— Я договорюсь, — хладнокровно кивнула императрица.
— Вот когда договоритесь, Ваше Императорское Величество, так сразу и приходите. И девочку свою заберете тоже тогда, никак не раньше, — довольно закивал ангел.
Изабель крепко стиснула Берси за руку, всем своим видом давая понять, что она ее не отдаст.
— Откуда такая уверенность, что я должна поступить так, а не иначе? — прищурившись, спросила Изабель.
— Закон, Ваше Императорское Величество, — Магистр развел руками. — На все воля божья, а за неимением его высказанной и записанной воли — на все воля закона.
Раун почтительно поклонился Верховному Магистру, как того требовал устав.
— Позвольте напомнить, что организация Имагинем Деи подчиняется трем в империи, — Раун вытянулся по струнке и, вытащив из набедренной сумки документы, протянул их Магистру. — Вам, как Верховному Магистру, Императрице и Совету. При этом, — на стол легли другие бумаги, заметно более старые, — непосредственно вы, как Верховный Магистр, напрямую подчиняетесь Императрице.
— К чему вы клоните? — Магистр задумчиво надел очки и взял документы. Его явно не радовали такие перемены. А мысль, что он чего-то не знал, раздражала.
— К тому, что Имагинем Деи действительно не подчиняется императрице. Но вы лично обязаны следовать ее приказам.
— Это старые документы, — Магистр откинул их на угол стола.
— Они действующие, — Раун пододвинул их обратно. — Вы можете проверить сами, или довериться моей работе.
Магистр, поджав губы, смерил взглядом императрицу, а затем и ее фактотума.
— Так уж и быть, — тяжело вздохнув, начал он. — Но лишь потому, что вы, Раун, имеете репутацию очень дотошного и въедливого человека. Вы бы принесли документы, даже если бы они действовали против императрицы. Просто потому, что таков закон, а он — превыше всего. Я вам верю, но все равно проверю эту информацию.
Раун кивнул, не смея спорить. Его обязанности и полномочия были ему известны от и до.
— Но вы, Изабель, вы ведь понимаете, что я физически не могу прекратить работу Имагинем Деи, — он снял и сложил очки, сцепил пальцы рук и принялся раскачивать очки за одну из дужек. — Если такова ваша воля, и если Раун прав — и я не имею права ослушаться приказа, то я все равно не могу следовать ему.
— Если не можете вы — сможет кто-то другой, — резко оборвала его Изабель. — И у вас есть два варианта — либо я убью вас, а совет мне это простит, ведь я херувим.
— Нойко, — коротко вставил Магистр.
— Сбежал и может не вернуться, все равно остаюсь я, — императрица кивнула. — Или вариант второй — я добиваюсь вашего трибунала. Раун мне поможет. Еще раз напомню — я херувим.
Магистр глубоко вздохнул. Ни один смертный не имел никакого права обвинять херувима, абсолютная неприкосновенность буквально сидела в мозгах всех и каждого в империи. Против ее любого обвинения он не сможет даже слова в свое оправдание вставить. Но, все же, был один нюанс.
— Нет, Ваше Императорское Величество, вы не понимаете. Есть та, чьи законы гораздо важнее ваших решений и вашей воли.
— Кто? — Изабель непонимающе глянула на Рауна, но он ответа не знал.
— Природа, Ваше Императорское Величество, госпожа Природа, — Магистр грустно улыбнулся. — Я не могу остановить создание ангелов. Если я это сделаю — все дети умрут, потому что промежуточное состояние между зверем, — он кивнул на Берси, — и почти божественным созданием — суть смерть. У кого-то есть шанс пережить, но не получить крылья, но изначально это не известно. Вы согласны убить их всех?
Изабель замотала головой и задумчиво опустила руки. Берси тут же стиснула ее ладонь в своих и прижалась щекой. Она прекрасно понимала, что решается ее участь.
— Они все здесь уже…
— Уже получают сыворотку Самсавеила? — закончил за нее Магистр. — Нет, мы не начинали работать с детьми весеннего отбора, он еще не закончился.
— Тогда приведите всех этих детей, — угрюмо и тихо отозвалась императрица. — Их я заберу.
— Вы уверены? — он сложил очки в кулаке и глянул на нее, наклонив голову.
— Приказываю, — она с вызовом посмотрела в ответ, и Магистр, помедлив, кивнул.
— Раун, не сочтите за превышение полномочий — передайте приказ Ее Императорского Величества как мой моим помощникам за дверью. Чтобы у них не было никаких сомнений в верности ваших слов, закончите словами «нэм кон».
— Расшифруйте, — резко бросила Изабель и прищурилась.
— Разумеется, — склонив голову, отозвался Магистр. — Нэминэ контрадицэнтэ означает, как вы наверняка знаете…
— «Без возражений», — императрица кивнула, к этому претензий у нее больше не было.
Поняв, что он свободен, Раун кивнул и вышел.
— А теперь начистоту, — Магистр переменился в лице и тяжелым взглядом обвел императрицу. — Какой третий вариант?
— Его нет, — хмыкнула Изабель.
— Я умру в любом случае? — он непонимающе наклонил голову. — Даже если сейчас отдам вам детей — все равно умру?
Изабель на несколько минут задумалась. Машинально провела рукой вдоль ворота платья, прятавшего шрамы лепры — ее болезнь терзала слабо, но лишь благодаря огромной дозе Конфитеора. От чего страдал весь организм, и выбор стоял крайне невелик — жить с лепрой или жить с побочным действием Конфитеора. Алиса предпочла первое, едва не умерев несколько раз от второго. И таких, как она, было много. Очень много. Вот только у Ящерицы был козырь в рукаве, а у остальных — нет.
— Вы сможете улучшить Конфитеор? Уменьшить побочное действие и усилить его прямое воздействие? — спросила она и посмотрела в глаза, ища честный ответ. Но Магистр оскорбленно поджал губы.
— Я ученый! В первую очередь я — ученый!
— Ответьте, — коротко оборвала его Изабель.
Он кивнул.
— Я не смогу сделать его лучше, я не знаю его секрета, формула была написана кошками, да и сейчас она утеряна. Но уменьшить побочное действие мне под силу, — задумчиво пожевал губами.
— Хорошо, — Изабель удовлетворенно кивнула. — Значит, договорились. Я забираю детей, остальные остаются, раз процесс прервать нельзя. Я приставлю к вам Рауна, чтобы он проследил за всем.
— Да, Ваше Императорское Величество, — Магистр кивнул.
Она взяла Берси на руки и вместе с ней направилась к выходу.
— Изабель, — дрогнувшим голосом позвал ее он. — Вы не ответили — я умру?
— Разумеется, вы умрете, — хмыкнула она, касаясь ручки двери. Он не посмел даже выдохнуть. — Все мы смертны, Магистр. Все, кроме Самсавеила.
Он с трудом выдохнул.
— Злые у вас шутки, Ваше Императорское Величество, — покачал головой, — как у Люциферы.
— Не вижу ничего удивительного, — горько усмехнулась она. И, помедлив, пояснила. — Она была моим кумиром все мое детство и юность.
— Пока не попыталась вас убить, — закончил он и, спохватившись, добавил, — простите, Ваше Императорское Величество.
— Да, — Изабель кивнула. — А вы слишком много себе позволяете, и я прощаю вам вашу вольность в последний раз. Помните — вы смертны, Магистр. В любое время, когда я так решу.
— Да, Ваше Императорское Величество, — помрачнев, отозвался он.
#8. Кровь на небо вспенится
Лапы, перемотанные бинтами на манер портянок, даже перестали ныть. Песок все равно обжигал, и попервой хотелось едва не прыгать, но Тора привыкла. Ко всему. И к серо-желтому песку, забивающемуся, казалось, даже в швы и сквозь них в кожу. И к жестокому солнцу, днем выжигающему все дотла, а ночью своим отсутствием заставляющему дрожать от холода. Единственным спасением был хаори, обмотанный вокруг головы почти сутки напролет. И Райга, разводивший священный огонь, когда становилось совсем холодно — таких костров боялись все звери, да и люди, окажись они здесь, наверняка бы не рискнули приблизиться. Лиловое пламя горело само по себе, а от воды только разрасталось сильнее.
Даже к сухой еде и жалким каплям воды можно было привыкнуть.
Ко всему, кроме тишины. Райга замолчал на третьи сутки, что вообще было сродни чуду. И примерно еще дня два Тора и Тайгон не могли нарадоваться. Но потом пришло подозрение — а все ли в порядке с братом? На все вопросы отвечал парой слов, думал о чем-то своем. Хоть как-то расшевелить его удалось Тайгону, и они всю дорогу играли, как глупые мальчишки.
— На одну пятую оборота, полтора метра, — едва слышно.
Тора не заметила даже движения рук. И только поравнявшись с указанной точкой нашла под лапами скальпель. Вытащила вместе со змеей. Зверюге пробило челюсть насквозь и пришлось постараться, придерживая под голову, чтобы и клинок вытащить, и не дать себя опутать. Скальпель об песок и штаны, змею — подальше по бархану.
— Четверть оборота, три метра.
Тора глубоко вздохнула, прикидывая вес всех собранных ею скальпелей. Нашли себе развлечение, ничего не скажешь.
— Если вам так скучно, могли бы со мной не идти, — зашипела она под нос, пряча клинок в вещмешок за спиной.
— Ушла! Кумо б тебя побрало, Тора! — зло огрызнулся Райга через плечо. — Не говори под руку, а?
Лигрица подобрала следующий скальпель и с тоской проводила взглядом сольпугу, избежавшую смерти. Диковинная животина. Вроде паук, а вроде и нет. Серое бледное создание со странными хелицерами. Вроде мелочь, но против паука выйдет победителем. Вроде не ядовитая, а от укусов еще хуже, чем от паучьего яда. И за что только бабка называла сольпугой Химари? Никакого сходства.
— Ну вот я, допустим, в храм иду. А вы? — Тора догнала братьев и влезла между ними. — Химари с Хайме сказали меня охранять или что?
— Сказали поступать, как считаем нужными, чего ты пристала? — Райга нахмурился и, отобрав вещмешок, принялся вытаскивать скальпели и раскладывать по местам. — Я хочу найти других шисаи, а то вас четверых мне слишком много, разбавить бы. Хочу вернуть все, как было раньше.
— Ага, я помню, независимые убийцы, выполняющие кучу контрактов, что не снилась ни охотникам императора кошек ни, позже, ангелам. Да-да, тридцать три первоклассных воина, прикрывающих свои хвосты служением Самсавеилу. Ты это хочешь вернуть, да? — яростно жестикулируя, переспросила Тора.