- Сегодня вечером десять капитанов со всей Ориши сражаются за богатство большее, чем у короля, а капитан и команда, которые победят, будут купаться в море славы, в океане бесконечного золота! Диктор поднимает руки, и два стражника вкатывают большой сундук с блестящими золотыми монетами. Эхо благоговения и жадности прокатывается по трибунам. - Правила просты—чтобы победить, вы должны убить капитана и команду всех остальных лодок. За последние две луны никто не выжил в битве на арене. Будет ли сегодня наконец та ночь, когда мы коронуем победителя?”
В толпе снова раздаются радостные возгласы. Капитаны присоединяются к ним, сверкая глазами при словах диктора. В отличие от своих беспомощных экипажей, они не боятся.
Они хотят только победить.
“Если капитан выиграет сегодня ночью, его ждет особый приз-недавняя находка, превосходящая все, что мы предлагали раньше. Я не сомневаюсь, что именно из-за слухов о его величии многие из вас пришли сюда сегодня вечером.- Диктор неторопливо идет по своей платформе, нагнетая напряженность. Ужас собирается внутри меня, когда он снова подносит металлический конус к губам.
- Капитан, который победит, уйдет не только с золотом. Он получит драгоценность жизни, потерянную во времени до этого самого момента. Легендарная реликвия бабалуайе. Дар бессмертия!”
Диктор достает из-под плаща светящийся камень. Слова застревают у меня в горле. Более блестящий, чем полотно Лекана воплощенное в жизнь. Красота солнечного камня завораживает. Размером с кокосовый орех, камень сияет оранжевыми, желтыми и красными цветами, пульсирующими под его гладкой хрустальной поверхностью. Именно он нам и нужен, чтобы завершить ритуал.
Это последнее, что нам нужно, чтобы вернуть магию.
- Камень дарует бессмертие?- Амари вскидывает голову. - Лекан об этом не упоминал.”
“Нет, - отвечаю я, - но похоже, что может.”
“А кто же, по-твоему, будет вы—”
Прежде чем Амари заканчивает, в воздухе раздаются оглушительные взрывы.
Арена содрогается, когда загорается первый корабль.
Из металлических дул вылетают два пушечных ядра, безжалостные в своей меткости. Они врезаются в гребцов следующей лодки, уничтожая жизни при столкновении.
“Ах!- Ужасная боль пронзает мое тело, хотя меня ничто не задевает. Густой вкус крови покрывает мой язык, сильнее, чем когда-либо.
- Зел!- Кричит Тзейн. По крайней мере, мне кажется, что он кричит. Его невозможно услышать из-за криков. Когда корабль тонет, радостные крики толпы сливаются с воплями мертвых, переполняющими мой разум.
“Я чувствую это” - говорю я, стискивая зубы, чтобы не разрыдаться. - Каждого из них, каждую смерть.”
Тюрьма, из которой я не могу сбежать.
Взрыв пушечных ядер сотрясает стены. Разбитое дерево летит по воздуху, когда еще один корабль идет ко дну. Кровь и трупы дождем падают в воду, в то время как раненые выжившие борются, чтобы не утонуть.
Каждая новая смерть поражает меня так же сильно, как дух Лекана в Шандомбле, проходя через мой разум и тело. В моей голове проносятся обрывки разрозненных воспоминаний. Мое тело таит в себе всю их боль. Я то погружаюсь в агонию, то выхожу из нее, ожидая, когда же этот ужас закончится. Передо мной мелькает девушка в Белом, только теперь она утонула в красном.
Я не знаю, сколько это длится—десять минут, десять дней.
Когда кровопролитие наконец заканчивается, я слишком слаба, чтобы думать и дышать. Мало что осталось от десяти кораблей или их капитанов, каждый из которых был разорван на части от руки другого.
- Похоже, еще одна ночь без победителя!- Голос диктора гремит над криками зрителей. Он размахивает камнем, чтобы убедиться, что он ловит свет.
Он мерцает над багровым морем, сияя над трупами, плавающими среди обломков дерева. Это зрелище заставляет толпу кричать громче, чем они кричали всю ночь. Они хотят еще больше крови.
Они хотят еще одного боя.
“Мы просто должны посмотреть, смогут ли завтрашние капитаны выиграть этот великолепный приз!”
Я наклоняюсь к Тзейну и закрываю глаза. Такими темпами мы умрем еще до того, как прикоснемся к этому камню.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯИНАН
ДАЛЕКИЕ КРИКИ стокеров перекликаются со слабым звоном строительных конструкций. Над ними царит недовольный лай Кайи. Хотя и неохотно, она, похоже, берет на себя руководство строительством. После трех дней ее правления мост почти достроен.
Но по мере того, как наш путь к другой стороне горы близится, я не приближаюсь к тому, чтобы найти какие-либо подсказки. Как бы далеко я ни забрался, храм-это загадка, бесконечная тайна, которую я не могу разгадать. Даже ослабления моей магической хватки недостаточно, чтобы выследить девушку. У меня совсем нет времени.
Если у меня есть хоть какой-то шанс найти девушку, я должен впустить в себя всю свою магию.
Осознание этого преследует меня, бросая вызов всему, во что я верю. Но альтернатива гораздо хуже. Долг перед самим собой. Сначала Ориша.
Сделав глубокий вдох, я постепенно освобождаюсь от всех сдерживающих факторов. Боль в груди утихает. Со временем жар магии поднимается к моей коже.
Я надеюсь, что запах моря ударит меня первым, но, как и каждый день до сих пор, только запах древесины и угля наполняет узкие коридоры.
Когда я поворачиваю за новый угол, запах становится всепоглощающим; бирюзовое облако висит в воздухе. Я провожу по нему рукой, позволяя затянувшемуся сознанию Лекана прорваться внутрь.
- Лекан, остановись!”
Пронзительный смех раздается, когда я поворачиваю за другой угол. Я прижимаюсь к холодному камню, когда воспоминания сентаро настигают меня. Мимо проходят призрачные дети, каждый из которых визжит, раскрашен и обнажен. Их радость отскакивает и отдается резким эхом от каменных стен.
"Они ненастоящие", - напоминаю я себе, и сердце бешено колотится в груди. Но даже когда я пытаюсь держаться за ложь, озорной блеск в глазах ребенка отстаивает правду.
С факелом в руке я иду дальше, мчась по узким коридорам храма. На мгновение в воздухе повисает запах морской соли, окутанный запахом угля. Я поворачиваю за угол, и появляется еще одно бирюзовое облако. Я мчусь к нему, стискивая зубы, когда новая вспышка сознания Лекана захватывает меня. Его древесный запах становится всепоглощающим. Воздух меняется. - Раздается тихий голос.
“Но у тебя есть имя?”
Мое тело становится жестким. Робкая фигура Амари материализуется перед моими глазами. Моя сестра смотрит на меня с опаской, страх затуманивает ее янтарные глаза. Кислый запах проникает в мои ноздри. Мой нос морщится от ожога. “У каждого есть имя, дитя мое.”
“О, я вовсе не это имела в виду—”
- Лекан, - гремит его голос у меня в голове. - Оламилекан.”
Я почти смеюсь, когда вижу Амари; она выглядит нелепо в обычной одежде. Но даже после всего этого она все та же девушка, которую я всегда знал: паутина эмоций, прячущаяся за стеной молчания.
Врывается моя собственная память-краткий взгляд, которым мы обменялись через разбитый мост. Я думал, что буду ее спасителем, но вместо этого я был причиной ее боли.
“Мое богатство ... увеличилось?”
У Лекана всплывает воспоминание о девушке-Маджи. Она вспыхивает и оживает в ярком свете факелов.
“Ты помнишь наш язык?”
- Кусочки и обрывки.- Она кивает. - Моя мать научила меня этому, когда я была маленькой.”
Окончательно. После всех этих дней запах моря доносится до меня, как порыв ветра. И все же впервые с тех пор, как наши пути пересеклись, образ девушки не заставляет меня тянуться к мечу. Сквозь пристальный взгляд Лекана она кажется мягкой, но поразительной. Ее темная кожа, кажется, светится в свете факелов, подчеркивая призраки за ее серебряными глазами.
Она-единственная. Мысли Лекана звенят у меня в голове. Что бы ни случилось, она должна выжить.
“Та самая подходящая для чего? - удивляюсь я вслух.В ответ-только молчание.
Образы девушки и Амари исчезают, оставляя меня смотреть туда, где они были раньше. Ее запах исчезает. Хотя я снова пытаюсь дотянуться до образа, ничего не происходит. Я вынужден двигаться дальше.
Когда мои шаги эхом отдаются в укромных уголках храма, я чувствую, как меняется мое тело. Подавление моего проклятия превратилось в постоянную утечку энергии. На каждом вдохе-затяжка. Хотя жужжание магии в моей голове все еще заставляет мой желудок сжиматься, мое тело упивается своей новой свободой. Как будто я уже много лет тону под водой.
На мгновение мне удается втянуть в себя воздух.
Глубоко вздохнув, я пробираюсь через храм, пересекая залы с новой силой. Я гоняюсь за призраками Лекана, ища ответы, надеясь снова найти девушку. Когда я поворачиваю за другой угол, запах его души переполняет меня. Я вхожу в куполообразную комнату. Остатки сознания Лекана пульсируют сильнее, чем за всю неделю. Бирюзовое облако, кажется, охватывает все пространство. Прежде чем я успеваю собраться с силами, комната вспыхивает белым светом.
Хотя я стою в тени, сознание Лекана омывает зубчатые стены светом. У меня отвисает челюсть, когда я изучаю потрясающую фреску с изображением богов. Каждый портрет заливает яркий цвет.
“Что это такое?- Я вздыхаю, благоговея перед этим великолепным зрелищем. Картины настолько выразительны, что кажутся ожившими.
Я поднимаю свой факел к богам и богиням, к Маджи, которые танцуют у их ног. Это внушительно. Вторгается. Оно распутывает все, о чем меня учили думать.
Повзрослев, отец убедил меня, что те, кто цеплялся за миф о богах, были слабы. Они полагались на существа, которых никогда не могли видеть, посвящая свою жизнь безликим существам.
Я решил возложить свою веру на трон. В Отца. Оришу. Но сейчас, глядя на богов, я даже не могу заставить себя заговорить.
Я восхищаюсь океанами и лесами, которые возникают от их прикосновения, миром Орши, созданным их рукой. Странная радость, кажется, дышит в слоях краски, наполняя Оришу светом, который я не знал, что она может вместить.