские племена и в самом деле дики, но далеко не так кровожадны, как их соседи новозеландцы. И поверьте мне: уж если потерпевшие крушение попали к ним в плен, их жизни вряд ли будет грозить какая-либо опасность.
– А если отец заблудился на этом огромном материке? – спросила девушка.
– И в этом случае мы разыщем его! – уверенно произнес географ.
– Я и представить не могу, чтобы человек, отлично знакомый с навигацией, мог заблудиться! – бодро воскликнул Гленарван, желая придать беседе иное направление.
– Австралия и в самом деле так велика? – воскликнул Роберт.
– Площадь ее, мой дорогой, составляет примерно четыре пятых Европы. Но истории пока не известны случаи, чтобы путешественники и исследователи бесследно исчезали на этих огромных пространствах.
4Индийский океан разбушевался
13 декабря установился штиль. Паруса бессильно обвисли, и, если бы у яхты не было мощной паровой машины, ей пришлось бы лечь в дрейф.
Капитан был раздосадован тем, как быстро тают запасы угля. Он приказал поднять все паруса, чтобы использовать самое ничтожное движение воздуха, но, как говорят матросы, ветра не хватало даже для того, чтобы наполнить шляпу. А тем временем барометр начал падать при безоблачном небе.
Всю ночь Джон Манглс провел на капитанском мостике. За час до полуночи южная сторона небосклона начала заволакиваться тучами. Капитан велел свистать наверх всю команду, чтобы убрать паруса. Вскоре, быстро набирая силу, подул свежий ветер. Мужчины поднялись на палубу в полной готовности принять участие в аврале.
– Это ураган? – коротко спросил Гленарван у капитана.
– Еще нет, но, похоже, он приближается, – ответил Джон Манглс. – Барометр упал до семисот двадцати трех миллиметров, что бывает крайне редко.
Появились леди Элен и Мэри Грант, которые отважились подняться на палубу, хотя ветер уже достиг скорости двадцати пяти метров в секунду и бешено завывал в снастях. Увидев женщин, капитан бросился к ним и потребовал, чтобы они вернулись в кают-компанию. Волны перехлестывали через борта, и, едва Элен Гленарван и Мэри Грант покинули палубу, чудовищный вал обрушился на кормовую часть яхты.
«Дункан», изрыгая клубы дыма, отчаянно работал винтом. Гленарван, майор, Паганель и Роберт, замерев, наблюдали за борьбой яхты с волнами. Крепко вцепившись в стойки фальшборта и не имея возможности обменяться ни словом, они следили за буревестниками, которые со зловещими криками носились вокруг судна.
Внезапно пронзительный свист заглушил рев бури. Яхта сильно накренилась, и Уилсон, стоявший у штурвала, был сбит с ног ударом румпеля. Потерявший управление «Дункан» начал разворачиваться бортом к волне.
– Что случилось? – прокричал Джон Манглс, бросаясь на мостик.
– Судно ложится набок, – ответил Том Остин. – Что-то с машиной…
Капитан стремглав бросился к трапу. Все машинное отделение было заполнено паром. Могучие шатуны больше не вращали гребной вал. Механик, обнаружив поломку и опасаясь взрыва котлов, сбросил весь пар из цилиндров через аварийный клапан.
– Винт! Не то лопасти погнулись, не то мы зацепились за что-то! – прокричал механик. – Вал заклинило.
О ремонте в таких условиях не приходилось даже думать. Оставалось единственное – действовать по обстоятельствам. Джон Манглс тут же решил прибегнуть к помощи парусов, чтобы превратить ветер в союзника.
Вернувшись на палубу, капитан в двух словах описал лорду Гленарвану положение дел и потребовал, чтобы тот вместе с остальными пассажирами спустился в кают-компанию. Затем, не теряя ни секунды, он положил судно в дрейф, чтобы как можно меньше отклоняться от курса на восток. Главная задача сейчас – сохранить хотя бы часть парусов и развернуть яхту форштевнем к беснующимся волнам.
Описав дугу, яхта в конце концов повернулась к ветру. Теперь вопрос заключался в том, выдержат ли паруса. Судно принимало удары волн на самые прочные части и держалось нужного направления. Джон Манглс решил оставаться в дрейфе до тех пор, пока будут целы мачты и паруса.
Около восьми утра ветер снова усилился: теперь его скорость достигала тридцати пяти метров в секунду. Это был уже настоящий шторм.
Оставалось только одно: попытаться идти по ветру. Но для этого потребовалось несколько часов отчаянных усилий матросов. Лишь к трем часам пополудни удалось закрепить парус на штаге фок-мачты.
«Дункан» тут же помчался, как призовой скакун. Буря тащила яхту на северо-восток. Теперь судно опережало волны, катившиеся в том же направлении. Порой яхта зарывалась в них подобно огромному киту, и тогда валы перекатывались через палубу.
В таком отчаянном положении мореплаватели провели весь день 15 декабря и следующую ночь. «Дункан», отброшенный ураганом в сторону от курса, несся к австралийскому побережью с ужасающей скоростью. Джон Манглс, не имея возможности определить положение судна по приборам, инстинктивно чувствовал, что яхта оказалась во власти какого-то необычайно быстрого течения. По расчетам капитана берег должен был находиться всего в десятке миль с подветренной стороны, а встреча с сушей при таких обстоятельствах означала только одно – крушение, гибель людей и судна. В конце концов Джон покинул мостик и отправился к лорду Гленарвану, чтобы поговорить наедине. Он предупредил лорда, что, возможно, «Дункану» придется выброситься на берег.
– Вы сообщите об этом леди Элен и мисс Грант?
– Я предупрежу их в последнюю минуту – в тот момент, когда исчезнет всякая надежда на спасение. Поставьте меня в известность, Джон, если это случится.
С этими словами Гленарван вернулся в кают-компанию. Обе женщины, хотя и не знали, насколько велика опасность, все же догадывались о многом. Паганель, чтобы скрасить мучительно тянувшиеся часы, излагал Роберту теорию движения воздушных потоков, проводя сопоставления между бурями, циклонами и ураганами. Майор был готов мужественно встретить любой поворот событий.
Около одиннадцати часов утра ветер как будто начал стихать. Влажный туман стал реже, и Джон Манглс смог разглядеть милях в шести с подветренной стороны низменный берег. «Дункан» на полной скорости несся прямо к нему. Гребни волн порой взлетали на невероятную высоту.
– Здесь, очевидно, тянутся песчаные отмели, – сказал он Тому Остину. – И если Господь не укажет нам путь между ними – мы погибли.
– Прилив в верхней точке, капитан, – ответил помощник. – А вдруг удастся проскочить над отмелями?
До берега оставалось меньше двух миль. Туман ежеминутно заволакивал побережье, однако Манглсу удалось разглядеть за кипящей полосой прибоя более спокойную водную поверхность. Если бы «Дункану» удалось пробраться туда, он оказался бы в относительной безопасности. Но как это сделать?
Джон попросил всех пассажиров подняться на палубу, чтобы в момент возможного крушения они не оказались запертыми под палубой, как в ловушке. Гленарван и его спутники окинули взором грозно бушующее море. Мэри Грант побледнела.
Внезапно Джон Манглс громко крикнул матросам:
– Жир! Быстрее, парни, тюлений жир наверх!
Команда тотчас поняла, что замыслил капитан. Ярость волн и в самом деле можно умерить, если покрыть поверхность воды слоем жидкого жира. Высота волн резко падает, гребни на их вершинах исчезают. Но средство это действует только очень короткое время. Матросы мгновенно вкатили на бак бочонки с тюленьим жиром. Днища были выбиты топорами, а сами бочонки подвешены над правым и левым бортами.