Будь храброй, Амари.
- Голос Бинты звучит громко. Вид ее крови наполняет мою голову. Теперь я могу отомстить за нее. Я могу убить отца. Пока Маджи уберут стражу, мой меч освободит отца от его головы. Возмездие за все его убийства, за каждую бедную душу, которую он когда-либо убивал …
- Амари?”
Тзейн привлекает мое внимание, позволяя отцу скрыться за железной дверью в конце коридора. Дверь, которую Феми могла легко расплавить …
“Что ты там делаешь?”
Я моргаю, глядя на Тзейна, и молчу. Нет времени объяснять. Однажды я буду драться с отцом.
Сегодня я должна сражаться за Зели.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯИНАН
Я ПРИЖИМАЮ ЗЕЛИ к груди, когда раздается еще один взрыв. Крепость сотрясается. Черный дым наполняет воздух. Крики эхом отдаются от железных стен. Крики прорываются сквозь обугленную дверь.
Я вбегаю в комнату и выглядываю в зарешеченные окна; хотя пламя взрывает стены крепости, враг не появляется. Вместо этого войска кричат, когда крепость загорается. Пантенеры бегут в бешенстве от страха.
Это бесподобный хаос, возвращающий все ужасы пламени Квами. Снова атака Маджи. Мои солдаты падают, когда они властвуют.
- Нет!”
Я убегаю от окна и смотрю в железную дверь, когда над моей головой раздается искаженный крик. Огонь, металл и болезни ведут войну, опустошая бесконечный поток солдат.
Люди, которые нападают, сжигаются пламенем Бёрнера. Тех, кто стреляет, поражает Велдер—бородатый Маджи разворачивает каждый наконечник стрелы, посылая острый металл прямо через броню стрелка.
Но хуже всего-веснушчатая девочка. Канцер. Предвестник смерти. Темно-зеленые облака болезни извергаются из ее рук. На одном дыхании тела солдат захватываются болезнью.
Бойня …
Бойня, а не драка.
Только три Маджи сражаются, но солдаты падают под их властью.
Это хуже, чем уничтожение лагеря прорицателей. По крайней мере, тогда солдаты первыми нанесли удар. Но теперь их преждевременный страх кажется оправданным.
Отец был прав.…
Теперь это невозможно отрицать. Не важно, чего я хочу, но если магия вернется, мое королевство сгорит именно так.
- Инан... - всхлипывает Зели. Ее теплая кровь стекает по моим рукам. Ключ к будущему Ориши. Кровь течет у меня по рукам.
Чувство долга давит на меня, но сейчас я не могу его слушать. Несмотря ни на что, Зели должна жить. Я найду способ остановить магию, когда она будет в безопасности.
Я мчусь по пустому коридору, а вокруг бушует битва. Я поднимаюсь по другой лестнице. Раздается еще один взрыв.
Крепость содрогается, меня сбивает со ступенек. Я хватаю Зели, когда мы падаем; на этот раз она не может заглушить свои крики.
Я прижимаю нас к стене, когда раздается еще один взрыв. При такой скорости Зели истечет кровью прежде, чем спасется бегством.
Думай.
Я закрываю глаза и прижимаю голову Зели к своей шее. В моей голове проносятся схемы крепости. Я ищу выход из положения. Между охраной, Маджи и огненными бомбами у нас нет никакой возможности сбежать. Но нам и не нужно ... они придут за ней. Ей не нужно выходить.
Им нужно попасть внутрь.
В камеру! Я встаю. Именно туда они и направляются. - Зели кричит, когда мы несемся вниз по лестнице. Ее крики сливаются с агонией ночи.
- Мы уже близко, - шепчу я, когда мы сворачиваем в последний коридор. - Просто держись. Они приближаются. Мы вернемся в камеру. Тогда Тзейн будет…”
Амари?
Сначала я не узнаю свою сестру. Амари, которую я знаю, она прячется от своего меча.
Эта женщина выглядит готовой убить.
Амари бежит по коридору к нам, а Тзейн следует за ней по пятам. Когда стражник бросается на нее с протянутым клинком, она быстро рассекает ему бедро. Тзейн следующий, бьет солдата по голове, этот удар отправляет солдата в беспамятство.
- Амари!- Кричу я.
Она резко останавливается. Когда она замечает Зели в моих объятиях, у нее отвисает челюсть. Она и Тзейн спешат нам навстречу. Вот тогда-то они и видят всю эту кровь.
Амари подносит руку ко рту. Но ее ужас не идет ни в какое сравнение с ужасом Тзейна, с его губ срывается сдавленный стон—нечто среднее между всхлипом и стоном. Он съеживается. Странно видеть, что кто-то его размера кажется таким маленьким.
Зели отрывает голову от моей шеи. - Тзейн?”
Он бросает топор и бежит к ней. Когда я передаю Зели, я вижу, что марля, прижатая к ее спине, краснеет.
- Зел?- Шепчет Тзейн. Свободные бинты открывают всю глубину ее ран. Я должен был предупредить их.
Но ничто не могло подготовить кого-либо надписи MAGGOT, вырезанной в спине Зели.
Это зрелище разбивает мне сердце. Я могу только представить, что это делает с Тзейном. Он обнимает ее. Слишком туго. Однако критиковать некогда.
- Идите, - настаиваю я. - Отец здесь. Придут еще охранники. Чем дольше вы будете ждать, тем труднее будет сбежать.”
- Пойдешь с нами?”
Надежда в голосе Амари режет меня. От одной мысли о том, что я покину Зели, у меня сжимается грудь. Но это не моя борьба. Я не могу быть на их стороне.
Зели поворачивается ко мне; страх заливает ее заплаканные глаза. Я кладу руку ей на лоб. Ее кожа обжигает мою ладонь.
“Я найду тебя, - шепчу я.
“Но твой отец ... —”
Еще один взрыв. Зал наполняется дымом.
- Идите!- Кричу я, когда крепость сотрясается. - Убирайтесь, пока еще можете!”
Тзейн бросается прочь, неся Зели сквозь дымную истерию. Амари бросается за ним, но колеблется. “Я не оставлю тебя здесь.”
- Иди, - настаиваю я. - Отец не знает, что я сделал. Если я останусь здесь, то смогу попытаться защитить тебя изнутри.”
Амари кивает и следует за Тзейном, принимая мою ложь с поднятым мечом. Я вжимаюсь в стену и смотрю, как они исчезают на лестнице, подавляя желание последовать за ними. Их битва выиграна. Их долг выполнен.
Моя борьба за спасение Ориши только началась.
ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯЗЕЛИЯ
ПОБЕГ ИЗ КРЕПОСТИ - это размытое пятно, картина безумия и боли.
Несмотря на все это, моя спина разрывается; с каждой слезой агония обжигает до боли. Мое зрение становится черным, но я знаю, что мы сбежали, когда жар крепости открывается в прохладный ночной воздух. Он хлещет по ранам, вырезанным на моей коже, пока Найла несет нас в безопасное место.
Все эти люди …
Все эти Маджи пришли, чтобы спасти меня. Что они будут делать, когда узнают правду? Что я сломлена. Бесполезная.
Сквозь черноту я пытаюсь что-то сделать, что угодно, чтобы почувствовать прилив магии. Но по моим венам не течет тепло, в сердце не бьется волна. Все, что я чувствую, - это обжигающий удар солдатского ножа. Я вижу только черные глаза Сарана.
Я падаю в обморок прежде, чем мои страхи достигают своего полного воплощения, не зная, сколько времени прошло и куда мы ушли. Когда я просыпаюсь от тумана, мозолистые руки обхватывают мое тело и поднимают меня с седла Найлы.
Тзейн …
Я никогда не забуду отчаяние, отразившееся на его лице, когда он увидел меня. Единственный раз я видела этот взгляд после налета, когда он обнаружил тело мамы в цепях. После всего, что он сделал, я не могу дать ему повод ему снова стать с таким лицом.
- Держись, Зел, - шепчет Тзейн. “Мы уже близко.- Он кладет меня на живот, обнажая ужасы моей спины. Раны вызывают у толпы судорожные вздохи; один мальчик начинает плакать.
- Только попробуй, - уговаривает девушка.
“Я ... я делала только порезы, несколько синяков. Это—”
Я судорожно вздрагиваю от прикосновения женщины, когда боль пронзает мою спину.
“Я не могу.—”
- Черт возьми, Хани, - кричит Тзейн. - Сделай что-нибудь, пока она не истекла кровью!”
“Все в порядке, - успокаивает Амари. “Здесь. Прикоснись к камню.”
Я снова вздрагиваю, когда руки женщины прижимаются ко мне, но на этот раз они теплые, согревающие меня, как приливные озера, окружающие Илорин. Тепло проходит по моему телу, успокаивая боль и ломоту.
Когда она вплетается мне под кожу, я впервые вздыхаю с облегчением. С ним мое тело подскакивает, хватаясь за возможность поспать.
МЯГКАЯ ЗЕМЛЯ РАСПЛЮЩИВАЕТСЯ под моими ногами, и я мгновенно понимаю, где нахожусь. Камыши задевают мои голые ноги, когда рядом раздается рев несущейся воды. В другой раз водопад подозвал бы меня поближе.
Сегодня они звучат неправильно. Резко, как и мои крики.
- Зели?”
В поле зрения появляется Инан с широко раскрытыми от беспокойства глазами. Он делает шаг вперед, но останавливается, как будто если он подойдет ближе, я разобьюсь вдребезги.
Я хочу.
Треснуть.
Рухнуть в грязь и заплакать.
Но больше всего на свете я не хочу, чтобы он знал, как его отец сломал меня.
Слезы наворачиваются на глаза Инана, и он опускает взгляд в землю. Мои пальцы вжимаются в мягкую землю, когда я следую за ним.
- Мне очень жаль, - извиняется он; я не думаю, что он когда-нибудь остановится. “Я знаю, что должен дать тебе отдохнуть, но мне нужно было проверить, так ли это.…”
- Ладно?- Я заканчиваю за него, хотя и знаю, почему он не произносит этого слова.
После всего, что случилось, я не знаю, смогу ли снова чувствовать себя хорошо.
“Ты нашла целителя?- спрашивает он.
Я пожимаю плечами. Да. Я исцелена. Здесь, в нашем сказочном мире, ненависть мира не вырезана на моей спине. Я могу притвориться, что моя магия все еще течет по моим венам. Я не пытаюсь говорить. Чувствовать. Дышать.
“Я…”
В этот момент я вижу лицо, которое режет, как еще один шрам на моей спине.
С того дня, как я встретила Инана, я так много видела в его янтарных глазах. Ненависть, страх. Раскаяние. Я все видела. Всё.
Но только не это.
Никогда не жалей.
Нет. Ярость охватывает меня. Я не позволю Сарану забрать и это. Мне нужны глаза, которые смотрели бы на меня так, словно я была единственной девушкой в Орише. Глаза, которые говорили мне, что мы можем изменить мир. Не глаза, которые видят, что я сломлена.