Его белые тугие локоны копной поднимаются надо лбом. Он обнимает Тзайна, и тот кажется хрупким с ним рядом.
– Друг, что ты здесь делаешь? Я думал побить вас только через пару недель.
Тзайн выдавливает смешок:
– Беспокойся лучше о своей команде. Слышал, ты вывихнул колено.
Кеньон поднимает штанину, показывая металлический круг, охватывающий бедро:
– Врач говорит, я поправлюсь к квалификационным соревнованиям. Меня это не беспокоит. Знаю, что могу выиграть у тебя даже с закрытыми глазами. – Его взгляд скользит по мне, заинтересованный, оценивающий. – Пожалуйста, скажи мне, что такая куколка, как ты, не приехала только затем, чтобы посмотреть на его поражение.
Тзайн пихает Кеньона локтем, и тот смеется, обнимая Тзайна за шею. Меня поражает, что тот не чувствует скрываемого товарищем отчаяния.
– Порядок, Ди. – Кеньон поворачивается к привратнику. – Точно говорю. Я за него ручаюсь.
Обладатель грубого голоса выглядывает из-за двери. Хотя ему чуть за двадцать, все лицо исполосовано шрамами:
– За девчонку тоже? – Он кивком указывает на меня. Тзайн берет меня за руку.
– Да. Она будет молчать как рыба.
Ди колеблется, но отступает, разрешая Кеньону завести нас внутрь, и смотрит мне вслед, пока я не исчезаю.
Грохот ударных отдается в теле, когда мы заходим в скудно освещенное помещение. Под куполом полно народу – молодежь, не старше Кеньона или Тзайна. Они снуют туда-сюда, как тени, в мерцающем свете свечей. Наверное, он скрывает облезлую краску и полосы ржавчины на стенах.
В дальнем углу двое мужчин отбивают приглушенный ритм на барабанах ашико[13], а третий ударяет по деревянным клавишам балафона[14]. Они играют с легкостью профессионалов, наполняя железные стены живым звуком.
– Что это за место? – шепчу на ухо Тзайну.
Хотя я ни разу не была в таверне, вскоре понимаю, почему для входа в эту нужен пароль. Почти у каждого клиента волосы светятся белым. Тут целое море предсказателей. Несколько оказавшихся внутри косидан, вероятно, пришли с ними. Парочки целуются в уголках, держась за руки, тесно прижимаясь друг к другу.
– Это называется тоджу, – отвечает Тзайн. – Провидцы начали открывать их несколько лет назад, и теперь такие заведения есть в большинстве городов. Это одно из немногих мест, где наши люди могут собираться без страха.
Враждебность привратника становится мне понятна. Даже представить сложно, как быстро стражники прикрыли бы это место.
– Я играл с этими ребятами много лет, – шепчет Тзайн, пока Кеньон ведет нас к столу в конце зала. – Им можно верить, но сами они осторожничают. Говорить буду я. Нужно успокоить их.
– Надо торопиться, – шепчу в ответ. – Если они не пойдут за нами в битву…
– Никакой битвы не будет, если я не уговорю их согласиться. – Тзайн чуть подталкивает меня. – Знаю, у нас мало времени, но их нужно подготовить.
Когда мы подходим к столику, раздается хор радостных голосов. За ним – четверо предсказателей, видимо, команда Кеньона. Каждый следующий игрок больше предыдущего. Даже близняшки Имани и Кани ростом почти с капитана.
Тзайна встречают улыбки и смех. Все поднимаются с мест, дают ему пять, хлопают по спине и подначивают насчет нового соревнования. Слова Тзайна о том, что его друзей нужно подготовить, звучат у меня в голове. Они так увлечены игрой, что даже не чувствуют, как мир их товарища трещит по швам.
– Нам нужна ваша помощь, – перекрикиваю я шум. Это первые мои слова за вечер. Члены команды замолкают и смотрят на меня так, словно только заметили.
Кеньон, потягивая ядовито-оранжевый напиток, поворачивается к Тзайну:
– Говори. В чем дело?
Они сидят молча, пока тот объясняет ситуацию, и мрачнеют, услышав о разрушении лагеря магов. Он рассказывает им все, от появления свитка до грядущего ритуала, и заканчивает пленением Зели.
– Солнцестояние через два дня, – добавляю я. – Если хотим успеть, нужно поторопиться.
– Проклятье, – вздыхает Ифе, тусклый свет отражается от его бритой головы. – Простите, но если она там, мы ее не вытащим.
– Должен быть какой-то выход. – Тзайн указыват на Феми, широкоплечего предсказателя с коротко подстриженной бородой. – Может, твой отец поможет нам? Он все еще дает стражникам взятки?
Лицо Феми мрачнеет. Не говоря ни слова, он вскакивает на ноги так быстро, что едва не переворачивает стол, и уходит.
– Его отца забрали несколько месяцев назад, – говорит Кани тихо. – Он оказался замешанным в махинациях с налогами…
– Три дня спустя нашли его тело, – заканчивает Инани. Небеса. Я смотрю, как Феми идет сквозь толпу. Еще одна жертва отцовской власти. И очередная причина, чтобы действовать.
Тзайн опускает глаза. Берет чей-то металлический кубок и стискивает его так сильно, что тот гнется в его пальцах.
– Это еще не конец, – говорю я. – Если мы не в силах подкупить их, чтобы проникнуть внутрь, можем устроить штурм.
Кеньон фыркает и делает еще один большой глоток. – Мы здоровые, но не глупые.
– Разве это глупость? – спрашиваю. – Вам нужны не мышцы, а магия.
При этом слове все замирают, словно я смертельно их оскорбила. Обмениваются взглядами, Кеньон пристально на меня смотрит:
– У нас нет магии.
– Пока нет, – возражаю я и вынимаю свиток из сумки. – Но мы можем вернуть вам ее. Крепость построили, чтобы защититься от людей, не от магов.
Жду, что хоть один из них внимательнее приглядится к свитку, но все смотрят на него так, словно тот вот-вот взорвется. Кеньон встает из-за стола.
– Вам пора.
В ту же секунду Имани и Кани вскакивают на ноги, каждая из них хватает меня за руку.
– Эй! – кричит Тзайн. Он пытается вырваться из рук Ифе и Кеньона. – Пустите!
В таверне воцаряется тишина. Никто не хочет пропустить такое развлечение. Я пытаюсь вырваться, но девушки, не обращая внимания на крики, тащат меня к дверям, так, словно от этого зависит их жизнь. Когда Имани начинает задыхаться, а хватка Кани усиливается, я понимаю, в чем дело.
Они не злятся…
Просто напуганы.
Сбрасываю их руки, используя прием, который Инан показал мне несколько месяцев назад. Хватаюсь за рукоять меча и с резким звуком вытаскиваю лезвие.
– Я здесь не для того, чтобы причинить вам вред! – стараюсь, чтобы голос звучал ровно. – Единственное, что мне нужно, – это вернуть магию.
– Проклятье, да кто ты такая? – спрашивает Имани.
Тзайн наконец освобождается от хватки друзей. Расталкивает предсказателей и близняшек, чтобы добраться до меня.
– Она со мной. – Он заставляет Имани отступить. – Это все, что вам нужно знать.
– Все в порядке, – выхожу из тени Тзайна, из-под его защиты. Предсказатели буравят меня взглядами, но на этот раз я не отступаю. Вспоминаю мать, которая, стоя перед толпой олойе, была способна заставить их замолчать одним движением брови. Нужно проявить ту же силу.
– Я – принцесса Амари, дочь короля Сарана, и… – хотя эти слова прежде никогда не срывались с моих губ, теперь очевидно: выбора нет. Нельзя, чтобы закон о престолонаследии встал у меня на пути. – Будущая королева Ориши.
Тзайн удивленно хмурится, но его потрясение не может быть долгим. Таверна наполняется разговорами, которые не думают прекращаться, и он пытается утихомирить толпу.
– Одиннадцать лет назад мой отец забрал вашу магию. Если мы не будем бороться сейчас, то упустим последний шанс вернуть ее.
Осматриваю тоджу, думая, что кто-то возразит или вновь накинется на меня. Несколько предсказателей уходят, но большинство остается в ожидании продолжения.
Разворачиваю свиток и поднимаю его вверх, чтобы все увидели древние символы.
Один из предсказателей склоняется к нему и вскрикивает, когда поток воздуха вырывается из его ладоней. Это случайное представление становится тем самым желанным доказательством.
– Существует священный ритуал, который поможет восстановить вашу связь с богами. Если мы с друзьями не проведем его через два дня во время солнцестояния, магия исчезнет навеки.
И мой отец пронесется по вашим улицам, вновь вырезая ваш народ. Пронзит ваше сердце и убьет вас, как мою подругу.
Оглядываю зал, встречаясь взглядом с каждым из присутствующих:
– На кону не только магия, но и жизнь вашего народа.
Толпа шепчется, пока кто-то не кричит:
– Что нужно делать?
Выхожу вперед, убирая клинок в ножны, и поднимаю подбородок:
– В крепости рядом с Гомбе заключена девушка. Она – ключ к ритуалу. Мне нужна ваша магия, чтобы вытащить ее оттуда. Спасите соратницу, и вы спасете себя.
В таверне воцаряется тишина. Все замирают. Кеньон облокачивается на стену, скрестив руки на груди. Награждает меня взглядом, который сложно разгадать.
– Даже если бы мы хотели помочь, какую бы магию ни пробудил в нас свиток, она будет недостаточно сильна.
– Не беспокойтесь, – лезу в кожаную сумку Зели и вытаскиваю солнечный камень. – Если вы согласны помочь, я об этом позабочусь.
Глава шестьдесят шестая. Инан
Крики Зели замолкают, но еще долго не прекращаются в моей голове. Жуткие.
Пронзительные.
Хотя ее измученное сознание сейчас находится в моем сне, физическая связь с телом не исчезает. Ее боль передается мне, обжигая кожу, временами настолько сильная, что трудно дышать. Стараюсь скрыть ее, когда стучу в покои отца.
Несмотря ни на что, я должен спасти Зели. Однажды я уже подвел ее. Если она погибнет здесь, я никогда не прощу себе этого.
– Входи.
Открываю дверь и, загоняя магию внутрь, вхожу в комнаты командира, которые занял отец. Он стоит в бархатной ночной рубашке, изучая выцветшую карту. Ни ненависти. Ни тени отвращения.
Для него вырезать слово «МУХА» на спине у девушки – обычное дело.
– Ты хотел меня видеть.
Отец долгое время не отвечает. Он поднимает карту так, чтобы на нее падал свет. Долина предсказателей отмечена красным крестиком.