Он отпрянул, вдруг поняв, что от одного прикосновения потеряет сознание, и их разговор закончится.
— Еще вопрос, — торопливо бросил он, и она остановилась. — Ты не ответила, кто ты.
— Паучиха-провидица, ведь ты сам угадал это, — она наклонила голову к плечу, глаза, казалось, смеялись.
— Нет, я не об этом.
— Имя?
— Нет. Это ты… Это же ты попросила речку меня отпустить? — выпалил он, сам не веря, что говорит. Казалось настоящей небылицей. — Я голос твой узнал.
Но паучиха кивнула совершенно серьезно.
— Тебе что, подчиняются реки? — не веря, спросил он, но девушка не ответила, молча наблюдая за ним. — Что еще? Почему?
Она не произнесла ни слова, только вслепую приплела капюшон к лиловому плащу из паутины.
— Ты что, мать-природа? — с толикой ужаса бросил он. — Кто ты? Кто?!
— Всего лишь Ева, — прошептала она и коснулась ладонью его щеки.
Мир поглотило лиловое марево сна.
#12. Кубок черных воспоминаний
Стоило только подняться на последнюю ступень в толще горы, как Тора скинула руку с плеча и со всех ног рванула к храму.
— Стой! — успел только крикнуть вдогонку Райга. — Ушастая, не гони!
Деревянные ворота храма распахнулись от ее толчка, и в следующий момент рухнули уже за спиной, рассыпавшись в щепки.
— … ты же не знаешь, что там, — пробормотал он, уже не надеясь, что его услышат.
Что-то грякнуло за углом храма, зазвенело, затрещало. Райга осторожно прошел через ворота, боясь, как бы и проем не рухнул вовсе, поправил мешок с телом брата и огляделся. Через некоторое время послышались знакомые ругательства, и сомнений уже не осталось.
— Кумов снег! Кумовы руки! — шипела Тора, на дрожащих ладонях удерживая комья снега перед собой.
Райга встал над ней, свалил мешок, бо и катаны под ноги и оглядел сестру, с интересом отмечая подвижки в ее регенерации.
— А говорила — не надо мне перешивать связки Тая, и мои когда-нибудь восстановятся, — передразнил Райга, усаживаясь рядом в снег.
Тора злобно зыркнула исподлобья и снова вернулась к своим попыткам растопить снег. Сильный тремор не позволял ей прижать кисти рук, они непременно оказывались то ниже, то выше друг друга, а то и вообще не соприкасались. Она скрипела зубами, едва не воя от боли, но упорно продолжала удерживать их как можно ближе. И снег действительно таял, очень стремительно. И так же стремительно стекал по пальцам.
— Давай помогу, — не выдержав ее мучений, Райга подставил свои ладони под ее, сомкнув их ковшиком. Она положила свои сверху и выдохнула, вода больше не утекала.
Новая горсть снега растаяла мгновенно, Тора дрожащими руками плеснула талую воду на лицо и торопливо растерла. Растопила еще и принялась пить, припав лицом к ладоням. Райга терпеливо поддерживал, с нескрываемой радостью улыбаясь.
— Ты чего? — фыркнула Тора, прищурившись.
— И мне докинешь?
Она кивнула, взяла еще снега и сложила его Райге в ладони, снег растаял, а затем нагрелся немногим теплее тела, самое то. Потребовалось несколько глотков, чтобы утолить жажду, еще немного снега — чтобы умыться.
— Почему ты так смотришь на мои руки? — Тора сжала их в кулаки и напрягла, борясь с тремором.
— Мне нравится результат моей работы, — он с гордостью оглядел ее руки. На самом деле он и не надеялся тогда на успех. Пришлось распороть все от середины плеча до шеи, что в условиях пустыни было очень рискованно. Жаль, не было выбора, за несколько суток плоть брата грозилась протухнуть и зажариться, до храма ждать было попросту нельзя. И вот она ими уже шевелила. Пусть и не полноценно — руки поднять не получалось совершенно, даже малую нагрузку в виде того же бо пальцы не выдерживали, плюс страшный тремор, да еще и постоянная боль. Кормить все равно приходилось с рук и ножа, еду она просто не доносила до рта, хоть и пыталась. Но это, безусловно, прогресс.
— Ты хороший хирург, — Тора обхватила себя за локти. Обычно обнимала за плечи, но руки не поднимались, только так.
— А ты хорошая шисаи. После смерти Тайгона контроль стал лучше, — Райга поднялся, закинул на плечо мешок с трупом. То ли тело заметно полегчало, высушившись в пустыне, то ли мысль о том, что скоро это закончится, придавала сил.
— Еще недостаточно, мне чего-то не хватает, но я пока не могу понять — чего, — Тора поднялась с лап без помощи рук и кивнула на храм. — Ладно, подумаю об этом позже, сейчас у нас куча дел.
— Разделиться не предлагаю, храм мужской, по идее — устроен так же, как храм у моря. Надо только найти тайную лестницу, — Райга двинулся в сторону главного входа, на ходу разглядывая опустевший полигон.
Тренировочные манекены давно сгнили, деревяшки развалились, стальной каркас заржавел. Снегом замело узорные плиты и сад камней. Два додзе тянулись параллельно друг другу до самого храма. Склады с инвентарем и одеждой, ванны. Все наверняка уничтожено еще лет тридцать пять назад, когда воевали ангелы и кошки. А если быть точнее — Люцифера и Химари. Что не унесла война, забрало время. Этому храму еще повезло, а вот родной храм мамы превратился в кладбище.
Некогда красная черепица заметно посерела и местами растрескалась — под снегом было видно мало. Деревянные колонны без краски тоже оставляли желать лучшего, а уж по террасе Райга бы не пошел ни за что на свете — еще лапа провалится, а сверху упадет вся крыша. В самом храме было куда безопаснее, ему не страшно было ничего на свете — камни не стареют.
Железные ворота натужно скрипнули, когда он привалился к ним плечом, но поддались. На удивление в нос не ударил запах спертого воздуха, и через некоторое время Райга понял, почему. Крыша, все таки, провалилась. Мраморные колонны подпирали небо, обломки деревянных балок и перекрытий висели на них, особо тяжелые разбросало по полу, осколки черепицы и фрагменты потолочных фресок оказались везде. Восстанавливать и восстанавливать.
Райга расчистил лапой ближайшую плиту в поисках отметин и нужных трещин. Пусто. Вторую. Пусто. Третью. Тропа должна была начинаться у входа, но его-то как раз и завалило фресками больше всего. Четвертая плита оказалась как будто перечеркнута лиловой полосой. Райга встал у самого начала и, глубоко вздохнув, провел через себя силу Самсавеила, благо, здесь ее было достаточно, что бы там ни утверждала Тора. Трещина вспыхнула, а за ней сквозь толщу мусора и обломков вспыхнули и остальные одна за другой. Дорога лилового света петляла, кружила, но заканчивалась в одном из углов.
— Ушастая, я нашел, пошли, — Райга присвистнул, подгоняя Тору, она уже вовсю изучала выщербленные рисунки на одной из колонн. — То-о-ра-а!
— Здесь те же самые фрески, что и у моря, — отозвалась она, выглядывая дорогу из света. — А я надеялась, что хоть где-то их нет.
— А что с ними не так? — Райга выискивал наиболее проходимые тропы, перешагивая через завалы. Тора же шла, как придется, ей было все равно — хоть карабкайся, хоть прыгай, она балансировала хвостом и отлично себя чувствовала без полноценно работающих рук.
— Ну здесь-то понятно, сцены обучения Самсавеилом первых шисаи, тренировки самих шисаи и их учеников. Первое появление лепры и дар Самсавеила — Конфитеор. А еще вон те дальние колонны, небось, опять про создание ритуальных ножей. А те, что рядом с ними — о каком-то артефакте, мече их белой стали, спрятанном в посохе. Как думаешь, похож на бо Ясинэ?
Райга повертел в руках посох, провел через камни энергию, пальцем провернул механизм, и меч на пару сантиметров вылез из ножен. Клинок как клинок, обычная сталь, наверняка похожий сплав, что и у ритуальных ножей, режет практически все.
— Не думаю. В книгах меч такой белый, что аж глаза слепит. Что-то никто не ослеп пока, — пожал плечами и защелкнул его обратно. — Да и откуда ему взяться у нас?
— Но где-то же он должен быть, — Тора пожала плечами и пробежала по надломанной балке, спрыгнула в черепицу. Эхо разнесло звук вокруг. — Или это очередная ложь.
— Ложь? — Райга остановился в углу, к которому вела лиловая тропа, и принялся осматриваться. Угол как угол, стены как стены, ничего примечательного, если не знать, что где-то рядом должен быть механизм, открывающий ход.
— Ну да, ложь. Разве тебе никогда не казалось, что некоторые из этих историй попросту не могли быть такими, как их пишут и рисуют? Ну чушь же, — Тора оказалась рядом и тоже стала осматриваться.
— Их наверняка упростили, убрав кучу подробностей и множество неудач и смертей, но не думаю, что кто-то стал бы искажать смысл. Самсавеилу бы такое не понравилось, а он всевидящий, — Райга торопливо принялся вспоминать все, что так старательно вдалбливал в его голову отец. У каждого храма был свой символ, главное лишь — найти его среди фресок возле тайного хода. Что может быть символом этого храма? Вариантов всего ничего, по числу храмов. Скала, Волна, Пламя, Ветер, Цветок, Кошка, Солнце, Месяц, Песочные часы и Дерево. Волна была символом храма у моря, ее можно не искать. Дерево — символом храма Ясинэ. А здесь что?
— Край Кротов, рядом пустыня, которая переходит в степь, с другой стороны горы море, — Тора тоже искала нужные символы, покусывая губы. — Что у них может быть главным?
— Здесь добывали руду для ритуальных ножей и особых катан. За храмом кузни. Может, пламя? — Райга огляделся в поисках символа на фреске. Одно удручало, она осыпалась местами, не угадывать же.
— Точно нет, — фыркнула Тора. — Если волна в мужском храме, значит, огонь должен быть в женском, м?
— Глупая логика, — покачал головой Райга, но стал перебирать в уме другие варианты. — Скала?
— Вон та? — Тора ткнула пальцем в горы в самом углу, на удивление они-то не осыпались ни капли.
— Проверим, — Райга прищелкнул пальцами, зажигая огонь. Пламя охватило всю его руку, а когда он коснулся барельефа, разом впиталось в него. Исчезло.
Пол начал опускаться, и пришлось отступить на несколько плит, чтобы не упасть. С мерзким скрежетом ступени разложились во мраке, и все затихло. Лигры переглянулись и поспешили по лестнице вниз. Слабо горели лиловые кристаллы вокруг колонны, уходящей вниз, но этого света было мало, рассчитывать приходилось только на кошачье зрение.