– Даже если так, до темноты твой братец не выберется, – хмыкнула Эри. – Кое-какая голова же у него на плечах имеется.
Мы выбрались на небольшое плато. За грядами замшелых деревьев, скрюченных и свитых в каком-то странном танце, прятался пруд – вернее, даже маленькое озеро, почему-то не покрывшееся на зиму льдом. На его поверхности покачивались круглые листья кувшинок, под ними мелькали золотые брюшки рыбок. Эри взглянула на них с аппетитом, но, тут же взяв себя в руки, отвернулась и уставилась на меня.
– Мне нужно, чтобы ты призвала хозяина этого озера, – строго сказала она. – Он не очень любит кошек, а вот мертвечину очень даже ценит. Так что тебе его призвать куда проще.
– И… как это сделать?
– Прояви уважение, сними обувь. Подойди к воде и навостри слух. Я буду говорить, что делать, но… издалека. И, пожалуйста, не говори, что тут потопталась старушка Эри. Ты всё делаешь одна, поняла?
– Хорошо, госпожа Эри…
Кошка ускользнула за деревья, хорошенько притаившись, и я осторожно подошла в воде. Странное место. Вода здесь немногим отличалась от той мутной жижи, в которой мне приходилось мыться в банной, поэтому разглядеть дно, даже если бы оно находилось буквально в кэне[17] от поверхности, было невозможно. Пахло сыростью и тухлой рыбой. Под ногами что-то хрустело – кажется, под мшистым покрывалом прятались выброшенные на берег рыбьи косточки. Голые пальцы обжигал лёгкий морозец.
Я навострила уши. Тревога перед странным горным озером укрепила связь, и волосы снова посветлели.
– Сними обувь! – наверняка уже не в первый раз шептала Эри. – Сними обувь, я говорю!
Пришлось послушаться. Наверно, сейчас я чем-то походила на куклу театра бунраку, каждое действие которой зависит от движения выглядывающих из-за ширмы рук.
– Позови его: О-Кои.
– О… Кои?
– Увереннее, не хватало ещё, чтобы ты его оскорбила ненароком!
Я выпрямилась и набрала воздуху в грудь. Краем глаза заметила какую-то смутную тень, притаившуюся на другом берегу, и с ужасом узнала в ней лису.
– О-Кои! – громко воззвала я.
– Явись ко мне и приоткрой завесу неизвестного…
– Явись ко мне и приоткрой завесу неизвестного!
– А теперь встань на кувшинку.
– А теперь встань… что?
– Встань на кувшинку, я тебе говорю!
Я оглянулась на заросли, где пряталась Эри. Поняв, что никакого другого наставления не получу, решила набраться смелости и всё-таки попробовать. Но мутная вода пугала. Я что, совсем глупый ребёнок, чтобы поверить, что кувшинка может меня выдержать?! А вдруг Эри просто решила принести меня в жертву, чтобы самой не пришлось марать руки?
– Не тяни! – рычала она из кустов. – Не тяни, делай!
Я зажмурилась и сделала шаг. Кувшинка покачнулась на волнах, и я едва не соскользнула в воду, но, хорошенько помахав руками, всё-таки удержалась. Сердце колотилось с чудовищной скоростью, голова кружилась. Держится. Прямо на воде. Как будто снизу кто-то подпёр крепкой колонной. Страх становился сильнее, и к острому слуху прибавился ещё и нюх. А стоило мне лишь моргнуть, как картинка вокруг меня будто потеряла краски – я снова увидела мир лисьими глазами.
Это уже не страх. Это озеро пробуждало во мне то, что оставил убийца.
– Держится! – восторженно заискрилась Эри. – Поверить не могу! Держится!
А что, были какие-то сомнения?..
– Та-ак, правильно. Теперь позови его снова. «О-Кои, явись ко мне и приоткрой завесу неизвестности»!
– О-Кои, явись ко мне и приоткрой завесу неизвестности!
Странное чувство. Как будто к пальцам кто-то привязал невидимые ниточки – и тянулись они прямиком под мох, где таились рыбьи кости. Те же ниточки свились вокруг лодыжек, связав меня ещё и с озёрным дном, обвились удавкой вокруг шеи. Они тянутся ко мне, потому что тоже мертвы. И рыбки в самом озере, блестящие золотыми брюшками, едва ли могут быть живы. Стоя на кувшинке, я ясно видела, как чешуя становится тонкой и почти прозрачной, а из-под неё, поломанные и заплесневевшие, выглядывают мёртвые косточки…
– На следующую! – не унималась Эри. – На следующую шагай!
Я не могла оторвать глаз от чёрной бездны, раскинувшейся под ногами. Осторожно, раскидывая руки, как акробат, перебралась на следующую кувшинку. Кажется, на дне что-то было. Как будто и дна не было вовсе, а заместо него…
– Ещё дальше! Дальше, до середины!
У меня перехватило дыхание. Берег уже казался предательски далеко, но середина, куда меня гнала Эри, выглядела совсем уж недостижимой. И всё же, я решилась. Шаг, второй, третий. Где-то кувшинок было много, и по ним можно было идти, как по земле, в других же местах приходилось прыгать и брызгаться.
– Позови его в третий раз! – Эри приходилось уже говорить вслух, чтобы я могла расслышать. – Давай: «О-Кои, явись ко мне…».
– О-Кои, явись ко мне и приоткрой завесу неизвестности!
И вдруг – кувшинка подо мной задрожала. Озеро пошло волнами, и мёртвые рыбки, утягивая за собой наши невидимые нити, скользнули на дно. Пришлось сесть на колени, чтобы не упасть. Но в ту же секунду, вместо грязной черноты на дне, предо мной открылось что-то куда страшнее. Огромный красно-рыжий карп. Он запросто мог проглотить и меня, и Эри, и весь её дом вместе с Керо… Его неимоверных размеров глаз, перетянутый серой пеленой, смотрел на меня из-под мутного ила.
– Зачем ты пожаловала ко мне? – донеслось у самого уха.
Я вздрогнула и едва не соскользнула со своей кувшинки. Быстро оглянулась. Поблизости никого не было. Кажется, кто-то сидел прямо у меня в голове – и говорил, попутно дёргая за невидимые ниточки.
– «Я хочу воспользоваться правом правды», – продолжала Эри. – Давай, не тяни!
– Я… я хочу в-воспользоваться правом правды, – робко повторила я, не сводя глаз с огромной рыбины.
– Правом правды?! – снова крикнули в ухо. Кувшинка подо мной задрожала, зачерпывая ледяную воду. – А зачем тебе право правды?!
– «Грядёт хякки-ягё».
– Грядёт хякки-ягё.
Вода снова забурлила, и я уже не стеснялась держаться за края своей кувшинки. Пыталась повернуться к Эри, но очередная волна заставила меня застыть и скорчиться, трясясь от холода и страха. Невидимые нити натянулись до невозможности – казалось, ещё немного, и они просто разорвут меня на мелкие кусочки.
– Хякки-ягё? – грозно зашипел голос. – И что же ты хочешь узнать, чтобы встретить ночное шествие ста демонов? Право правды даёт тебе три вопроса.
– «Бывали ли на этих берегах дикие лисы?».
– Бывали ли на этих берегах дикие лисы?
Озеро снова взволновалось. Казалось, окутанные прочной паутиной пальцы уже примёрзли к краешку кувшинки. Мёртвый глаз пристально наблюдал из-под воды.
– Бывали, – скупо отозвался О-Кои. – Один.
Я перевела дух. На секунду задумалась – а может ли этот огромный карп ответить на мой вопрос? Он всезнающ или, как любое другое разумное существо, просто говорит то, что ему известно?..
– «Прятали ли они что-то в этих водах?».
– Прятали ли они что-то в этих водах?
– Вот же дурная башка, надо было сразу всё спрашивать!
Кажется, Эри ругалась не на меня или О-Кои, а на себя саму. Карп, впрочем, в ответе не колебался:
– Прятали, – протянул он, поднимая ил своим длиннющим плавником.
– «Был ли это гонг?».
Я поколебалась. Всего три вопроса – а дальше, получается, право правды уже не будет работать. О-Кои ведь нет никакого дела до того, какие вопросы задаются – он просто отвечает. Я набралась решимости. Сжала замёрзшие кулаки, стиснула зубы.
– Как мне найти своего брата, Такеши, сына Орочи и Минори? – протараторила я, едва контролируя собственный голос.
– Что?! – завопила Эри. – Ты совсем с ума сошла?!
– Сына Орочи и Минори ты встретишь сегодня, когда город умоется кровью Нобу из рода Нацукава.
И карп, взмахнув безразмерным хвостом, снова скрылся под толщей ила. Конечно, я первым же делом подумала о господине Нобу – правда, не была уверена, что у него есть фамилия. Но выбирать не приходилось. Тем более, едва нити, связывающие меня с сотней мёртвых рыб, начали стремительно таять, я ясно ощутила, что кувшинка меня уже не держит. Ещё секунда – и я ушла под воду.
Я не умела плавать. В холодной воде вся одежда мгновенно намокла и потяжелела настолько, что я не могла даже вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха. Накатила паника. Я барахталась, пыталась вынырнуть, цеплялась за тонкие стебельки кувшинок, но вместо этого лишь утягивала их на дно. Тёмный ил становился всё ближе, волны смыкались над головой. Грязная вода заливала рот и нос, пальцы путались в распустившихся волосах.
Внезапно что-то подхватило меня снизу. Оно было тёплым, большим и пушистым. Подняв меня на поверхность, как намокшую пушинку, оно дало мне глотнуть воздуха и немного отдышаться. От пахучей жижи во рту начало тошнить.
– Г-госпожа Эри? – пробормотала я.
Огромная кошка, фырча и вздыбливая хвост, быстро плыла к берегу. Уже на мелководье, когда можно было спокойно держаться на своих двоих, она скинула меня со спины и, снова обернувшись женщиной, принялась одеваться. Но прийти в себя я не успела. Едва я выбралась на сушу – замёрзшая, измотанная, еле живая, – Эри яростно накинулась на меня и схватила за волосы.
– Ай, что вы делаете?! – крикнула я. – Отпустите, мне больно…
– Ещё раз так сделаешь, – прошипела Эри, сжав так сильно, что я забыла даже о холоде. – Я разорву тебе рот, поняла? От уха до уха. Из-за тебя до него теперь следующие десять лет не докричишься, дурная твоя башка!
Она толкнула меня вперёд, но на этот раз я всё-таки смогла удержаться на ногах. На языке почувствовался кровавый привкус. Кажется, я слишком сильно закусила губу.
– Что ты, Харуко, я вообще не собираюсь умирать, – усмехнулся Нобу, вертясь перед зеркалом. – Сегодня у меня запланирован поход в театр.
Он старательно укладывал волосы, обвивая их вокруг витиеватого каркаса из прутов и веток. Повторял форму оленьих рогов. Хорошенько покрывал яичным белком, чтобы закрепить, украшал гирляндами из цветов и лиловыми лентами. Подводил глаза, менял серёжки – наверно, даже не всякая девушка так долго возится перед выходом.