Раздался оглушительный грохот. Пушка выстрелила. Град картечи взбороздил спокойные воды океана. Злополучный Паганель, оказывается, уцепился за спусковую веревку заряженной пушки, и грянул выстрел. Географа отбросило на трап бака, и он провалился в кубрик.
За возгласом удивления последовал крик ужаса. Все решили, что произошло несчастье. Матросы гурьбой бросились вниз и вынесли Паганеля на палубу. Его длинное тело скрючилось вдвое, он был, по-видимому, не в силах говорить. Его перенесли на ют. Майор, заменявший при несчастных случаях врача, хотел раздеть бедного Паганеля, чтобы перевязать его раны, но не успел он прикоснуться к умирающему, как тот подскочил, словно от электрического тока.
– Ни за что! Ни за что! – вскричал он поспешно, запахнувшись в свою дырявую одежду, и быстро застегнул ее на все пуговицы.
– Но послушайте, Паганель… – сказал майор.
– Нет, говорю я!
– Надо же осмотреть…
– Я не позволю осматривать себя.
– А вдруг у вас сломаны… – уговаривал Мак-Наббс.
– Да, сломаны, – подтвердил Паганель, твердо становясь на длинные ноги, – но то, что я сломал, починит плотник.
– А что вы сломали?
– Столб, подпирающий палубу, когда летел вниз.
Эти слова вызвали новый, еще более громкий взрыв хохота. Такой ответ совершенно успокоил всех друзей почтенного Паганеля, который вышел цел и невредим из своего приключения с пушкой.
«Как странно, – подумал майор, – до чего стыдлив этот географ!»
Когда Паганель пришел в себя, то ему предстояло ответить еще на один неизбежный вопрос.
– Теперь, Паганель, отвечайте чистосердечно, – сказал Гленарван. – Я признаю, что ваша рассеянность была для нас благодеянием. Если бы не вы, то «Дункан», несомненно, попал бы в руки каторжников. Если б не вы, то нас снова захватили бы маорийцы. Но, ради бога, ответьте мне, в силу какой странной ассоциации идей вы вместо «Австралии» написали в письме «Новая Зеландия»?
– Да потому, черт возьми, написал, – воскликнул Паганель, – что…
Но тут он посмотрел на Роберта и на его сестру и осекся. Потом ответил:
– Что поделаешь, дорогой Гленарван! Я безумец, я сумасшедший, я неисправимое существо. И, видно, таким я умру.
– Если только с вас раньше не сдерут кожу, – заметил майор.
– Сдерут? – гневно воскликнул географ. – Это что, намек?
– Какой намек, Паганель? – спросил спокойно Мак-Наббс.
На этом разговор оборвался. Таинственное появление «Дункана» разъяснилось. Чудом спасшиеся путешественники мечтали лишь об одном – поскорее попасть в свои удобные, уютные каюты, а затем позавтракать.
Когда леди Элен, Мери Грант, майор, Паганель и Роберт ушли, то Гленарван и Джон Манглс задержались на палубе, желая кое о чем расспросить Тома.
– А теперь, мой старый Том, – обратился Гленарван к Тому Остину, – скажите мне: вас не удивил мой приказ крейсировать у берегов Новой Зеландии?
– Да, сэр, признаться, я был очень удивлен, – ответил старый моряк. – Но я не имею обыкновения критиковать получаемые приказания, а просто повинуюсь им. Мог ли я поступить иначе? Не выполни я в точности вашего приказа и произойди от этого какая-нибудь катастрофа, то виноват был бы я? А вы, капитан, разве поступили бы иначе? – спросил он Джона Манглса.
– Нет, Том, я поступил бы точно так же, как вы.
– Но что же вы подумали? – спросил Гленарван.
– Я подумал, сэр, что в интересах Гарри Гранта надо плыть туда, куда вы приказываете. Я решил, что в силу каких-то новых соображений вы отправитесь в Новую Зеландию на каком-нибудь другом судне, а мне следует ждать вас у восточного побережья этого острова. Кстати, отплывая из Мельбурна, я никому не сообщил, куда именно мы направляемся, и команда узнала об этом лишь тогда, когда мы были в открытом море. Но тут на борту случилось происшествие, которое очень смутило меня.
– Что именно, Том? – спросил Гленарван.
– Да то, что когда на следующий день после нашего отплытия из Мельбурна боцман Айртон узнал, куда идет «Дункан»…
– Айртон! – воскликнул Гленарван. – Разве он на яхте?
– Да, сэр.
– Айртон здесь! – повторил Гленарван, глядя на Джона Манглса.
– Судьба, – отозвался молодой капитан.
Мгновенно, с быстротой молнии, перед глазами этих двух людей промелькнули все злодеяния Айртона: задуманное им предательство, рана Гленарвана, покушение на убийство Мюльреди, муки, испытанные отрядом, заведенным в болото у берегов Сноуи. И вот теперь, в силу удивительного стечения обстоятельств, каторжник находится в их власти.
– А где же он? – живо спросил Гленарван.
– В каюте бака под стражей, – ответил Том Остин.
– А почему вы арестовали его?
– Потому, что когда Айртон увидел, что яхта плывет в Новую Зеландию, то пришел в ярость и хотел заставить меня изменить направление судна, потому, что он угрожал мне, потому, наконец, что он начал подстрекать мою команду к бунту. Я понял, что это опасный малый, и принял необходимые меры предосторожности.
– А что было дальше?
– С тех пор он сидит в каюте и не пытается из нее выйти.
– Вы хорошо поступили, Том!
Тут Гленарвана и Джона Манглса пригласили в кают-компанию: завтрак, о котором они так мечтали, был подан. Все сели за стол, и ни слова не было сказано об Айртоне. Но после завтрака, когда путешественники подкрепились и собрались на палубе, то Гленарван сообщил им, что бывший боцман находится на «Дункане» и что он хочет при них допросить Айртона.
– А можно мне не присутствовать на этом допросе? – спросила леди Элен. – Признаюсь, дорогой Эдуард, что мне будет тяжело видеть этого несчастного.
– Это будет очная ставка, Элен, – ответил Гленарван. – Очень прошу вас остаться. Нужно, чтобы Бен Джойс встретился лицом к лицу со всеми своими жертвами.
Это соображение заставило Элен сдаться. Она и Мери Грант сели подле Гленарвана. Вокруг разместились майор, Паганель, Джон Манглс, Роберт, Вильсон, Мюльреди, Олбинет – все те, кто так жестоко пострадал от предательства каторжника. Команда яхты, не понимая всей важности происходящего, хранила глубокое молчание.
– Приведите Айртона, – сказал Гленарван.
Глава восемнадцатая. Айртон или Бен Джойс?
Ввели Айртона. Он уверенным шагом прошел по палубе и поднялся по трапу в рубку. Его взор был мрачен, зубы стиснуты, кулаки судорожно сжаты. В нем не было видно ни вызывающей дерзости, ни смирения.
Оказавшись перед Гленарваном, он молча скрестил руки на груди и ждал допроса.
– Итак, Айртон, – начал Гленарван, – вот мы с вами теперь на том самом «Дункане», который вы хотели предать шайке Бена Джойса.
При этих словах губы боцмана слегка задрожали. Легкая краска покрыла его бесстрастное лицо. Но то была не краска раскаяния, а краска стыда за постигшую его неудачу. Он – узник на той яхте, которой он собирался командовать, и его участь должна была решиться через несколько минут. Он молчал. Гленарван терпеливо ждал, тот продолжал молчать.
– Говорите, Айртон, – промолвил, наконец, Гленарван. – Что вы можете ответить мне?
Айртон, видимо, колебался. Морщины на лбу его стали глубже. Наконец, он сказал спокойно:
– Мне нечего говорить, сэр. Я имел глупость попасться вам в руки. Поступайте, как вам будет угодно.
Сказав это, боцман устремил взгляд на берег, расстилавшийся на западе, и сделал вид, что ему глубоко безразлично все происходящее вокруг. Глядя на него, можно было подумать, что он не имеет ко всему происходящему никакого отношения. Но Гленарван решил держать себя в руках. Ему хотелось во что бы то ни стало выяснить некоторые подробности таинственного прошлого Айртона, особенно той части его прошлого, которая относилась к Гарри Гранту и «Британии». Он возобновил допрос. Он говорил мягко, стараясь подавить кипевшее в нем негодование.
– Я полагаю, Айртон, – снова заговорил он, – что вы не откажетесь ответить на некоторые вопросы, которые я хочу задать вам. Прежде всего скажите, как вас звать: Айртон или Бен Джойс? Были вы или не были боцманом на «Британии»?
Айртон все так же безучастно продолжал смотреть на берег, словно не слышал вопросов.
В глазах Гленарвана вспыхнул гнев, но он сдержал себя и продолжал допрашивать боцмана.
– Ответьте мне: при каких обстоятельствах вы покинули «Британию» и почему оказались в Австралии?
То же молчание, тот же безразличный вид.
– Послушайте, Айртон, – еще раз обратился к нему Гленарван, – в ваших интересах отвечать: только откровенность может облегчить вашу участь. В последний раз спрашиваю вас: желаете вы отвечать или нет?
Айртон повернулся к Гленарвану и посмотрел ему прямо в глаза.
– Сэр, я не буду отвечать, – произнес он, – пусть правосудие само изобличит меня.
– Это будет очень легко сделать, – заметил Гленарван.
– Легко, сэр? – насмешливо спросил Айртон. – Мне кажется, вы ошибаетесь, сэр. Я утверждаю, что лучший судья стал бы в тупик, разбирая мое дело. Кто объяснит, почему я появился в Австралии, раз капитана Гранта здесь нет? Кто докажет, что я и Бен Джойс одно и то же лицо, поскольку мои приметы дает полиция, а я никогда не бывал в ее руках, сообщники же мои все на свободе? Кто, кроме вас, может обвинить меня не только в каком-либо преступлении, но даже в проступке, достойном порицания? Кто может подтвердить, что я хотел захватить это судно и передать его каторжникам? Никто! Слышите? Никто! Вы подозреваете меня? Хорошо. Но нужны доказательства, чтобы осудить человека, а у вас их нет. До тех пор, пока у вас их не будет, я – Айртон, боцман «Британии».
Говоря это, Айртон оживился, но потом снова впал в прежнее безразличие. Он, очевидно, предполагал, что его заявление положит конец допросу, но ошибся. Гленарван заговорил снова:
– Айртон, я не судебный следователь, которому поручено расследовать ваше прошлое. Это не мое дело. Нам важно выяснить наши взаимоотношения. Я не выпытываю у вас того, что могло бы вас скомпрометировать. Это дело правосудия. Но вам известно, какие поиски я предпринял, и вы одним намеком можете навести меня на утерянный след. Согласны вы отвечать?