– Мы много чего успели, но, если планируем выезжать ночью, впереди еще столько дел! – кажется, она говорит миллион слов в секунду, начиная новую мысль прежде, чем закончить старую.
– Вот здесь – место для легенд. – Зу указывает на самодельную сцену на холме между двух шатров. – Их рассказывает предсказательница из Джиметы. Вы обязаны с ней познакомиться, она само очарование. Мы думаем, она будет приливщицей. Ах, и еще! Здесь предсказатели будут касаться свитка. Не могу дождаться, какое же восхитительное будет зрелище!
Зулайка движется сквозь толпу величественно, как королева. При виде нее предсказатели останавливаются, показывают на нас пальцами и шепчутся – вероятно, потому, что она держит меня за руку. Обычно я ненавижу чужие взгляды, но сегодня они мне льстят. Это не ненависть в глазах стражников или косидан. Прорицатели смотрят на меня почтительно, с уважением, которого я прежде не знала.
– А вот и самое интересное. – Зу указывает на большую поляну, украшенную разрисованными фонариками и цветными полотнищами. – Здесь начнется праздничное шествие. Зели, ты должна в нем участвовать!
– О нет, ты же это несерьезно? – Я энергично трясу головой, но смеюсь, когда Зу, схватив меня за запястье, начинает подпрыгивать на месте. Ее радость настолько заразительна, что даже Инан улыбается.
– Ты будешь прекрасна. – Она округляет глаза. – У нас еще нет жницы, и наряд Ойи отлично тебе подойдет. Такая длинная красная юбка и золотой топ… Инан! Как думаешь, Зели будет восхитительна?
Инан округляет глаза и в растерянности молчит, переводя взгляд с меня на Зу, словно мы можем избавить его от ответа.
– Зу, все будет отлично, – останавливаю ее я. – Уверена, вы найдете еще кого-нибудь.
– Конечно, найдете. – Инан вдруг обретает голос. С секунду он смотрит на меня, а потом отводит глаза. – Но Зели будет очень хороша.
Чувствую, как лицо все сильнее заливает краской. Амари внимательно смотрит на нас, и я отворачиваюсь, пытаясь скрыть предательский румянец, вызванный ответом Инана. В голове снова проносится сцена, как он нес меня в лагерь.
– Зу, а это что? – Я показываю на черный фургон, к которому тянется длинная очередь предсказателей.
– Там Фолаке рисует бааджи кланов. – Глаза Зу загораются. – Они вам тоже нужны!
– Бааджи? – Амари в недоумении морщит нос.
Зу показывает нам символ на своей шее. Берет Инана и Амари за руки и тащит их к фургону:
– Они красивые. Скорей, вы должны их увидеть!
Девочка мчится сквозь толпу, увлекая их за собой. Я прибавляю шаг, но что-то в этом лагере вынуждает меня медлить. Каждый раз, когда я прохожу мимо нового предсказателя, в моей голове возникает образ мага, которым он может стать. Слева от меня, похоже, владыки ветров, справа – видящие. Вспомнив о десяти кланах, можно даже представить, что новый жнец появится прямо передо мной…
В меня врезается незнакомец в черно-красных одеждах. Он хватает меня за запястье, не давая упасть.
– Простите, – улыбается он, – у моих ног скверная привычка следовать зову сердца.
– Все в по… – Я резко замолкаю. Не видела здесь никого похожего на него. Он не из оришан. Песчаное, с медным отливом лицо. Миндалевидные, серые, как море в шторм, глаза: в отличие от наших, больших, эти довольно узкие и прячутся под тяжелыми веками.
– Роэн, – представляется он и вновь улыбается. – Приятно познакомиться. Надеюсь, вы простите мою неловкость.
У него раскатистая «р» и смазанная «т». Наверное, он торговец из дальних земель.
Наконец-то.
Я оглядываю юношу с головы до ног. Тзайн говорил, что иногда встречал чужеземцев, когда ездил по Орише с командой агбон, но мне не доводилось видеть их. Годами я слушала описания необычных торговцев, встречающихся на огромных рынках, или путешественников, посещающих крупные города Ориши, в надежде, что один из них заглянет в Илорин, но они никогда не бывали так далеко на восточном побережье.
Вопросы переполняют меня, затем я понимаю, что его рука все еще у меня на талии. Мои щеки горят, и я отстраняюсь от него. Не стоило бы смотреть, но по улыбке Роэна я вижу, что ему это нравится.
– До встречи. – Он подмигивает и отворачивается с важным видом, но не успевает сделать и двух шагов, как появляется Инан и хватает его за руку.
Улыбка слетает с губ Роэна, когда он видит пальцы, сжимающие его запястье.
– Не знаю, чего ты хочешь, брат, но так можно и руку потерять.
– Лазая по чужим карманам – тоже. – Инан сжимает зубы. – Верни его.
Сероглазый незнакомец глядит на меня. Виновато пожав плечами, он достает из кармана шаровар сложенный посох, и в этот момент я с удивлением понимаю, что за поясом пусто.
– Как, во имя богов, ты это сделал?! – Он протягивает оружие, и я возвращаю его на место. Мама Агба учила нас чувствовать воровские руки, но мне не удалось вычислить незнакомца.
– Когда мы столкнулись.
– Тогда почему медлил? – спрашиваю я. – Если ты такой ловкий, мог бы и уйти.
– Не устоял. – Роэн хитро улыбается, как лис, обнажая чересчур белые зубы. – Сзади я видел только прекрасный посох. Не знал, что его обладательница тоже окажется красавицей.
Затем он улыбается еще шире и откланивается.
– Как я уже сказал, милая, до встречи.
С этими словами Роэн неспеша направляется к стоящему поодаль Кваме. Они пожимают друг другу руки, как старые знакомые, обмениваясь словами, которых я не слышу.
Глаза Кваме на миг останавливаются на мне, а потом оба исчезают в шатре, заставляя меня гадать, что у поджигателя может быть общего с этим парнем.
– Спасибо, – благодарю я Инана, поглаживая резьбу, украшающую посох. Это единственная вещь, которая напоминает мне об Илорин, моя связь с прежней жизнью. Вспоминаю Маму Агбу, мечтая вновь увидеть ее и папу.
– Если бы я знал, что тебя отвлечет очаровательная улыбка, я бы попробовал раньше.
– Дело не в улыбке. – Я поднимаю подбородок. – Я никогда не видела чужестранцев.
– Ах, теперь понятно. – Инан ухмыляется, едва заметно, но очень обаятельно. За время, проведенное вместе, его губы кривились от боли и ярости, но на них никогда не было такой улыбки, от которой на щеках появляются ямочки, а вокруг янтарных глаз – морщинки.
– Что такое? – спрашивает он.
– Ничего. – Я вновь смотрю на посох. В этой одежде, с улыбкой на лице… Трудно поверить, что передо мной тот самый маленький принц.
– О! – Улыбка Инана сменяется гримасой боли. Он сжимает зубы и сгибается.
– В чем дело? – Я кладу руку ему на спину. – Может, позвать Зу?
Он качает головой и с трудом выдыхает:
– Она тут не поможет.
Я наклоняюсь к нему и вдруг понимаю, в чем дело. В этом кобальтовом кафтане принц казался мне совсем другим, и я даже не заметила холод, окружающий его.
– Ты подавляешь магию. – Мое сердце падает. – Не надо, Инан. Здесь никто тебя не знает.
– Дело не в этом. – Он переводит дух, а потом выпрямляется. – Слишком много людей. Я должен ее контролировать. Если она вырвется наружу, кто-нибудь может пострадать.
Передо мной снова тень сломанного маленького принца, который напал на меня с мечом. Я знала, что он боится своих сил. Но неужели настолько?
– Позволь, помогу тебе. – Я опускаю руку. – Хотя бы немного. Если ты научишься ее контролировать, она не сможет тебе навредить.
Инан хватается за воротник кафтана, хотя тот не облегает шею:
– Ты точно хочешь это сделать?
– Конечно, – беру его за руку и увожу от людей. – Пойдем. Я знаю, куда нам нужно.
Река Гомбе бежит у нас за спиной, наполняя воздух журчанием. Я думала, что смена обстановки успокоит Инана, но теперь, сидя на берегу, понимаю, что мне самой не мешало бы успокоиться. Тревога, возникшая, когда Зу предложила возглавить магов, охватывает меня с новой силой. Не знаю, как помочь Инану, да и сама все еще пытаюсь разобраться с собственной силой.
– Поговори со мной, – делаю глубокий вдох и изображаю уверенность, которой не чувствую. – На что похожа твоя магия? Когда она проявлялась сильнее всего?
Инан делает глубокий вдох, крутит в пальцах что-то невидимое:
– Не знаю. Я, вообще, ничего в ней не понимаю.
– Вот. – Лезу в карман и кладу на его ладонь бронзовую монетку. – Прекрати дергаться, я от этого чешусь.
– Что это?
– То, с чем можно играть без боязни отравиться. Бери и успокойся.
Инан широко улыбается, взгляд становится мягче. Он проводит большим пальцем по гепанэру, выбитому в центре оришанского медяка:
– Не думаю, что когда-нибудь держал в руках медную монету.
– Ох! – Я кривлю губы в притворном отвращении. – Не рассказывай, иначе меня стошнит.
– Прости. – Инан взвешивает монетку на ладони. – И спасибо.
– Поблагодаришь, если это сработает. Когда ты в последний раз высвобождал свою силу?
Крутя в пальцах медяк, Инан задумывается:
– В том храме.
– В Шандомбле?
Он кивает.
– Там мои способности усилились. Я пытался найти тебя и сел под изображением Ори, а потом… Не знаю, впервые почувствовал, что могу ее хоть немного контролировать.
Его сон. Вспоминаю, как мы оказались там в последний раз. Может, я что-то упускаю?
– На что это похоже? – спрашиваю. – Временами ты словно читаешь мои мысли, как книгу.
– Это, скорее, мозаика, – поправляет меня Инан. – Картинка не всегда четкая, но если твои мысли и эмоции сильны, я разделяю их.
– И так с каждым?
Он качает головой:
– Степень погружения разная. С остальными я будто попадаю под дождь. Ты как цунами.
Замираю от его слов, пытаясь вообразить, что он чувствует. Страх, боль от воспоминания о маме, которую тащат стражники.
– Это ужасно, – шепчу я.
– Не всегда. – Он смотрит на меня так, будто может заглянуть в душу, в самую сущность. – Иногда это изумительно.
От этих слов хочется петь. Выбившийся из прически локон падает на глаза. Инан заправляет его за ухо. Мурашки бегут по шее, когда его пальцы касаются моей щеки. Я отвожу глаза, стараясь не обращать внимания на гул в голове. Не знаю, что происходит, но не могу себе этого позволить.