Я гналась за ней сквозь хаос Ибадана, кровь и грязь брызгали на мои маленькие коленки. Я шла за ней так далеко, как только могла, пока не увидела ее.
Все это.
Она висела на дереве, как украшение смерти в центре нашей горной деревни. Она и все остальные Маджи, все угрозы монархии уничтожены.
В тот день я поклялась, что никогда больше не буду чувствовать себя так; я пообещала, что они никогда не возьмут другого члена моей семьи. Но теперь, когда я лежу парализованная, кровь капает с губ Бабы. Я же обещала.
А теперь я опоздала.
- Баба?”
Ничего.
Даже не моргнул.
Его темно-карие глаза пусты. Сломанный. Пустой.
- Баба, - снова шепчу я. - Баба!”
Когда его кровь растекается по моим пальцам, мир становится черным,а мое тело согревается. В темноте я вижу все—я вижу его.
Он бежит по улицам Калабрара, гоняя мяч агбена по грязи вместе со своим младшим братом. У ребенка, в нем есть улыбка, которой никогда не было у Бабы, улыбка, не знающая боли мира. С сильным ударом мяч отскакивает в сторону, и появляется молодое лицо мамы. Она сногсшибательна. Сияющая. У него перехватывает дыхание.
Ее лицо растворяется в волшебстве их первого поцелуя,в благоговейном страхе перед первенцем. Благоговейный трепет расплывается, когда он укачивает свою маленькую дочь, проводя руками по моим седым волосам.
В его крови я чувствую момент, когда он проснулся после налета, разбитое сердце, которое никогда не переставало болеть.
В его крови я чувствую все.
Я чувствую его в своей крови.
Дух Бабы разрывает мое существо, как земля разрывается пополам. Каждый звук звучит громче, каждый цвет сияет ярче. Его душа проникает в меня глубже, чем любая магия, которую я когда-либо чувствовала, глубже, чем магия вообще. Это не заклинания, которые текут по моим венам.
Это его кровь.
Это он.
Высшая жертва.
Величайшая магия крови, которой я могу владеть.
- Убить ее!”
Первые два стражника бросаются на меня с поднятыми мечами. Они бегут с удвоенной силой.
Последняя ошибка, которую они когда-либо совершат.
Когда они приближаются, дух Бабы вырывается из моего тела, как две резкие, извивающиеся тени. Тьма владеет силой смерти, повелевает силой крови. Они пронзают солдатские нагрудники насквозь, протыкая их, как мясо. Кровь брызжет в воздух, когда темная материя выплескивается из дыр в их грудях.
Мужчины задыхаются на последнем издыхании, выпучив глаза от поражения. Они хрипят, когда их тела рассыпаются в прах.
Больше.
Еще одна смерть. Опять кровь.
Самая черная часть моей ярости наконец обрела силу, которой всегда жаждала, - возможность отомстить за маму. Теперь Бабу. Я возьму эти тени смерти и покончу с ними.
Всеми до единого.
Нет. В моей голове звучит голос Бабы, ровный и сильный. Месть бессмысленна. У нас еще есть время все исправить.
- Каким образом?”
Я смотрю сквозь это безумие, как команда Роэна и команда Кеньона бросаются в бой. Месть бессмысленна, повторяю я себе. Месть бессмысленна.…
Когда слова оседают, я вижу его, одного человека, убегающего от боя. Инан пробирается сквозь безумие к катящемуся солнечному камню, уворачиваясь от клинков людей Роэна.
Пока у нас нет магии, они никогда не будут относиться к нам с уважением, дух Бабы гремит. Они должны знать, что мы можем нанести им ответный удар. Если они сожгут наши дома—
Их я тоже сожгу.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯИНАН
ДЕВУШКИ, КОТОРУЮ Я ДЕРЖАЛ во сне, нигде не видно.
На ее месте бушует чудовище.
Оно обнажает клыки смерти.
Две черные тени вылетают из рук Зели и несутся вперед, как ядовитые змеи, жаждущие крови. Отмщение. Они пронзают насквозь первых двух охранников. Затем что-то щелкает в серебряных глазах Зели.
Ее взгляд останавливается на мне. Солнечный камень сияет в моей руке. Я едва успеваю выхватить меч перед первой атакой тени.
Заостренный, как сабля, она сталкивается с моим мечом, отскакивая в воздух. Следующая атака наступает слишком быстро для меня, чтобы блокировать—
- Принц Инан!”
Охранник бросается вперед. Он променял свою жизнь на мою. Тень пронзает его тело—он хрипит, прежде чем превратиться в пепел.
Небеса!
Я отступаю в безумие. Ее тени отступают назад для новой атаки. Пока я бегу, она гонится за мной. Ее соленая от морской воды душа бушует, как океанский шторм.
Даже с помощью солнечного камня я не могу остановить ее. Никто не может. Я мертв.
Я умер в тот момент, когда ее отец упал на землю.
Небеса. Я с трудом сдерживаю слезы. Разбитое сердце Зели все еще пульсирует в моем сердце. Печаль настолько сильная, что могла бы потрясти землю. Он должен был жить. Она должна была быть спасена. Я собирался сдержать свои обещания. Я собирался сделать Оришу лучшим местом—
Сосредоточься, Инан. Я делаю глубокий, долгий вдох и считаю до десяти. Я не могу сдаться. Магия все еще представляет угрозу. Один только я могу это закончить.
Я бегу через купол к статуе Ори. Итоги проносятся у меня в голове. Если Зел выполнит ритуал, она уничтожит нас. И тогда вся Ориша сгорит. Я не могу этого допустить. Несмотря ни на что, мой план остается прежним: взять камень, взять свиток.
Убрать магию.
Я изо всех сил швыряю солнечный камень на землю. Ради всего святого, пожалуйста, разбейся вдребезги. Но он откатывается нетронутым. Если что-то и должно быть уничтожено, так это свиток.
Я вырываю его из кармана и бросаюсь в безумие. Зели бросается за камнем. С теми несколькими секундами жизни, которые у меня остались, шестеренки в моей голове вращаются. Старые слова отца звенят. Свиток можно уничтожить только с помощью магии.
Магии …
А как же моя магия?
Я сосредотачиваю энергию своего разума на пергаменте, теряя след Зели в суматохе. Бирюзовое сияние окутывает выветрившийся свиток. Запах шалфея и мяты наполняет мой нос, когда странное воспоминание овладевает моим разумом.
Истерия в храме затихает. Вспыхивает сознание сентаро: поколения женщин с искусно вытатуированными белыми чернилами на коже. Все поют на языке, который я не могу понять.
Воспоминание длится лишь мгновение, но попытка не удалась. Моя магия этого не сделает.
Свиток остается невредимым.
- Помогите!”
Я поворачиваюсь, когда раздаются крики; тени Зели пронзают еще больше людей. Темная материя поглощает их тела, когда они вырываются из черных наконечников стрел.
Прежде чем они врезаются в землю, солдаты рассыпаются в пепел. В это мгновение все щелкает-ответ скрыт у всех на виду.
Возможно, если бы я был Бёрнером, мое пламя могло бы испепелить пергамент, но моя соединительная магия бесполезна. У свитка нет разума, которым я мог бы управлять, нет тела, которое могла бы парализовать моя магия. Моя магия не может уничтожить свиток.
Но магия Зели может.
Я никогда не видел, чтобы ее силы использовались таким образом. Ее магия разрушает все на своем пути, злобная и извивающаяся, воющая, когда она проносится через священный храм, как торнадо. Ее черные наконечники стрел бьют с яростью копий, пронзая броню, разрывая плоть насквозь. Всякий, кому посчастливилось столкнуться с ними, рассыпается в прах.
Если я все сделаю правильно, свиток тоже рассыплется.
Я делаю глубокий вдох. Тот, который, вероятно, будет моим последним. Роковые наконечники стрел Зели пробивают внутренности четырех солдат, оставляя разрывы в их сердцевинах. Их тела рассыпаются в прах, когда они падают на землю.
Пока Зели продирается сквозь толпу солдат, я бегу вперед.
“Это ты во всем виновата!- Кричу я.
Зели резко останавливается. Я не думаю, что когда-нибудь буду ненавидеть себя больше, чем сейчас. Но мне нужно вытянуть из нее эту боль. Это не может быть из-за нас.
Этого никогда не случится.
- Твой отец не должен был умереть!- Кричу я. Это линия, которую нельзя пересекать. Но я должен раскрыть ее ярость. Мне нужен смертельный удар.
“Не говори о нем!- Ее глаза вспыхивают. Сплошное горе, ненависть и гнев. Ее боль наполняет меня стыдом. И все же я продолжаю:
“Тебе не обязательно было приходить сюда. Я бы отвез его обратно в Лагос!”
Тени кружатся вокруг нее, как резкий ветер, налетающий как торнадо.
Она уже близко.
Моя жизнь близится к концу.
“Если бы ты доверяла мне, работала со мной, он был бы еще жив. Ему.- Я сглатываю. - Маме Агбе—”
Тени бросаются на меня с такой скоростью, что у меня перехватывает дыхание. Это все, что я могу сделать, чтобы держать свиток перед грудью. В этот момент она осознает свою ошибку—ловушку, в которую я ее заманил.
Она вскрикивает и отдергивает руку, но уже слишком поздно.
Тени прорезают пергамент по дуге.
- Нет!- Крики Зели эхом разносятся по Священному куполу. Пепел с уничтоженного пергамента падает в воздух. Тени увядают и исчезают, когда частицы просачиваются сквозь ее руки.
Ты сделал это.…
Этот факт не укладывается в голове. Все кончено. Я выиграл.
Ориша наконец-то в безопасности.
Магия умрет навсегда.
- Сынок!”
Отец бежит ко мне с окраины битвы. Улыбка, какой я никогда не видел на его лице. Я пытаюсь улыбнуться в ответ, но охранник смыкается у него за спиной. Он поднимает меч, целясь отцу в спину. Мятеж?
Нет.
Один из наемников.
- Отец!- Кричу я. Мое предупреждение не дойдет до него вовремя.
Не думая, я черпаю энергию, оставшуюся от прикосновения солнечного камня. Голубая энергия вылетает из моих рук.
Как и в Шандомбле, моя магия пронзает голову наемника, парализуя его на месте. Я замораживаю его достаточно долго, чтобы охранник мог пронзить его сердце. Это спасает отца от нападения.
Но вид моей магии превращает отца в камень.
“Это не то, что ты думаешь ... — начинаю я.
Отец отшатывается, словно я чудовище, которому он не может доверять. Его губы кривятся от отвращения. Все во мне съеживается.