напряжения. Обуздание ее требует физических усилий. Если она попытается взять слишком много, то может покончить с собой.
- Орунмила— - голос мамы Агбы становится все громче. Серебристый свет начинает набухать в ее руках. - Орунмила, ба mi сoro! Orúnmila, ba mi soro —”
Космос взрывается в руках мамы с такой силой, что мы с Амари падаем на землю. Амари кричит, но мой крик исчезает под комком в горле. Голубое и Пурпурное ночное небо мерцает между ладонями мамы Агбы. Мое сердце сжимается от этого прекрасного зрелища. Она вернулась.…
После всего этого времени магия наконец-то здесь.
Это как шлюзы, открывающиеся в моем сердце, бесконечная волна эмоций, проносящаяся через все мое существо. Боги вернулись. Живые. С нами... после всего этого времени.
Мерцающие звезды между ладонями мамы Агбы кружатся и танцуют друг с другом. Изображение медленно кристаллизуется, заостряясь, как скульптура перед нашими глазами. Со временем я различаю три силуэта на горном холме. Они карабкаются с неумолимой яростью, пробираясь сквозь густой подлесок.
- Небеса, - ругается Амари. Она делает неуверенный шаг вперед. “Это что ... я?”
Я фыркаю на ее тщеславие, но вид моих обрезанных дашики заставляет меня остановиться. Она права—это мы с Тзейном пробираемся сквозь зелень джунглей. Мои руки тянутся к камню, а Тзейн ведет Найлу за поводья к выступу. Мы поднимаемся все выше и выше в гору, взбираясь до тех пор, пока не достигаем вершины горы.—
Видение исчезает, мгновенно превращаясь в пустой воздух.
Мы остаемся смотреть на пустые руки мамы Агбы, руки, которые только что изменили весь мой мир.
Мамины пальцы дрожат от напряжения, вызванного ее зрением. Из ее глаз снова текут слезы.
“Я чувствую, - она задыхается от беззвучных рыданий. “Я чувствую, что снова могу дышать.”
Я киваю, хотя не знаю, как описать стеснение в моем собственном сердце. После рейда я действительно думала, что никогда больше не увижу магию.
Когда руки мамы Агбы не дрожат, она хватает свиток, и отчаяние просачивается сквозь ее прикосновение. Она просматривает пергамент; по движению ее глаз я могу сказать, что она действительно читает символы.
“Это ритуал, - говорит она. “Вот это я и сама вижу. Что-то с древним происхождением, способ связи с богами.”
“Ты можешь это делать?- Спрашивает Амари, янтарные глаза которой светятся смесью благоговения и страха. Она смотрит на маму Агбу так, словно та сделана из бриллиантов, и все же вздрагивает, когда та приближается.
“Это не я должна была сделать это, дитя мое.- Мама кладет свиток мне в руки. “Ты видела то же самое видение, что и я.”
“Т-ты же не всерьез, - заикается Амари. На этот раз я с ней согласна.
“А что тут спорить?- Спрашивает Мама. “Вы трое были в этом путешествии. Ты шла, чтобы вернуть магию!”
“А разве она уже не здесь?- Спрашивает Амари. - То, что ты только что сделала—”
- Это лишь малая часть того, что я могла сделать раньше. Этот свиток искрит магию, но чтобы вернуть ее в полную силу, вы должны сделать больше.”
“Должен же быть кто-то получше.- Я отрицательно качаю головой. - Кто-то с большим опытом. Ты не можешь быть единственной Маджи, которая избежала налета. Мы можем использовать твою силу, чтобы найти кого-то для свитка.”
“Девчата—”
“Мы не можем!” Вмешалась я. “Я не могу! Баба—”
“Я позабочусь о твоем отце.”
“Но стража!”
“Не забывай, кто научил тебя драться.”
“Мы даже не знаем, что там написано” - перебивает его Амари. “Мы даже не можем его прочесть!”
Взгляд мамы Агбы становится отстраненным, как будто в ее голове поселилась какая-то идея. Она спешит к своей коллекции вещей и возвращается с выцветшей картой. “Здесь.- Она показывает на место в джунглях Фунмилайо, в нескольких днях пути к востоку от побережья Илорина. “В моем видении ты путешествовала сюда. Должно быть, именно там находится Шандомбле.”
“Шандомбле?- Спрашивает Амари.
- Легендарный храм, - отвечает Мама Агба. - По слухам, это дом священного сентароса, хранителя магии и духовного порядка. До этого набега паломничество совершали только новоизбранные вожди десяти главных кланов, но если мое видение показало, что вы путешествуете туда, то это должно быть ваше время. Ты должна идти. В шандомбле могут содержаться ответы, которые вы ищете.”
Чем больше говорит Мама Агба, тем больше я теряю чувствительность в руках и ногах. Почему ты этого не понимаешь? Мне хочется кричать.
Я недостаточно сильна.
Я смотрю на Амари; на мгновение я почти забываю, что она принцесса. В свете свечей мамы Агбы она выглядит маленькой, неуверенной в том, что делать дальше.
Мама Агба кладет морщинистую руку мне на лицо, а другой хватает Амари за запястье. - Я знаю, что вы боитесь, девочки, но я также знаю, что вы можете сделать это. Из всех дней торговли в Лагосе ты отправилась именно сегодня. Из всех людей, к которым ты могла бы обратиться на этом рынке, ты выбрали именно ее. Боги уже работают. Они благословляют нас нашими дарами после всего этого времени. Вы должны верить, что они не станут рисковать судьбой Маджи. Верьте в себя.”
Я делаю глубокий вдох и смотрю на плетеный пол. Боги, которые когда-то казались такими далекими, теперь ближе, чем я мог себе представить. Я просто хотела закончить школу сегодня.
Мне нужно было только продать рыбу.
“Мама—”
- Помогите!”
В ночной тишине раздается пронзительный крик. В одно мгновение мы все оказываемся на ногах. Я хватаю свой посох, а мама бежит к окну. Когда она раздвигает занавески, у меня подкашиваются ноги.
Огонь бушует в торговом квартале, каждый ахере охвачен ревущим пламенем. Столбы черного дыма поднимаются в небо вместе с криками жителей деревни, криками о помощи, когда наш мир охвачен пламенем.
Линия горящих стрел прорезает темноту; каждая взрывается, соприкасаясь с тростником и деревянными бусинами ахере.
Взрывной порошок …
Мощная смесь, которую могла получить только королевская стража.
"Ты", - с отвращением шепчет голос в моей голове. Ты же сама их сюда привела.
И теперь охранники не просто убьют всех, кого я люблю.
Они сожгут всю деревню дотла.
Я выхожу за дверь прежде, чем проходит еще одна секунда, ничуть не смущаясь, когда мама Агба выкрикивает мое имя. Я должна найти свою семью. Я должна убедиться, что с ними все в порядке.
С каждым шагом по осыпающейся дорожке мой дом превращается в настоящий ад. Зловоние горящей плоти обжигает мне горло. Огонь бушевал всего несколько минут,но весь Илорин уже в огне.
- Помогите!”
Теперь я узнаю эти крики. Маленькая Бизи. Ее крики прорезали темноту, отчаянные в своих воплях. Моя грудь тяжело вздымается, когда я пробегаю мимо ахере Бизи. Сможет ли она вообще выбраться из пламени живой?
Когда я мчусь домой, деревенские жители, отчаявшиеся спастись от огня, прыгают в океан, их крики пронзают ночное небо. Кашляя, они цепляются за обуглившиеся плавники, пытаясь удержаться на плаву.
Странное ощущение проносится сквозь меня, растекается по венам, задерживая дыхание в груди. Вместе с ним тепло гудит под моей кожей. Смерть …
Дух.
Магия. Я сложила все кусочки вместе. Моя магия.
Магия, которую я до сих пор не понимаю. Магия, которая привела нас в этот ад.
Но даже когда тлеющие угольки обжигают мою кожу, я представляю себе Тайдеров, вызывающих потоки воды, чтобы бороться с пламенем. Бёрнеры, удерживающие пламя на расстоянии.
Если бы здесь было больше Маджи, их дары могли бы остановить этот ужас.
Если бы мы были обучены и вооружены заклинаниями, у огня не было бы ни единого шанса.
В воздухе раздается громкий треск. Деревянные панели под моими ногами стонут, когда я приближаюсь к рыбацкому сектору. Я бегу так долго, как только позволяет дорожка, прежде чем взлететь в воздух.
Дым обжигает мне горло, когда я приземляюсь на шаткую палубу, поддерживающую мой дом. Я ничего не вижу сквозь пламя, но все же заставляю себя действовать.
- Баба!- Я кричу сквозь кашель, добавляя еще больше криков к хаосу ночи. - Тзейн!”
В нашем секторе нет ни одного ахере, который не был бы охвачен пламенем, но я все равно бегу вперед, надеясь, что моя судьба не будет такой же.
Дорожка качается под моими ногами, и мои легкие кричат, требуя воздуха. Я падаю на землю перед своим домом, сгорая от жара, исходящего от пламени.
- Баба!- Я кричу от ужаса, ища хоть какую-то жизнь в этом пламени. - Тзейн! Найла!”
Я кричу до тех пор, пока мое горло не разрывается от боли, но никто не отвечает на мой зов. Я не могу сказать, заперты ли они внутри.
Я даже не вижу, живы ли они вообще.
Я встаю на ноги и протягиваю свой жезл, распахивая нашу дверь в ахере. Я уже почти вбегаю, когда чья-то рука хватает меня за плечо и тянет назад с такой силой, что я опрокидываюсь.
Слезы застилают мне глаза. Трудно разглядеть лицо моего противника. Но вскоре мерцающее пламя освещает медную кожу. Амари.
“Ты не можешь туда войти!- она кричит между приступами кашля. “Он спускается вниз!”
Я толкаю Амари на землю, почти решив утопить ее в море. Когда она ослабляет хватку, я ползу к своему ахере.
- Нет!”
Тростниковые стены, которые мы строили в полнолуние, рухнули с резким треском. Они прожигают проход и уходят в море, опускаясь на дно.
Я жду, когда голова Тзейна вынырнет из волн, а Найла испустит рев боли. Но я вижу только черноту.
Одним махом моя семья была стерта с лица земли.
"Зелия…”
Амари снова сжимает мое плечо; моя кровь вскипает от ее прикосновения. Я хватаю ее за руку и тяну вперед, горе и ярость подпитывают мои силы.
Я убью тебя, решила я. Если мы умрем, ты тоже умрешь.
Пусть твой отец почувствует эту боль.
Пусть король узнает о невыносимой потере.
“Не надо!- Амари кричит, когда я тащу ее к огню, но я едва слышу ее из-за крови, стучащей в моих ушах. Когда я смотрю на нее, то вижу лицо ее отца. Все внутри меня скручивается от ненависти. “Пожалуйста—”