– и не перед каким-то служкой в идзакае, а перед настоящим воином, благородным человеком… Нет, тут уж никак оплошать нельзя. Правда, Ясухиро такого рвения не разделял. Наоборот – теперь казалось, что он ещё и на Хвана злится.
– Госпожа Эцуко родилась в хякки-ягё. Может быть, вы знаете господина Нобу, который недавно погиб…
– Он был довольно известен среди ёкаев, – добавил Хван.
Ясухиро помрачнел ещё больше.
– И был в хороших отношениях с госпожой Эцуко, – продолжала я. – Может быть, госпожа Сэнго вам говорила о нём, они были знакомы. В общем, и Эцуко, и Нобу родились в один день и в одном городе – во время хякки-ягё. Это объясняет их… силу…
И вдруг – на одной из веток я заметила филина. Честно говоря, никогда не видела этих птиц вживую. Кажется, их в наших краях вообще не водится – и как это он сюда залетел?..
– Харуко, мне известно о способностях госпожи Эцуко. И я полагаю, что у неё есть свои мотивы для подобных действий. Но доказательств этому нет.
– Госпожа Эцуко пыталась убить Айхао-но Ран. В то время, когда вы посещали господина Исао, Ран была в доме Химицу. Но потом Эцуко решила, что вашему брату лучше подойдёт Умэко, а от Ран следует избавиться. Мы сбежали, но наш друг, Керо… Его пришлось преобразить…
– С помощью той бакэнэко?
– Она раскаивается в своём преступлении, господин Ясухиро. Она из дома Кацусима. Когда она выполняла приказ госпожи Эцуко, она надеялась, что этот дом будет процветать, но то, как там обращались с лисами, привело к появлению онрё. В итоге все погибли, и ей пришлось бежать.
– Онрё… кажется, мстительного духа, да?.. Подожди, это ведь он ведёт за собой мёртвых лис?
– Да. В том числе, и моего брата. Чтобы он был отомщён, нужна смерть госпожи Эцуко. Но, если преображение господина Исао так необходимо, вы можете призвать на помощь мико. Правда, последствия могут быть чудовищными, и хякки-ягё уничтожит всё…
Я обхватила себя руками и опустила голову. Понимала ведь, что говорю о собственной смерти. И Ясухиро, кажется, тоже понимал. И Хван… Ох, проклятье, опять эта жалость к себе!
– Но если начнётся хякки-ягё, онрё может просто уйти из города вместе со всеми, – будто прочитав мои мысли, пробормотал Ясухиро. – Хякки-ягё, если мне не изменяет память, следует за обрядом…
– Так онрё как раз и появится, если вы начнёте обряд! Он убьёт и вас, и вашего отца, и госпожу Эцуко… и Исао, если он воскреснет. Онрё надо успокоить. Любой ценой успокоить, понимаете?..
Наши взгляды пересеклись, и я разглядела – Ясухиро растерян.
– С твоей стороны, это смело, – мягко сказал он. – Просить о собственной смерти во избежание жертв.
Мы шли дальше, но на одной из веток снова показались очертания филина. Мне начало казаться, что я схожу с ума. Либо сов налетела целая стая, либо…
За нами следят.
– Это мой долг, – без особого рвения сказала я.
– Между нами говоря… ты не пробовала отделить себя от убийцы? Помнится, в «Хякки-ягё» была занятная глава об этом…
– Я не успела дочитать. Книга сгорела вместе… с остальным домом.
Ясухиро кивнул. Он задумчиво теребил веер и просто брёл вперёд, едва ли понимая, куда мы идём.
– Там говорилось об обряде, – пояснил он. – Преображение-наоборот. Когда преображённый снова меняет ками-покровителей, и… как бы оживает.
– Простите за нескромный вопрос, но… Что это за обряд?
– Боюсь, этого не знал даже автор «Хякки-ягё». Известно только то, что как обряд преображения проводится тут, в мире живых, так обряд обратного преображения…
– В Ёми. Городе мёртвых.
– Да. Для этого и нужен хякки-ягё в обряде. Хван должен сопровождать Исао туда и обратно. Он уже делал так у себя на родине, чем и прославился…
Я обернулась. Хван смотрел не на нас – в сторону, на ветки. Его глаза горели зеленью, не сводя взгляда с очередной совы, устроившейся на ветке. Птица как ни в чём не бывало прочёсывала пёрышки, и всё же мы оба чувствовали – следит. Ну следит же, точно! Только для кого? Для госпожи Эцуко, в рукаве которой наверняка найдётся пара подобных трюков, или…
Нет. Нет, это было бы слишком страшно. Я уже наговорила себе на верную смерть, если узнает Сора, а может договорюсь и для Такеши. Я не знаю, чего ждать от онрё.
Я вообще не знаю, чего ждать.
Внезапно вдалеке послышались быстрые шаги – кто-то бежал по тропинке. Хван выхватил меч, Ясухиро осторожно взялся за рукоять. Я уже по привычке навострила уши – и снова показала себя настоящую. Мой спутник отшатнулся, но быстро отгородился нервной ухмылкой и вопреки всяким правилам приличия уставился на меня. Будто на экспонат.
Слуга. Кажется, искал господина Ясухиро. Добежав до нас, он тут же рухнул на колени и низко поклонился.
– Господин Ясухиро, – сходу начал он. – Прошу прощения, что потревожили вас в такое время…
– Ближе к делу, – буркнул Ясухиро.
– Госпожа Эцуко просила передать, что обряд начнётся сегодня вечером.
– Что?! – взвизгнула я.
Слуга уставился на меня, как на какое-то чудовище. Хван всполошился, Ясухиро выпал в какое-то жуткое, потерянное состояние. Будто уснул наяву.
– Об-бряд… обряд с-сегодня в-вечером… – дрожащим голосом повторил служка. – Госпожа Эцуко п-просила передать… Чуть позже… Прибудут…
Ясухиро это только раздражало.
– Хватит, – отчеканил он. – Спасибо. Иди, откуда пришёл.
Служка поклонился ещё раз и, с тем же ужасом взглянув на меня, умчался восвояси. Кажется, сама того не желая, я слегка замарала репутацию молодого даймё – в конце концов, приличные люди с нечистью не ведутся.
– Кажется, дому Химицу стало известно, где находится гонг… – задумчиво сказал Хван.
– Сора, – прошипела я. – Будь проклят этот…
И снова я заметила сову. На этот раз она сидела совсем близко, буквально в пяти шагах, и в первых рассветных лучах особенно заметны становились её глаза.
А их было шесть. Хван выставил меч, Ясухиро отступил назад. Но вместо того, чтобы нападать, сова лишь расправила крылья и взмыла, оставив нас одних. Летела она в сторону дом Ханагава.
– И что это значит? – прошипел Хван.
– Никуда сегодня не ходите! – крикнула я, убегая вслед за птицей. Посветлевшая прядь выскользнула и упала на глаза. – Там будет онрё, он вас прикончит!
Ясухиро что-то кричал мне вслед, но из-за собственного топота и громкого дыхания я не могла распознать ни единого слова. Решила, что сказала достаточно, чтобы предупредить. А теперь – не допустить, перегнать, добежать раньше!..
Глава 24Папаша
Я знала, что гонка будет заведомо проигрышной. С одной стороны – шестиглазая птица, которой в силу погоды даже ветер не мешает, а с другой, по кочкам, дорогам и мостам несусь я. Но сердцу хотелось надеяться. Надеяться, что сова полетит в другую сторону, что Сора не поверит её уханью или что мы с Такеши, если хорошенько постараемся, сможем его переубедить. Грудную клетку разрывало. Холод пробивал, ледяная корка на макушке таяла и лилась за шиворот противными ручейками. У дома Ханагава было тихо. Только на первом этаже, всего в одном окошке, горел тусклый огонёк.
– Такеши?.. – пробормотала я, заглянув в прихожую. Осторожно сняла обувь, прошла дальше. – Т-Такеши, ты здесь?..
Очаг никто не разжигал. Двое тануки, довольно растянув хвосты, спали неподалёку. Ещё несколько ёкаев устроились в комнатах – вернее, том, что здесь назвали «комнатами», – но никто из них даже не собирался просыпаться. А в маленьком закутке, который Сора оборудовал под собственное лежбище с крючками и всякими находками вроде скученных мечей и погнутых шлемов, слышался какой-то шум. Я встала поблизости. Уханье совы, эхом отлетавшее от стен, не сулило ничего хорошего.
И вдруг – ступеньки скрипнули. Я попятилась к двери, готовясь в любую секунду выскочить из дома. Взглянула лисьими глазами и расслабленно выдохнула, увидев на лестнице только брата. Такеши сердито упёр руки в бока и нахмурился, всем видом давая понять, что совсем не рад моей вылазке. Жестом поманил к себе. Сейчас я боялась его больше, чем Соры.
– Харуко, где ты была? – буркнул Такеши.
Не успела я расслабленно выдохнуть – да, мой брат ни о чём не знает! – как живо уловила, что совиное уханье из коморки Соры стихло. Тут же вцепилась брату в руку.
– Пожалуйста… – прошептала я. – Мне страшно…
– Такеши? – послышался голос Соры. – Братец, приведи-ка сюда сестрёнку.
Такеши вздрогнул. Он уже научился улавливать настроение своего дружка лишь по одному тону, и тон этот хорошего не предвещал. Брат взял меня под руку и сжал. Не со злостью – с тревогой.
– Что ты натворила? – рыкнул он, медленно направляясь к двери.
– Такеши, прости, я не хотела ничего плохого, я просто…
– Харуко, говори прямо.
Мы зашли в этот крохотный закуток, больше похожий на ящик. Сора сидел в любимом гнезде – среди старых грязных подушек, сложенных кругом. На плече у него сидел шестиглазый филин. Я знала, чувствовала, что сейчас будет. По взгляду, по голосу, по темнеющим кровавым пятнам, расползающимся по одежде онрё… Вжалась в руку брата ещё крепче. Он-то, он ведь сможет меня защитить!..
– Харуко, а знаешь, что мне рассказала эта птичка? – оскалив клыки, прошипел Сора.
Я стиснула зубы. Казалось, в любую секунду эта тварь вскочит со своего места и одним рывком перекусит глотку. Снова прикончит, но в этот раз – навсегда. По коже побежали мурашки. Приходилось заставлять себя смотреть на Сору, чтобы не показаться трусихой, и всё же взгляд его мёртвых глаз проедал меня до нутра.
Нет. Пожалуйста, нет, умоляю!
– Я просто хочу защитить брата, – процедила я. – Ты бы на моём месте поступил бы так же.
– Что произошло? – растерялся Такеши.
Сора оскалился ещё шире. Медленно поднялся, оставив на подушках кровавые следы, заглянул братцу в глаза.
– А ты не знаешь? – усмехнулся он. – Как же так, Харуко? Братца спасаешь, а сама ни словом не обмолвилась…