“С тобой все кончено.- Капитан делает шаг вперед, весь в крови от огненной бомбы. - Брось свое оружие. Сейчас же!”
Кажется, что каждый охранник в Лагосе смотрит на нас сверху вниз. Они окружают нас толпой, блокируя каждый путь, прежде чем мы успеваем сделать еще одну попытку к бегству.
Я поднимаю девушку на ноги и высоко поднимаю свой посох. На этом все заканчивается. Они не возьмут меня с собой. Я заставлю их убить меня на месте.
Мое сердце колотится в груди, когда стражники приближаются. Я улучаю момент, чтобы насладиться последними вздохами, представляя нежные мамины глаза, ее эбонитовую кожу.
Я иду, думаю я, к ее духу. Сейчас она, наверное, живет с Алафией, плывя по миру загробной жизни. Я представляю себя рядом с ней. Я буду с тобой так что—
Оглушительный рев разносится по воздуху, заставляя охранников замереть на месте. Крик становится все громче и громче, оглушая своим приближением. У меня едва хватает времени, чтобы оттащить девочку от греха подальше, когда чудовищная фигура Найлы перепрыгивает через ворота.
Стражник в страхе отшатнулся, когда моя львица приземлилась на грязную дорожку, слюна капает с ее массивных клыков. Я убежден, что это галлюцинация, пока не слышу, как Тзейн кричит со спины Найлы.
“Какого черта ты ждешь?- он кричит. - Давай же!”
Не теряя больше ни секунды, я прыгаю на спину Найлы и тащу девушку за собой. Мы взлетаем, перепрыгивая от лачуги к лачуге, прежде чем лачуги рушатся под ее весом. Когда Найла набирает достаточную высоту, она делает последний прыжок и летит к воротам.
Мы почти там, когда шок, как молния, пронесся по моим венам.
Шок проходит через каждую пору моей кожи, воспламеняя мое существо, задерживая дыхание. Время словно застывает, когда я смотрю вниз, встречаясь взглядом с молодым капитаном.
Неведомая сила горит за его янтарным взглядом, тюрьма, из которой я не могу сбежать. Кажется, что-то в его душе цепляется за мою. Но прежде чем я успеваю провести еще одну секунду в его глазах, Найла перелетает через ворота, разрывая нашу связь.
Она с глухим стуком приземляется на землю и взлетает, с грохотом проносясь между деревьями шакалберри.
- Боги мои” - выдыхаю я. Каждая часть моего тела кричит от напряжения. Я не могу поверить, что мы действительно сделали это.
Я не могу поверить, что все еще жива.
ГЛАВА ШЕСТАЯИНАННЕУДАЧА
Разочарование.
Бесчестие.
Каким оскорблением Отец заклеймит меня сейчас?
Входя в ворота и поднимаясь по белым мраморным ступеням дворца, я перебираю все возможные варианты. Неудача была бы вполне уместна. Я возвращаюсь без какого-либо беглеца в руках. Но отец мог бы и не тратить слов понапрасну.
Он умел вести за собой с помощью кулака.
На этот раз я не могу винить его. Не совсем так.
Если я не смогу защитить Лагос от одного-единственного вора, то как же я стану следующим королем Ориши?
Будь прокляты небеса. Я на мгновение замираю, вцепившись в гладкие алебастровые перила. Сегодня мне предстояло одержать победу.
А потом этот негодяйка с серебряными глазами встала у меня на пути.
Лицо прорицательницы вспыхивает у меня перед глазами уже в десятый раз с тех пор, как я увидел ее пролетающей над воротами Лагоса. Образ ее обсидиановой кожи и длинных белых пятен на волосах. Невозможно было даже моргнуть.
“Капитан.”
Входя в главный зал, я игнорирую приветствие первых охранников. Звание звучит как насмешка. Настоящий капитан послал бы стрелу прямо в сердце этой беглянки.
“Где принц?- Пронзительный голос эхом отдается от стен дворца.
Проклятье. Это последнее, что мне нужно.
Мать проталкивается ко входу в замок, геле наклоняется, когда она пробивается сквозь охранников, преграждающих ей путь. “Где он сейчас?- она плачет. “Где ... Инан?”
Лицо матери смягчается от облегчения. На глаза у нее наворачиваются слезы. Она наклоняется ближе, прижимая руку к порезу на моей щеке.
“Поступали сообщения об убийствах.”
Я отстраняюсь от матери и качаю головой. У убийц были бы более четкие цели. Их было легче выследить. Беглец был всего лишь одним беглецом. Одного я никак не смог поймать.
Но маму не волнует истинная личность нападавших. О моей неудаче. Трата времени. Она заламывает руки, борясь с новыми слезами.
- Инан, мы должны... - ее голос затихает. Только тогда она понимает, что все смотрят на нее. Она расправляет свою геле и делает шаг назад. Я почти вижу когти, торчащие из ее рук.
- На наш город напала личинка, - огрызается она на собравшуюся толпу. “Разве у вас нет мест, где надо побывать? Идите на рынок, смывайте трущобы. Убедитесь, что это больше никогда не повторится!”
Солдаты, аристократы и слуги сразу же покидают зал, спотыкаясь друг о друга в спешке. Когда они уходят, мама хватает меня за запястье и тянет к дверям тронного зала.
“Нет.” Я не готов к гневу отца. “У меня нет никаких новостей—”
“И ты никогда больше этого не сделаешь.”
Мама распахивает большие деревянные двери и тащит меня по кафельному полу.
- Все выйдите вон!- она лает. Как мыши, стражники и фаннеры разбегаются в разные стороны.
Единственная душа, достаточно храбрая, чтобы бросить вызов матери, - это Кайе. Она выглядит необычайно красивой в черной нагрудной пластине своей новой униформы.
Адмирал? Я смотрю на украшенную печать, обозначающую ее высокий ранг. В этом нет никакой ошибки. Ее повысили. Но как насчет Эбеле?
Резкий запах мяты щиплет мне нос, когда мы приближаемся к трону. Я осматриваю плитку, и действительно, два отчетливых пятна свежей крови пятнают трещины.
Небеса.
Отец уже в хорошем настроении.
- Это касается и вас, Адмирал, - шипит мать, скрестив руки на груди.
Лицо Кайи напрягается; так всегда бывает, когда мать обращается к ней со льдом. Кайе смотрит на отца. Он неохотно кивает.
“Мои извинения.- Кайе кланяется матери, хотя в ее тоне нет извинений. Мать хмуро следит за Кайей, пока та не выходит из дверей тронного зала.
“Смотри.- Мама тянет меня вперед. - Посмотри, что эти черви сделали с твоим сыном. Вот что происходит, когда ты посылаешь его сражаться. Вот что происходит, когда он играет капитана гвардии!”
“Я загнал их в угол!- Я вырываю свое запястье из руки матери. “Дважды. Это не моя вина, что мои люди покинули позиции после взрыва.”
“Я не говорю, что это твоя вина, любовь моя.- Мама пытается схватить меня за щеку, но я выскальзываю из ее пахнущей розами руки. “Только то, что это слишком опасно для принца.”
- Мама, я должен сделать это только потому, что я принц, - настаиваю я. “Это моя обязанность-охранять Оришу. Я не смогу защитить своих людей, если спрячусь за стенами дворца.”
Мама отмахивается от меня, стреляя моими словами, и снова поворачивается к отцу. “Ради всего святого, он же следующий король Ориши. Рисковать жизнью надо какого-нибудь крестьянина!”
Выражение лица отца остается пустым. Как будто он заблокировал маму. Он смотрит в окно, пока она говорит, крутя королевский рубин, который сидит у него на пальце.
Рядом с ним в золотой подставке возвышается его махаситовый клинок, а на его навершии высечен снежный барс, сверкающий отцовским отражением. Черный меч - это как бы продолжение отца, никогда не более чем на расстоянии вытянутой руки от его бока.
“Ты сказал " они”, - наконец произносит отец. “А с кем был эта беглец? Когда она покинула дворец, она была одна.”
Я с трудом сглатываю, заставляя себя встретиться взглядом с отцом, когда делаю шаг вперед. “В настоящий момент мы не знаем, кто она такая. Мы только знаем, что она не уроженка Лагоса.” Но я знаю, что у нее глаза как Луна. Я узнаю этот выцветший шрам, который прорезает ее бровь.
И снова лицо прорицателя наполняет мой разум такой ясностью, словно это картина, висящая на Дворцовой стене. Ее полные губы раздвигаются в рычании, мускулы напрягаются, несмотря на худощавое телосложение.
Еще один укол энергии пульсирует под моей кожей. Острый и жгучий, как жидкость на открытой ране. Жгучая пульсация пульсирует под моей головой. Я вздрагиваю, прогоняя прочь это мерзкое ощущение.
- Королевский врач восстанавливает охрану контрольно-пропускного пункта, - продолжаю я. “Когда они придут в себя, я узнаю ее личность и происхождение. Я все еще могу их выследить—”
“Ты ничего такого не сделаешь, - говорит Мама. “Ты же мог умереть сегодня! А что потом? Оставить Амари, чтобы она заняла трон?- Она идет вперед-кулаки сжаты, головной убор высоко поднят. - Ты должен прекратить это, Саран. Прекратить немедленно!”
Я резко откидываю голову назад. Она назвала отца по имени.…
Ее голос эхом отдается от красных стен тронного зала. Грубое напоминание о ее желчности.
Мы оба смотрим на отца. Я не могу понять, что он будет делать. Я начинаю думать, что мама действительно выиграла на этот раз, когда он говорит.
“Выйди.”
Глаза матери округляются. Уверенность, которую она носила так гордо, стекает с ее лица, как пот. “Мой король—”
- Сейчас же, - приказывает он ровным голосом. “Мне нужно поговорить с сыном наедине.”
Мама хватает меня за запястье. Мы оба знаем, как обычно заканчиваются личные слова отца. Но она не может вмешиваться.
Нет, если только она сама не хочет столкнуться с гневом отца.
Мать кланяется, напряженная, как меч. Она ловит мой взгляд и поворачивается, чтобы уйти. Новые слезы текут по запекшейся пудре на ее щеках.
Долгое время удаляющиеся шаги матери были единственными звуками, наполнявшими огромный тронный зал. Затем дверь захлопывается.
Мы с отцом остались одни.
“Знаешь ли ты, кто этот беглец?
Я колеблюсь—чистая ложь может спасти меня от жестокого избиения. Но отец вынюхает ложь, как гиена на охоте.
Ложь только усугубит ситуацию.
- Нет” - отвечаю я. “Но к закату мы получим зацепку. Когда мы это сделаем, я возьму свою команду—”