Спустя некоторое время путешественники оказались в гигантском эвкалиптовом лесу. Стволы далеко отстояли друг от друга, и между ними, словно по просеке, могла свободно проехать не только обычная повозка, но и громоздкий фургон путешественников. Травяной ковер у подножия величественных деревьев, почти полное отсутствие тени и какой-то особый свет, словно процеженный через тонкую ткань, создавали причудливое зрелище.
Эвкалипт тара из семейства миртовых – главное дерево Австралии. Отсутствие тени под зелеными сводами – особенность его листьев, которые обращены к солнцу ребром. Поэтому лучи солнца проникают сквозь кроны эвкалиптов, как сквозь открытые жалюзи.
В течение всего дня ни одно животное или человек не повстречались маленькому отряду. Только белые и розовые какаду восседали на вершинах гигантских деревьев; порой между стволами перепархивала стайка волнистых попугайчиков. С наступлением сумерек путешественники разбили лагерь под теми же эвкалиптами.
Мистер Олбинет по совету Паганеля развел костер для приготовления ужина в одном из мертвых стволов со сгнившей сердцевиной. Тяга получилась, как в камине, и весь дым уносило вверх, где он исчезал в темной листве.
Весь следующий день дорога шла эвкалиптовым лесом, однако к вечеру деревья поредели и в отдалении на поляне показались какие-то постройки.
– Сеймур! – сообщил географ. – Последний населенный пункт провинции Виктория.
– Надеюсь, там найдется приличная гостиница, – заметил лорд Гленарван. – Всем нам требуется отдых. А завтра на рассвете снова двинемся в путь.
Было около девяти вечера. Мрак уже сгущался, когда отряд во главе с Паганелем подошел к гостинице «Северная Британия».
Лошадей и быков поставили на конюшню, фургон закатили в сарай для экипажей, а путешественникам предложили комнаты. В десять был подан ужин. Паганель к этому времени уже успел вместе с Робертом прогуляться по городку и кратко отчитался: ничего интересного. Однако менее рассеянный человек заметил бы на улицах Сеймура необычное оживление: возле домов собирались кучками горожане, что-то тревожно обсуждая. Тем временем майор поговорил со словоохотливым хозяином гостиницы мистером Диксоном и успел разузнать, в чем дело.
После ужина, когда Элен, Мэри и Роберт Грант разошлись по комнатам, майор попросил остальных спутников задержаться и сообщил:
– Обнаружены злодеи, устроившие крушение поезда на железной дороге.
– Они арестованы? – быстро спросил Айртон.
– Нет, – ответил Макнабс. – Вот, взгляните.
Майор протянул Гленарвану свежий номер «Австралийской и новозеландской газеты». Лорд прочитал вслух буквально следующее:
«Сидней, 2 января 1865 года. Наши читатели наверняка помнят, что в ночь с 29 на 30 декабря произошла катастрофа у Кемден-бриджа. Ночной курьерский поезд из Мельбурна в одиннадцать сорок пять вечера рухнул в реку Луттон, поскольку Кемденский мост оказался разведен. Ограбление жертв и убийство сторожа – все это свидетельствует о том, что крушение было преднамеренным. Полицейское расследование установило, что преступление совершено шайкой каторжников, бежавших полгода назад из Пертской исправительной тюрьмы в Западной Австралии как раз тогда, когда их собирались отправить на остров Норфолк. Шайка насчитывает двадцать девять человек. Ее главарем является некий Бен Джойс. Властям не удалось задержать никого из преступников. Поэтому мы рекомендуем жителям городов, колонистам и фермерам не терять бдительности и сообщать следствию все, что может помочь розыску и поимке негодяев».
– Полагаю, – сказал Гленарван, отложив газету, – что это не меняет наших планов. А вы как считаете, Джон?
Джон Манглс колебался.
– Если бы с нами не было леди Гленарван и мисс Грант, меня бы эта шайка нисколько не тревожила…
– Возможно, ради безопасности наших спутниц стоило бы вернуться в Мельбурн, сесть на «Дункан» и отправиться морем к восточному побережью. И уже там возобновить поиски Гарри Гранта. Что вы об этом думаете, Макнабс?
– Прежде чем высказаться, – ответил майор, – я хотел бы услышать мнение Айртона.
Искоса взглянув на Гленарвана, бывший боцман проговорил:
– Мы находимся в двухстах милях от Мельбурна. Мне кажется, что если опасность действительно существует, то нет особенной разницы, отправимся ли мы на юг, к Мельбурну, или будем продолжать движение на восток. Обе дороги – и южная, и восточная – довольно безлюдны. И потом, я не думаю, чтобы три десятка бездельников могли испугать восьмерых хорошо вооруженных мужчин. Я предпочел бы двигаться вперед.
– Верно, Айртон, – согласился Паганель. – Я присоединяюсь к вам.
– Мне хотелось бы высказать еще одно соображение. Не дать ли «Дункану» приказ держаться вблизи берегов?
– Зачем? – вмешался Джон Манглс. – Такое распоряжение никогда не поздно отправить. К тому же может случиться, что непредвиденные обстоятельства вынудят нас направиться в Мельбурн. Будет досадно, если мы не застанем там яхту.
Айртон пожал плечами.
На следующее утро отряд покинул Сеймур. Вскоре путешественники снова оказались в глуши лесов, вечером пересекли сто сорок шестой меридиан и встали лагерем на границе округа Муррей.
11Австралийские Альпы
Путь на юго-восток преграждала цепь Австралийских Альп – горная система, протянувшаяся на тысячу пятьсот миль.
На небе появились облака, жара ослабла, однако продвигаться вперед было все труднее и труднее. Там и сям начали попадаться холмы, которые постепенно росли, превращаясь в горные отроги.
Джон Манглс с матросами ехали впереди. Порой Уилсону приходилось браться за топор и прокладывать путь среди чащи колючих кустарников. Влажная глинистая почва уходила из-под ног, и путешественники были вынуждены объезжать высокие гранитные скалы, глубокие овраги, водоемы. Поэтому за день им удалось продвинуться едва на десяток миль.
Однако 9 января маленький отряд все же перевалил через горы. Без проводника приходилось идти на авось, блуждая в тесных ущельях, которые сплошь и рядом заканчивались тупиками. После двух часов тяжелого пути по горной тропе перед путниками неожиданно возникла жалкая лачуга – придорожный кабачок, прилепившийся к склону.
В сопровождении Айртона Гленарван направился в лачугу. Хозяин производил впечатление человека грубого. Единственными посетителями заведения были бродячие охотники и пастухи, перегоняющие стада. Кабатчик на вопросы отвечал неохотно, и все же Айртон сумел сориентироваться и принять решение, по какой дороге следует двигаться отряду.
Гленарван положил на грязный стол несколько крон и уже собирался уходить, как вдруг заметил на дощатой стене объявление колониальной полиции о бегстве каторжников из Пертской тюрьмы и награде в сто фунтов стерлингов за поимку их главаря Бена Джойса. Айртон также прочел объявление и хмыкнул:
– Сто фунтов – неплохие денежки. Только для начала нужно поймать этого парня…
Когда оба вернулись к фургону, отряд сразу же направился туда, где дорога ныряла в извилистый проход, пересекавший горную цепь. Подъем стал еще более крутым. Не раз женщинам приходилось покидать фургон, а их спутникам – спешиваться. Подъемы сменялись опасными спусками, где под колеса нужно было подкладывать клинья и даже выпрягать быков на поворотах.
Из-за усталости или по иной причине в этот день пала одна из лошадей – та, на которой ехал Малреди. Когда матрос попытался поднять ее, оказалось, что лошадь уже мертва. Айртон осмотрел животное, но так и не смог понять причину этой внезапной гибели.
– Должно быть, от перенапряжения у нее лопнул какой-нибудь сосуд, – предположил Гленарван. – Берите мою лошадь, Малреди, а я поеду в фургоне.
Днем 10 января фургон достиг перевала, находившегося на высоте двух тысяч футов. Солнце уже садилось, и путникам пришлось заночевать на перевале.
На следующее утро приступили к спуску, и поначалу все шло довольно гладко, если бы не внезапно разразившаяся гроза с жестоким градом, который вынудил путешественников укрыться под навесом скал. Некоторые градины достигали размеров мужского кулака.
Непогода длилась около часа, а затем маленький отряд снова двинулся в путь по каменистым тропам, засыпанным тающим льдом. К вечеру фургон одолел последние уступы Австралийских Альп. Айртон снова завел речь о том, чтобы лорд Гленарван как можно скорее отдал экипажу «Дункана» распоряжение прибыть на восточное побережье. По его мнению, яхта могла оказаться чрезвычайно полезной в ходе поисков, а сейчас для этого самый подходящий момент – отряду вот-вот предстоит пересечь дорогу, связывающую Люкноу с Мельбурном. Позже отправить гонца будет намного труднее, так как впереди нет ни одной дороги, ведущей в нужном направлении.
Гленарван, вероятно, так бы и поступил, если бы не майор, который неожиданно заявил, что единственный, кто может отправиться в Мельбурн, – это Айртон, но его присутствие необходимо для экспедиции, поскольку ему одному известно место крушения «Британии». Джон Манглс поддержал Макнабса, так как считал, что распоряжение владельца судна намного легче переправить на «Дункан» прямо из залива Туфолда.
То и дело дорогу фургону преграждали быстрые ручьи, берега которых были густо покрыты тростником и орхидеями. С приближением отряда торопливо разбегались стаи казуаров, а через кусты, словно на пружинах, перепрыгивали испуганные кенгуру…
Неожиданно Жак Паганель покачнулся в седле, взмахнул руками и вместе с лошадью рухнул на землю. Все бросились к ученому.
– Увы, – мрачно проговорил географ, высвобождая ноги из стремян. – Мой конь пал в точности так, как и лошадь Малреди.
– Странно! – задумчиво проговорил Джон Манглс, переглянувшись с майором.
Лорд был озадачен. Лошадь здесь негде раздобыть; и если оба животных погибли от заразного заболевания, остальных ждет та же участь. Еще до наступления вечера предположение главы экспедиции об эпидемии подтвердилось: пала лошадь, принадлежавшая Уилсону, и один из быков. В распоряжении отряда оставалось всего лишь три быка и четыре лошади.