в мутные просветы в туманной дали.
– Вы пытаетесь разглядеть землю? – спросил Манглс. – Тогда вам, сэр, следует направить подзорную трубу направо.
– Зачем, Джон? – едва сдерживая гнев, проговорил Гленарван. – Меня не интересует побережье Новой Зеландии. Мне нужен мой «Дункан»! Он плавает здесь, в этих водах, и служит гнусному ремеслу пиратов! Яхта здесь, Джон! Я чувствую, что мы встретим ее.
– Лучше бы этого не случилось, сэр! Что мы сможем сделать на этой калоше, если «Дункан» погонится за нами? Нас захватят, и мы окажемся во власти негодяев, а Бен Джойс уже доказал, что готов на самые страшные преступления. Подумайте о леди Гленарван и Мэри Грант!
– Мне кажется, что судьба ополчилась против нас и впереди только новые бедствия, – прошептал Гленарван.
– Не тревожьтесь, сэр, – произнес молодой капитан. – Конечно, «Макари» – неповоротливая посудина, но, тем не менее, она движется. Билл Гэлли – тупая скотина, однако я ведь здесь! Если я увижу, что у берега опасно, то просто поверну судно обратно в открытое море…
Джон Манглс был совершенно прав: встреча с «Дунканом» стала бы роковой для «Макари». К счастью, море было пустынно и шестая ночь с момента выхода брига из залива Туфолда прошла без происшествий.
Однако следующая ночь принесла тревогу. Уже в семь вечера внезапно стемнело, небо заволокли тучи. Инстинкт моряка проснулся даже в ошалевшем от джина владельце брига. Он выполз из каюты, с силой втягивая ноздрями воздух, а затем принялся осматривать паруса. Ветер посвежел – теперь он дул с запада и нес бриг прямо к новозеландскому побережью.
Море становилось все более бурным. Волны с силой били в носовую часть брига, а догонявшие судно валы перехлестывали через борта и перекатывались по палубе. Шлюпка, висевшая на талях над левым бортом, была в одно мгновение смыта.
Джон Манглс встревожился: неповоротливый «Макари» мог пойти ко дну в любую минуту. Вскоре Уилсон услышал необычный шум.
– Прибой! – воскликнул он.
– Нет, – проговорил Манглс. – Это волны разбиваются о рифы. Примерно в двух кабельтовых от нас. Уилсон, скорее лот!
Матрос схватил лот и метнул его в воду. Лотлинь заскользил в его кулаке, но на третьем узле застыл.
– Три сажени, – сообщил Уилсон.
– Капитан, мы у линии прибоя! – крикнул Джон, обращаясь к Биллу Гэлли.
Владелец «Макари» только пожал плечами. Тогда молодой капитан, отшвырнув рулевого, бросился к рулю и вывернул румпель, а Уилсон в это время начал подтягивать марсель, чтобы привести судно к ветру.
С полминуты бриг шел, едва не касаясь правым бортом подводных скал, и, несмотря на темноту, Джон Манглс видел футах в двадцати белые ревущие гребни прибоя. Билл Гэлли, наконец-то осознав грозящую судну опасность, начал отдавать команды. Его полупьяные матросы никак не могли понять, что от них требует капитан, – и неудивительно: хозяин «Макари» считал, что земля в сорока милях, а она оказалась совсем рядом, так как течение отнесло судно в сторону от его обычного маршрута.
«Макари» увернулся от рифов, но Джон Манглс не знал, как быть дальше. Что, если подводные скалы окружают судно со всех сторон? Ветер упорно нес бриг на восток, и в любую минуту он мог налететь на одну из скал.
«Макари» приблизился к новой гряде рифов. Нужно было во что бы то ни стало выйти в открытое море, но осуществить этот маневр на неустойчивом судне было невероятно трудно.
Уилсон и Малреди изо всех сил навалились на штурвал – и тут же последовал сильнейший толчок. Ветер внезапно стих, налетевший вал подхватил бриг, поднял и с невероятной силой швырнул о скалы. Судно дважды ударилось килем о песчаную мель и замерло, накренившись правым бортом.
Стекла в рубке рассыпались вдребезги. Пассажиры бросились на палубу, но по ней перекатывались волны, и находиться там было опасно.
– Джон, – спросил Гленарван, – каково наше положение?
– Ко дну мы наверняка не пойдем, сэр, хотя судно может быть разбито волнами. У нас еще есть время. Надо дождаться утра.
Тем временем Билл Гэлли метался по палубе, а оттуда, где сбилась в кучу его команда, неслись грязные ругательства.
– Я разорен! – вопил хозяин брига.
Джон Манглс посоветовал своим спутникам держать наготове оружие, чтобы при необходимости дать отпор матросам.
– Первого, кто только осмелится приблизиться к рубке, я застрелю, как пса! – рявкнул майор.
Ветер стихал, и море мало-помалу начало успокаиваться. Корпус судна вполне мог продержаться еще несколько часов, а с восходом солнца Джон Манглс рассчитывал увидеть, на каком расстоянии находится земля. Чтобы высадиться на берег, нужно будет воспользоваться яликом – единственным оставшимся на судне спасательным средством. Молодой капитан напряженно вслушивался в шум прибоя.
Около четырех часов утра он поднялся на палубу. Туман по-прежнему закрывал горизонт. Легкая зыбь морщила поверхность океана. Постепенно светлело, туман окрасился в алые и розовые тона и начал таять. Из воды выступали черные скалы. Наконец вдали появилась темная полоса. Суша находилась примерно в девяти милях.
Проснувшиеся путешественники высыпали на палубу.
– Где Билл Гэлли? – спросил Гленарван.
– Понятия не имею, сэр, – ответил Джон Манглс.
– А матросы?
Малреди и Уилсон спустились в кубрик, но там было пусто. Тогда матросы тщательно обыскали судно – ни Гэлли, ни его команды нигде не оказалось.
– Не свалились ли они спьяну в воду? – спросил Паганель.
– Вполне возможно, – отозвался Джон Манглс, едва сдерживая тревогу, и направился на корму. Уже на ходу он крикнул матросам: – Ступайте к ялику!
Уилсон и Малреди вернулись, чтобы спустить на воду спасательное суденышко, но его не оказалось на месте – ялик исчез.
3Мореходы поневоле
Билл Гэлли и его команда, воспользовавшись темнотой, сбежали с разбитого брига на единственной уцелевшей лодке.
– Удрали, – гневно проговорил Джон Манглс. – Вот негодяи!
– Однако, – хмыкнул Гленарван, – у нас имеется свой шкипер и свои матросы. Судно в вашем распоряжении, Джон! С чего начнем?
– У нас, сэр, есть два выхода. Можно снять бриг с рифов и снова выйти в море. Если же это не удастся, попробуем добраться до берега на плоту. Но после этого у нас не останется никаких средств передвижения, кроме собственных ног.
– В любом случае нам следует избегать высадки на берег, – заметил Паганель. – Не забывайте, что это Новая Зеландия!
– К тому же мы сбились с курса, – добавил Манглс. – Скорее всего, нас отнесло к югу. В полдень я определю местоположение судна. Не думаю, что «Макари» поврежден слишком серьезно…
Гленарван, Джон Манглс и Малреди спустились по трапу в трюм, где были свалены тюки с бычьей кожей. Благодаря прикрепленным к штагу талям тюки можно было перемещать без особого труда, и, чтобы облегчить судно, капитан распорядился выбросить часть груза за борт. Понадобилось около трех часов работы, чтобы показалось днище брига. Два паза в обшивке левого борта разошлись, но «Макари» стоял на мели с креном на правый борт, и поврежденные места находились выше поверхности моря. Только благодаря этому трюм не заполнился водой доверху. Уилсон законопатил пазы паклей, а затем забил их медным листом. В трюм опустили лот – воды в нем было не больше двух футов, и ее легко можно было выкачать ручными насосами. В целом бриг при ударе о рифы пострадал не так сильно, как казалось вначале.
Джон Манглс рассчитывал, что прибывающая вода поможет снять «Макари» с мели. Бриг сел на песок примерно за час до начала отлива и, по мере того как отлив продолжался, все больше кренился на правый борт. В шесть утра, в момент наибольшего спада воды, этот крен достиг максимума, но бриг устоял.
Оставалось сделать все необходимое, чтобы «Макари» снялся с мели.
В первую очередь капитан распорядился убрать все паруса. Затем следовало завести оба якоря за корму и бросить их на одной линии с килем судна. Натяжение якорной цепи с помощью лебедки должно было помочь во время прилива снять «Макари» с мели. Такая операция – дело простое, когда на судне имеется шлюпка. Якорь грузят на нее, доставляют в нужное место и там бросают в воду. Но теперь на бриге не было лодки, и требовалось заменить ее чем-то.
Все, кто находился на судне, были вызваны на палубу. Для начала обрубили снасти на рухнувшей мачте и сняли с нее марсовую площадку. Именно ее Джон Манглс предназначал для постройки плота. Затем сбитую из прочных досок площадку укрепили на пустых бочонках, и это дало ей возможность выдержать тяжесть якорей. На корме плота установили рулевое весло.
К полудню сооружение плота было почти закончено и Джон Манглс, обнаружив в каюте Билла Гэлли ежегодный справочник Гринвичской обсерватории и старый секстант, занялся определением местоположения брига. Вычистив прибор, Джон вынес его на палубу.
«Макари» находился на 38° южной широты и 78°13´ западной долготы. Справившись по карте, Джон Манглс убедился, что авария судна произошла у входа в бухту Аотеа вблизи мыса Кахуа, у берегов провинции Окленд. А поскольку город Окленд лежит на тридцать седьмой параллели, течение отнесло «Макари» всего на один градус к северу.
– Нам предстоит переход в какие-нибудь восемьдесят миль, – заметил Гленарван.
– Пустяк, если идти морем, но на суше это долгий и опасный путь, – возразил Паганель.
К двум часам дня плот был готов. На него погрузили меньший из якорей, а Джон Манглс и Уилсон спустились на плот, предварительно прикрепив к корме судна перлинь[4]. Прилив отнес их на полкабельтова от «Макари», и здесь, на глубине десяти саженей, они бросили якорь. Грунт оказался подходящим, якорь хорошо держал, и плот вернулся к бригу. Теперь предстояло проделать то же самое со вторым якорем, который был втрое больше первого. Это оказалось намного сложнее, но в конце концов и большой якорь ушел на дно, на глубину около пятнадцати саженей.