– С Богом!!! – скомандовал Джон Манглс.
Потоки жира хлынули в море. Маслянистый слой тут же сковал вспененную поверхность, словно она подернулась льдом. «Дункан» заскользил по гладкой воде. Он уже входил в залив по ту сторону опасных отмелей, когда за кормой с удвоенной яростью снова забушевал океан.
5Мыс Бернуилли
Были брошены сразу два якоря. Судну больше не грозило быть унесенным в открытое море или сесть на мель. После бесконечных часов борьбы с ураганом «Дункан» оказался в маленькой бухте, защищенной от океанских ветров высокой косой.
Оставалось выяснить главное: куда забросило яхту? Капитан тотчас занялся наблюдениями и вычислениями и вскоре определил, что «Дункан» отделяют от намеченного курса всего два градуса. Судно находилось у мыса Катастроф на южном побережье Австралии, в трехстах милях от мыса Бернуилли.
Мыс, носящий столь зловещее название, расположен в проливе между материком и островом Кенгуру. По обеим сторонам пролива лежат заливы Спенсера на севере и Сент-Винсент на юге. На восточном берегу Сент-Винсента находится порт Аделаида, столица Южной Австралии. Город этот насчитывает сорок тысяч жителей, причем большинство из них заняты обработкой земли. Поэтому инженеров и техников здесь куда меньше, чем агрономов.
Гленарван и капитан Манглс, поразмыслив, приняли решение идти под парусами вдоль австралийского побережья, по пути разыскивая следы «Британии», затем сделать остановку у мыса Бернуилли, расспросить местных колонистов и продолжить плавание до Мельбурна, где яхта будет починена в считанные дни. Когда винт заработает, «Дункан» останется у восточных берегов материка, где и закончатся поиски.
К вечеру задул легкий юго-западный бриз. Были поставлены новые паруса. В четыре часа утра «Дункан» плавно двинулся вдоль австралийских берегов.
20 декабря путешественники поравнялись с мысом Бернуилли, не обнаружив по пути признаков какого-либо кораблекрушения. С момента гибели «Британии» прошло два года, за это время море могло разбросать и уничтожить обломки трехмачтового судна, а туземцы подобрали уцелевшие металлические части. Что касается Гарри Гранта и его спутников, угодивших в плен, то их наверняка увели вглубь материка.
В Австралии реки, пересекающие тридцать седьмую параллель, малочисленны, а их устья представляют собой оживленные порты. Трудно вообразить, чтобы через один из таких портов бутылка могла беспрепятственно проникнуть в Индийский океан. А раз так, координаты, содержащиеся в документе, могут относиться только к месту крушения «Британии» у западного побережья континента.
Однако, как справедливо заметил Гленарван, такое предположение не опровергает версию о том, что капитан Грант находится в плену. Подтверждением служит фраза из послания: «…Где наверняка окажутся в плену у жестоких туземцев». В конце концов путешественники пришли к выводу: если вблизи мыса Бернуилли не удастся отыскать следов «Британии», остается вернуться в Европу. Это решение огорчило пассажиров «Дункана», а Мэри и Роберта привело в отчаяние.
Высаживаясь на берег вместе с Гленарваном, Элен, Джоном Манглсом, Макнабсом и Паганелем, дети капитана Гранта твердили себе: еще немного, и вопрос о том, жив их отец или нет, будет решен окончательно. Шлюпка причалила в крохотной бухточке, образованной двумя коралловыми отмелями. Вполне возможно, что именно на такой отмели и разбилась «Британия».
Лорд и его спутники поднялись по крутому склону на вершину утеса и стали осматривать расстилавшуюся внизу равнину. Можно было заметить вдали несколько построек, явно возведенных европейцами.
– Да это же ветряная мельница! – воскликнул Роберт, и все направились туда.
После получасовой ходьбы местность изменилась. Появились возделанные поля. Быки и лошади паслись на лугах. Затем показались посевы пшеницы, стога сена, а за оградами – фруктовые сады. Потянулись сараи, конюшни, и, наконец, путники увидели простой и уютный жилой дом, на кровлю которого отбрасывала подвижные тени крыльев мельница.
На лай собак, возвестивших о появлении чужаков, из дома вышел человек лет пятидесяти. Вслед за ним показались пятеро рослых парней, очевидно его сыновей, и высокая женщина. Перед путешественниками стоял типичный колонист-ирландец.
– Добро пожаловать в дом Падди О’Мура! – приветствовал хозяин гостей.
– Вы из Ирландии? – спросил Гленарван, пожимая крепкую руку колониста.
– Теперь я австралиец, – ответил хозяин. – Чувствуйте себя здесь как дома.
Миссис О’Мур тотчас повела в дом Элен и Мэри Грант, а сыновья колониста помогли гостям избавиться от снаряжения.
Обед был подан ровно в полдень. Работники фермера заняли, как равные, места за столом. Падди О’Мур жестом указал на обитые кожей табуреты, предназначенные для гостей. Затем он прочел молитву перед трапезой, а его семья и работники в это время почтительно стояли у стола.
Падди О’Мур рассказал свою историю Он покинул родной Дундалк, где погибал от нищеты, и вместе с семьей отправился в Австралию. Высадившись в Аделаиде, он решил заняться земледелием и уже через два месяца начал расчищать свой первый участок.
Вся территория Южной Австралии разделена на земельные участки площадью по восемь-десять акров. Местные власти бесплатно предоставляют их переселенцам. Падди О’Мур знал это. Он трудился не покладая рук и на прибыль от фермы приобретал новые участки. Его хозяйство процветало, и нищий ирландский переселенец за два года превратился в зажиточного землевладельца.
Хозяин умолк, ожидая, что на его откровенность гости ответят откровенностью. И тогда Гленарван прямо спросил у ирландца, не слышал ли тот о крушении «Британии». Падди ответил отрицательно. В течение двух последних лет ни одного кораблекрушения ни вблизи мыса, ни в окрестностях не было.
– Почему вас так занимает этот вопрос?
Лорд подробно рассказал обо всем, начиная с находки в брюхе акулы.
Когда он наконец умолк, в комнате воцарилась тишина. И тут раздался чей-то голос:
– Сэр, не теряйте надежды! Если капитан Грант жив, он находится в Австралии.
6Айртон
Лорд Гленарван вскочил, опрокинув табурет.
– Кто это сказал?
– Я, – ответил один из работников Падди О’Мура, сидевший в дальнем конце стола.
– Ты, Айртон? – спросил колонист, пораженный не меньше Гленарвана.
– Да. – Голос работника звучал взволнованно, но решительно. – Я такой же шотландец, как и вы, сэр, и я – один из переживших крушение «Британии».
Такое заявление произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Все в волнении бросились к человеку, которого Падди О’Мур назвал Айртоном.
Это был мужчина лет сорока пяти, суровой наружности, густобровый, с живыми глазами, явно обладающий большой физической силой. Широкоплечий и энергичный, Айртон с первого взгляда внушал чувство симпатии.
Лорд сразу же засыпал его вопросами:
– Вы член команды «Британии»?
– Я служил боцманом у капитана Гранта, сэр.
– Вы не один из тех матросов, о которых упомянул в своем послании капитан?
– Нет, сэр! Меня смыло с палубы волной, а затем выбросило на берег. Я и не подозревал о существовании этого послания. Вероятно, капитан бросил его в море, когда меня уже не было на судне. Я был уверен, что он погиб вместе со всей командой «Британии».
– Но ведь вы заявили, что капитан Грант жив!
– Нет, сэр, я сказал: «Если капитан Грант жив…» Только от вас я узнал, что ему удалось спастись.
– Где произошло крушение? – спросил майор Макнабс.
Этот вопрос следовало задать в самом начале.
– Когда волна смыла меня с бака, «Британию» несло к австралийскому берегу – до скал оставалось меньше двух кабельтовых. Думаю, крушение произошло именно в этом месте, – ответил Айртон.
– На тридцать седьмом градусе широты? – поинтересовался Джон Манглс. – Здесь, на западном побережье?
– Нет, на восточном, – возразил боцман.
– Когда же это произошло?
– В ночь на 27 июня 1862 года.
– Все совпадает – это то самое число! – воскликнул Гленарван.
Все обступили Айртона. Не оставалось сомнений, что он действительно был спутником и товарищем капитана Гранта. Он знал Мэри и Роберта, видел их в Глазго в день отплытия «Британии». Он напомнил девушке о прощальном завтраке на борту корабля, который капитан дал для своих друзей, а затем последовательно изложил всю историю плавания «Британии».
Гарри Грант побывал на многих островах Океании. Местные британские власти чинили Гранту всевозможные препятствия, и все же капитан отыскал к западу от Новой Гвинеи подходящее место. Он не сомневался, что, если основать там шотландскую колонию, она добьется процветания. На этом острове имелась удобная гавань, которая должна была привлечь торговые суда разных стран. По завершении обследования побережья Новой Гвинеи «Британия» вошла в Кальяо, чтобы пополнить запасы продовольствия и топлива. 30 мая 1862 года судно покинуло порт и направилось через Индийский океан вокруг мыса Доброй Надежды в Европу. Спустя три недели разразилась страшная буря. В трюме обнаружилась течь, которую не удалось заделать. Команда была вконец измотана, помпы не успевали откачивать воду. Целую неделю «Британия» была игрушкой урагана, который сорвал с палубы спасательные шлюпки. Экипаж ждала неминуемая гибель, но в ночь на 27 июня вдали показалось восточное побережье Австралии. Не прошло и нескольких часов, как «Британию» со страшной силой выбросило на берег. Волна оглушила и смыла за борт Айртона. В себя он пришел уже в плену у туземцев. С тех пор он ничего не слышал о «Британии» и был уверен, что судно разбилось в щепки в заливе Туфолда, а его экипаж погиб.
Но из послания следовало, что Гарри Грант и еще двое матросов, как и Айртон, оказались на берегу, а зная участь одного, можно было составить представление о судьбе остальных. Выжив после крушения и попав в плен, Айртон был уведен туземцами в места, где протекает река Дарлинг, – примерно на четыреста миль к северу от тридцать седьмой параллели. Захватившее его племя вело почти первобытное существование. Два года рабства тянулись бесконечно, и бывший моряк ждал только удобного случая вырваться на волю.