“А как же она? Фолаке кивает в мою сторону. “Что ты хочешь, чтобы мы сделали?”
“Ничего. Зу снова переводит на меня непроницаемый взгляд. “Она никуда не денется.”
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯИНАН
НАС ОКРУЖАЕТ ТИШИНА.
Густая и тяжелая, висящая в воздухе.
Единственный звук между мной и Зели - это ее шаги, когда мы поднимаемся на самый высокий холм в лесу. Меня поражает, что с мягкой почвой и утяжеленными сетями фигуры в масках не оставили больше следов. Всякий раз, когда я спотыкаюсь на тропинке, она, кажется, исчезает.
“Сюда.- Зели идет впереди, осматривая деревья.
Следуя совету юноши в маске, которого мы допрашивали, я ищу нарисованный символ его народа: крест с двумя расходящимися полумесяцами. По его словам, следование скрытым символам-единственный способ обнаружить их лагерь.
“Есть еще один.- Зели показывает налево, меняя направление нашего пути. Она поднимается с непреклонной решимостью, но я изо всех сил стараюсь не отставать. Перекинутый через плечо, бессознательный боец давит на мое тело, превращая каждый вдох в битву. Я почти забыл, как больно дышать, когда приходится давить на магию.
Сражаясь с Зели, я был вынужден отпустить ее. Мне нужна была вся моя сила, чтобы обрести контроль. Теперь мне нужно все, чтобы снова блокировать свою магию. Как бы я ни боролся, риск почувствовать боль Зели остается. Постоянная и растущая угроза—
Мои ноги скользят по земле. Я хмыкаю, вонзаясь каблуком в грязь, чтобы не скатиться с холма. Подскользнуться-это все, что нужно моему проклятию.
Подобно леопанаиру, вырвавшемуся из клетки, магия вырвалась на свободу.
Я закрываю глаза, когда сущность Зели врывается в меня, как приливная волна. Сначала холодная и острая, потом мягкая и теплая. Запах моря окружает меня, ясное ночное небо ярко отражается на фоне черных волн. Поездки на плавучий рынок с Тзейном. Часы проходившие в кокосовой лодке с Бабой.
Есть части этого, части ее, которые зажигают что-то внутри меня. Но свет длится лишь мгновение.
А потом я тону в темноте ее боли.
Небеса. Я отталкиваю все это, отталкиваю каждую частичку ее и этого вируса. Когда он проходит, я чувствую себя легче, хотя напряжение подавления вызывает острую боль в груди. Что-то в ее сущности взывает к моему проклятию, вызывая его при каждом удобном случае. Ее дух, кажется, витает вокруг меня, разбиваясь с силой бурного моря.
“Ты меня тормозишь, - кричит в ответ Зели, приближаясь к вершине холма.
“Ты хочешь нести его на руках?- Спрашиваю я. “Я более чем счастлив видеть, как он истекает кровью вместо тебя.”
“Может быть, если ты перестанешь подавлять свою магию, то сможешь справиться с лишним весом.”
Возможно, если бы ты закрыла свой несчастный разум, то не потребовалось бы так много энергии, чтобы блокировать тебя.
Но я прикусываю язык: не каждая часть ее разума несчастна. В воспоминаниях о ее семье сквозит яростная любовь, которую я никогда не испытывал. Я вспоминаю дни, проведенные в спаррингах с Амари, ночи, проведенные в страхе от гнева отца. Если бы Зели обладала моей магией, что бы она увидела во мне?
Этот вопрос преследует меня, когда я стискиваю зубы, чтобы закончить последний подъем. Когда я достигаю вершины, я опускаю тело нашего пленника вниз и иду до плато холма. Ветер хлещет мне в лицо, и я мечтаю снять шлем.
Я бросаю взгляд на Зели: она уже знает мою тайну. Впервые с тех пор, как у меня появилась эта жалкая полоса, мне не нужно прятаться.
Я расстегиваю шлем и наслаждаюсь тем, как прохладный ветерок пробегает по моей голове, когда я приближаюсь к крутому краю холма. Прошло так много времени с тех пор, как я мог снять шлем без страха.
Под нами в тени и лунном свете раскинулись лесистые холмы долины реки Гомбе. Гигантские деревья заполняют землю, но отсюда, с высоты, ясно виден один уникальный символ. В отличие от беспорядочного распространения деревьев по всему лесу, эта роща устроена, образуя гигантский круг. С нашего наблюдательного пункта хорошо виден их особый крест, нарисованный на листьях некоторых деревьев.
“Он сказал правду.- Похоже, Зели удивлена.
“Мы не оставили ему особого выбора.”
“До сих пор.- Она пожимает плечами. “Он легко мог солгать.”
Между круговыми рядами деревьев была воздвигнута тайная стена из грязи, камней и перекрещенных ветвей. Хотя и рудиментарная, стена стоит высоко, достигая нескольких метров над стволами деревьев.
Две фигуры, вооруженные мечами, стоят перед стеной, охраняя то, что должно быть их воротами. Как и юноша, которого мы допрашивали, бойцы носят маски и полностью одеты в Черное.
“Я все еще не понимаю, кто они, - бормочет Зели себе под нос. Я повторяю ее вопрос. Помимо их местонахождения, единственное, что мы узнали от мальчика, было то, что его люди тоже охотились за свитком.
“Может быть, если бы ты не избила его до полусмерти, мы получили бы больше ответов.”
- Зели рычит. “Если бы я не избила этого парня, мы бы вообще не нашли это место.”
Она крадется вперед, начиная свой путь вниз по лесистой местности.
“Куда это ты собралась?”
- Чтобы вернуть наших братьев и сестер.”
“Жди.- Я хватаю ее за руку. “Мы не можем просто взять и ворваться.”
“Я могу взять двух человек.”
“Их гораздо больше, чем двое.- Я показываю на участки вокруг ворот. Зели требуется мгновение, чтобы разглядеть что-то сквозь тени. Спрятавшиеся солдаты так неподвижны, что полностью сливаются с темнотой. “Только на этой стороне их не меньше тридцати. И это не считая лучников, спрятавшихся в деревьях.”
Я указываю на ногу, свисающую с ветки, единственный признак жизни в густой листве. “Если их строй совпадает с людьми на земле, мы должны ожидать, что по крайней мере пятнадцать из них тоже там.”
“Значит, атакуем на рассвете, - решает Зели. - Когда они не могут спрятаться.”
- Солнечный свет не изменит того, сколько их будет сражаться. Мы должны предположить, что все они так же искусны, как и те, кто захватил Амари и Тзейна.”
Зели морщит нос, я тоже это слышу. Имя ее брата странно звучит из моих уст.
Она поворачивается; ее белые кудри блестят в лунном свете. Раньше ее волосы были прямыми, как лезвие ножа, но теперь они закручиваются в тугие спирали, еще больше закручиваясь на ветру.
Ее кудри напоминают мне одно из ее юных воспоминаний, когда она была ребенком, и ее кольца были еще туже. Ее мать хихикала, пытаясь собрать волосы Зели в пучок, магически вызывая темные тени, чтобы удержать Зели на месте, пока ее дочь боролась.
“Какие наши действия?- Зели врывается в мои мысли. Я снова сосредотачиваюсь на стене, позволяя фактам битвы смыть все воспоминания о матери Зели и ее волосах.
- До Гомбе всего день езды. Если я уйду сейчас, то к утру смогу привести охрану.”
“Ты это серьезно?- Зели делает шаг назад. “Ты хочешь привлечь к этому стражу?”
“Нам нужны силы, если мы хотим попасть в этот лагерь. Разве у нас есть выбор?”
- С охраной у тебя есть выбор.- Зели тычет пальцем мне в грудь. “Не со мной.”
- Этот мальчик-прорицатель.- Я указываю на пленника. “А что, если за этой стеной есть и другие? Теперь у них есть свиток. Мы не знаем, с чем нам придется столкнуться.”
“Конечно. Свиток. Всегда свиток. Какая же я дура, если думаю, что речь может идти о спасении моего брата или твоей сестры—”
"Зели—”
- Придумай новый план, - требует она. “Если за этой стеной есть прорицатели и ты позовешь стражу, мы не вернем наших братьев и сестер. Они все умрут, как только прибудут твои солдаты.”
- Это неправда.—”
- Приведешь сюда стражу, и я открою им твою тайну.- Она скрещивает руки на груди. “Когда они придут за нами, я позабочусь, чтобы они убили и тебя тоже.”
Мои внутренности скручиваются, и я делаю шаг назад. Клинок Кайи снова вонзается в мой разум. Страх в ее объятиях. Ненависть в ее глазах.
Странная печаль поселяется во мне, когда я лезу в карман и обхватываю ладонью пешку отца. Я проглатываю все слова, которые хочу вернуть обратно. Если бы только она ошибалась.
“Тогда что же ты предлагаешь нам делать без охраны?- Настаиваю я. “Я не вижу пути за эту стену без бойцов.”
Зели поворачивается к лагерю и обхватывает себя руками. Она дрожит, хотя влажность вокруг нас заставляет меня потеть.
“Я проведу нас внутрь, - наконец говорит она. - Как только мы прорвемся, наши пути разойдутся.”
Хотя она этого не говорит, Я знаю, что она думает о свитке. Как только эти стены рухнут, борьба за него станет еще более ожесточенной.
“Что за план у тебя на уме?”
“Не твоя забота.”
“Когда я отдаю свою жизнь в твои руки.”
Она бросает на меня быстрый взгляд. Острый. Недоверчивый. Но потом она упирается руками в землю. В воздухе разгорается гул.
“сmí àwọn tí ó ti sùn—”
Ее слова подчиняют землю ее воле. Она скрипит, осыпается и трескается. Земная фигура поднимается под ее прикосновением. Вызванный к жизни магией ее рук.
- Небеса” - проклинаю я ее силу. Когда она научилась этому трюку? Но ей все равно, что я знаю, она идет обратно к лагерю.
- Они называются анимацией, - говорит она. - Они следуют моему приказу.”
“Сколько ты можешь сделать?”
- По меньшей мере восемь, а может, и больше.”
“Так не пойдет.- Я качаю головой.
- Они могущественны.”
“Там слишком много бойцов. Нам нужна более могущественная сила—”
“Великолепно- Зели поворачивается на каблуках. “Если мы нападем завтра ночью, я придумаю, как сделать больше утром.”
Она начинает уходить, но останавливается.
“И еще один совет, Маленький принц. Не отдавай свою жизнь в мои руки, если не хочешь, чтобы она закончилась.”
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯЗЕЛИЯ
КАПЛИ ПОТА просачиваются сквозь мои обрезанные дашики и капают на горный камень. Мои мышцы дрожат от напряжения, вызванного сотней заклинаний, но Инан не сдается. Он поднимается после нашей последней стычки, отряхивая затвердевшую землю с голой груди. Красный рубец набухает на его щеке от моего последнего оживления, в то время как Инан принимает правильную позу.