– Я думал, ты спишь.
– Никогда не сплю перед битвой, – качает головой он, – и тебе не советую.
Конечно. Важна каждая секунда, ведь она дает нам новый шанс, чтобы спланировать контратаку. И я бы согласился с ним, если бы мог убедить себя в правильности своих действий.
Крепче сжимаю медную монетку, позволяя ее краям разъедать кожу. Однажды я уже предал Зели. Не знаю, хватит ли духу сделать это снова.
Гляжу на небо, надеясь увидеть взирающего с облаков Ори.
Даже в самые темные времена боги не покидают нас, звучит в голове ее голос. У них всегда есть план.
«Это и есть твой план? – хочется закричать мне. – Дай знак, что наши надежды, наша Ориша, пусть и далекая, все еще возможна!»
Не совершаю ли я ужасной ошибки? Может быть, еще есть время повернуть назад?
– Ты сомневаешься, – говорит отец, и это, скорее, утверждение, чем вопрос. Должно быть, он чувствует мои колебания, или же их выдает пот, выступивший на лбу.
– Однажды, будучи принцем, я тоже сомневался. Задолго до того, как стал королем. И поплатился за свою наивность.
Я не шевелюсь, опасаясь, что любое движение оборвет рассказ отца о прошлом, и мне не удастся заглянуть в душу человека, которым он был.
– Было голосование, в котором участвовала знать. Предполагалось, что лидеры десяти магических кланов войдут в число аристократов. Отец мечтал объединить магов и косидан, чтобы создать новую Оришу.
Мои глаза непроизвольно округляются. Замысел кажется гениальным. Исполнись он, и наше королевство изменилось бы навсегда!
– Знать согласилась?
– Конечно, нет, – фыркает отец. – Все, кроме твоего деда, были против. Но королю не нужно было разрешение – он и сам мог бы подписать указ.
– Почему ты колебался?
Отец стоит, стиснув зубы.
– Из-за первой жены, – наконец отвечает он. – Алики. У нее было слишком доброе сердце. Она хотела, чтобы я изменил страну.
Алика…
Представляю себе лицо, которое подходит к этому имени. Судя по тому, как он говорит о ней, эта девушка была очень милой.
– Ради нее я поддержал отца. Выбрал любовь, а не долг. Знал, что маги опасны, но убедил себя, что благодаря жестам доброй воли мы сможем объединиться. Думал, они тоже этого хотят, но им нужно было лишь завоевать нас.
Он не произносит больше ни слова, но я слышу окончание истории в воцарившемся молчании. Король погиб, пытаясь помочь магам, а отец никогда больше не обнял жену.
С этой историей возвращаются ужасные воспоминания о крепости Гомбе: скелеты стражников, вплавленные в металл, пожелтевшие и изуродованные тела жертв магического яда. Все произошедшее – дело рук магов.
После побега Зели в крепости осталась только гора трупов. Пол был полностью усыпан телами.
– Ты сомневаешься, но это и значит быть королем, – продолжает отец. – У тебя есть сердце и долг. Выберешь одно, пострадает другое.
Отец обнажает черный магацитовый меч и показывает мне надпись на клинке, которую я прежде никогда не видел.
Долг превыше всего.
Королевство превыше короля.
– Когда Алика умерла, я приказал выковать этот меч и сделать надпись, которая бы напоминала мне о моей ошибке: «Я выбрал сердце и никогда больше не увижу любовь, что была в нем».
Отец протягивает мне меч, и внутри все сжимается. Не могу поверить: за всю свою жизнь я ни разу не видел его без этого клинка.
– Принести чувства в жертву стране – благородный поступок, достойный короля.
Смотрю на клинок, на надпись, играющую в лунном свете. Эти слова облегчают мою задачу и заглушают боль. Храбрый воин и великий король – вот кем я всегда хотел быть.
Долг важнее чувств.
Ориша важнее Зели.
Сжимаю рукоять магацитового клинка, не обращая внимания на то, что он обжигает кожу.
– Отец, я знаю, как вернуть свиток.
Глава семьдесят пятая. Зели
Устроившись в капитанской каюте на нижней палубе, надеюсь, что засну очень быстро. Глаза слипаются, а тело молит об отдыхе. Я лежу на хлопковых простынях и бархатных мехах пантенэры. Не знаю, спала ли когда-нибудь на более мягкой кровати. Закрываю глаза и жду, что провалюсь в темноту, но, едва сознание погружается в сон, снова оказываюсь закованной в цепи.
Я был бы плохим королем, если бы не напомнил тебе о том, кто ты есть.
Я был бы плохим королем…
– Нет!
Я открываю глаза. Простыни насквозь промокли от пота, словно кровать капитана погрузилась на дно моря. Прихожу в себя, но ощущение, что вокруг смыкаются металлические стены, не уходит.
В одно мгновение вскакиваю и бегу к двери. Когда выбираюсь на палубу, чувствую спасительный холодный ветер. Он ласково гладит мое лицо, принося с собой свежий океанский бриз, который я вдыхаю. Луна висит так низко, что словно бы сливается с морем. Ее бледный свет озаряет судно.
Заставляю себя глубоко дышать, чтобы успокоиться. Боги, как я тоскую по тем дням, когда единственным, что меня тревожило, был сон Инана. Пытки давно позади, но я все еще чувствую нож, разрезающий мне спину.
– Любуешься видом?
Оборачиваюсь и вижу Роэна, облокотившегося на рулевое колесо. Его белоснежные зубы блестят в темноте:
– Луна сегодня не хотела появляться, но я убедил ее, что ты того стоишь.
– Ты шутишь по любому поводу? – Мои слова звучат резче, чем хотелось бы, но ухмылка Роэна становится только шире.
– Нет. – Он пожимает плечами. – Но так жизнь становится гораздо веселее.
Он переступает с ноги на ногу, и в лунном свете становятся видны пятна крови на одежде и забинтованных костяшках пальцев.
– Я весь в делах. – Роэн взмахивает испачканными в крови руками. – Нужно было расспросить солдат об этом магическом острове.
Тошнота подступает к горлу, когда я вижу кровь. Заставляю себя не обращать внимания и оборачиваюсь к морю, желая, чтобы мне передался его покой. Не хочу представлять, что карманник сделал с теми людьми. Я видела достаточно. Останусь здесь, в безопасности, наедине с бушующим морем. Можно думать о плаванье. О папе. О свободе…
– Шрамы, – голос Роэна обрывает мои мысли, – они свежие?
Смотрю на него, как на оришанского шмеля, которого нужно раздавить:
– Не твое дело.
– Если нужен совет, я дам. – Роэн поднимает рукав, и весь мой яд исчезает. Кожа покрыта кривыми шрамами, которые поднимаются по руке от запястья к плечу и исчезают под одеждой.
– Двадцать три, – отвечает он на незаданный вопрос. Каждый раз, когда убивали одного из моей команды, они оставляли новый рубец.
Он дотрагивается до шрамов, и лицо омрачают воспоминания. От этого зрелища мои собственные раны дают о себе знать.
– Стражники?
– Нет. Добрые люди из моих краев. Страны, что лежит за морем.
Вглядываюсь в горизонт, представляя другой маршрут, туда, где нет ритуала, магии, Сарана. Страну, где никогда не было Рейда.
– Как она называется?
– Сутори. – Взгляд Роэна становится задумчивым. – Тебе бы там понравилось.
Если в ней полно людей, поощряющих пытки и мошенников вроде тебя, мне бы не хотелось ее видеть.
Роэн вновь улыбается. На этот раз ласково. Теплее, чем я ожидала. Но я знаю, что такая же улыбка появляется у него на губах, когда он шутит или режет глотки.
– Послушай. – Он подходит ближе, глядя мне в лицо. – По моему скромному опыту, телу и духу нужно время, чтобы залечить раны. А твои еще свежи.
– Что ты хочешь сказать?
Роэн кладет руку мне на плечо, слегка задевая рубцы, и я вздрагиваю.
– Если ты не сможешь сделать это, мне нужно знать. Не надо. – Он обрывает меня прежде, чем я успеваю возразить. – Дело не в тебе. После того, как получил эти шрамы, я неделями не мог говорить. Тем более бороться.
Он словно бы залез ко мне в голову, будто знает, что магия иссякла.
Да, я не могу этого сделать! – хочется кричать мне. – Если там будет армия, мы плывем навстречу смерти. Но слова застревают в горле. Я должна верить в богов. Верить, что если они завели меня так далеко, то не отвернутся.
– Так что? – давит Роэн.
– Виновники моих шрамов на этих кораблях.
– Я не буду рисковать жизнями своих людей, чтобы ты могла отомстить.
– Даже если заживо освежую Сарана, все равно не буду чувствовать себя отомщенной, – сбрасываю его руку со своего плеча. – Дело не в нем. Даже не во мне. Если не остановлю его завтра, он сделает с моим народом то же, что и со мной.
Впервые после пытки я чувствую вспышку прежнего огня внутри, который всегда был сильнее моих страхов. Но теперь это пламя свечи, которое загорается и тут же гаснет на ветру.
– Отлично. Если мы прибудем туда завтра, тебе лучше собраться с силами. Мои люди – лучшие из лучших, но мы идем против флота. Нельзя падать духом.
– Почему это тебя так волнует?
Рука Роэна взлетает к сердцу, он зажимает воображаемую рану:
– Я – профессионал, милая. Не люблю разочаровывать своих клиентов, особенно если это боги.
– Это не твои боги, – качаю я головой. – Они не выбирали тебя.
– Уверена? – Улыбка Роэна выглядит слегка пугающе. Он прислоняется к борту. – В Джимете более пятидесяти кланов наемников, милая. Пятьдесят пещер, куда вы с друзьями могли забрести. То, что боги не провалились сквозь потолок моей, еще не значит, что они меня не выбрали.
Смотрю в глаза Роэну, пытаясь разглядеть насмешку, но ее нет.
– Ты хочешь, чтобы боги помогли нам в битве с армией короля?
– Дело не в моей вере в них, девочка. Я подстраховываюсь. Я не в курсе божественных планов и не люблю связываться с тем, чего не знаю, – он обращается к небесам и кричит. – Но я предпочитаю золото!
Я смеюсь и удивляюсь сама себе. Никогда не думала, что буду снова улыбаться.
– Жду не дождусь божественного золота.
– Не знаю. – Роэн берет меня за подбородок. – Они послали в мою пещеру загадочную маленькую заклинательницу. Уверен, будут и другие дары.
С этими словами он уходит, на секунду задержавшись, чтобы добавить: