Под грязным ногтем видна знакомая чёрная точка. Ключ, откуда он там? Кто этот парень такой? Васур испугался и начал тянуть руку на себя.
— Да не бойся, я только посмотрел, — Эйнар потрепал его по плечу. — Но кто ты?
Паренёк не ответил, только опустил голову, смотря на истрёпанную обувь. Должно быть это погонщик боевой машины из армии Левиафана, неудивительно, что он сошёл с ума. Хотя он слишком молод, во время Похода должен был быть совсем мальчишкой. Но кто знает, может, тогда и дети управляли оружием?
— Ты молодец, Васур, спасибо, — сказал Эйнар.
Парнишка просиял. Откуда у слепого священника такой поводырь?
Староста вошёл первым и вскрикнул. Неприятные зелёные и красные полосы на стенах освещали комнатку со ржавыми кроватями. На истлевших тряпках покоились кости. Повсюду стояли мониторы, но ни один не работал. Под ногой что-то хрустнуло. Скелет, опутанный проводами, лежал, вытянув руки к двери.
— Спаситель милосердный, — староста нарисовал круг в воздухе.
Васур зажал рот, всхлипнул и побежал наружу, но совсем без шума.
— Что же тут было?
— Он хотел выбраться, — прошептал Эйнар. — Их забыли.
У скелета раздроблены берцовые кости на обеих ногах, но он всё равно полз к двери. Пальцы на одной руке сломаны, от падения с кровати, скорее всего. Черепа остальных смотрели на него, будто ждали, сможет ли он выбраться и позвать на помощь.
— Бедные люди, — сказал староста. — Мы их похороним, чтобы они не злились на нас.
Глава 7.5
— Вы уже воевали, сэр Эммерик? — спросил Дитрих, вытягивая больную ногу.
— В настоящем бою был всего раз, — ответил Людвиг. — Поражение наголову.
Защитники деревни расходились. Этой толпе не поможет никакое обучение. Но зато появилось время скинуть броню, сесть в тени и выпить ледяной воды из кувшина. Правда, от неё сильно ломило зубы.
— Ещё успеете, — сказал предвестник. — Я вот всю жизнь воюю и помню каждую битву. Только битвы и помню.
Он посмотрел на заходящее солнце, а потом на стоящих рядом детей, разглядывающих рыцарей. Их присутствие немного раздражало, малолетки постоянно окружали и требовали показать меч. Людвиг никогда не умел правильно вести себя с детьми и не понимал, зачем вообще с ними разговаривать. Оружие не показывал.
— Вспомнилась одна история, — сказал Дитрих. — Как семь рыцарей защищали крестьян от разбойников. Вы не слышали?
— Нет.
— Рыцари победили, но большинство из них погибло. Но у нас будет не так грустно. Ну-ка идите отсюда! — прикрикнул он на детей, пряча улыбку под усами.
— Покажи булаву! — потребовал голопузый мальчик.
— Ты её вчера смотрел! — рыцарь-предвестник нахмурил брови в притворной злости. — И поднять не смог. Каши мало ешь.
— Я подниму, — похвастался другой.
— Ну попробуй, — Дитрих потянулся за булавой, но посмотрел на Людвига. — Мелкие засранцы, да валите отсюда! Мы же тут разговариваем.
Детишки не отошли далеко. Так и крутились поблизости, будто в деревне нет других развлечений. Может, и правда нет.
— Дома — вот также, куча детей, — пепельник засмеялся. — А я постоянно в походах и не сразу вспоминаю, какие из них мои. Но к делу. Я думаю, может заманить разбойников и атаковать со всех сторон?
— Мы не знаем, сколько их, — сказал Людвиг. — Когда Э… Губерт вернётся, я с ним поговорю. Может, сходим с ним на вылазку.
— Вам лучше остаться. Но насчёт разведки стоит подумать. Да что они творят?
Детишки нашли себе развлечение. Они кидали камни в бегущего куда-то поводыря священника. Увесистый булыжник попал в голову и сбил шляпу. Малолетние злодеи восторженно закричали.
— Стоять! — взревел Дитрих, но не как добродушный здоровяк, а как ветеран множества битв.
Дети замерли, смотря испуганными глазами на рассвирепевшего рыцаря. Поводырь сидел в пыли, закрывая голову и трясясь от рыданий. Предвестник склонился и рассмотрел повнимательнее.
— Вот же тебе досталось. Царапина, но надо промыть. Хорошо?
Дитрих напялил на паренька шляпу, разлохматив волосы. Мелькнувшее на мгновение лицо показалось знакомым.
— Такого я не ожидал, — старый рыцарь стоял перед детьми и говорил строгим голосом. — Он же мухи не обидит! Вашим родителям помогает, слова злого никому не скажет. А вы его камнями! Да как вам не стыдно?
Детям или было стыдно, или они сделали такой вид. Скорее всего, второе. Как по команде, детишки уставились в землю, а Дитрих продолжал их укорять. Людвигу тоже стало немного неловко.
— Теперь брысь отсюда! — на этом рыцарь закончил воспитание. — Всё вашим родителям расскажу.
Детки наконец-то убежали. Если бы Людвиг знал, что здесь такие монстры, то подумал бы ещё раз, стоит ли оставаться.
— Вы сегодня здорово вымотались, сэр Эммерик. Отдыхайте, ужинайте, а я проверю посты. А! Вон ваш друг!
Эйнар шёл по улице вместе со старостой, держа что-то в руке. Мушкет?
— Где ты нашёл это? — спросил Людвиг.
Староста открывал рот, как рыба, а нордер выжидал, на губах застыла привычная, чуть кривая ухмылка.
— У них в тех руинах гора оружия, — сказал он. — Копья, мушкеты, шлемы, мечи. Целый арсенал.
— Гора оружия? — Дитрих расправил усы. — Знаешь что, Ульрих. Собирай всех! Сейчас же!
— Вы нарушили закон, — старый рыцарь укорял лесорубов тем же тоном, что и их детишек. — Вы должны были сдать оружие анвальту, а не хранить у себя! Зачем оно вам? Продать хотели?
Лесорубы, как по команде опустили головы и рассматривали обувь.
— Я закрою на это глаза. Раз выпала такая возможность, мы этим воспользуемся. Но если потом вы не избавитесь от него… Горе вам будет, обещаю. Ещё думал, откуда тут копья, а вы мне зубы заговаривали. Принесите всё, что есть, я хочу посмотреть.
— Но ведь уже почти стемнело, милорд, — взмолился староста.
— Мне плевать! — рявкнул Дитрих. — Живо!
Лесорубы разошлись. Рыцарь-предвестник подождал, когда они отойдут и широко улыбнулся.
— А ведь это же отличная новость! С ружьями проще обороняться.
— Пожалуй, да, — Людвиг зевнул. — Но мушкетами нужно уметь пользоваться, а когда мы начнём стрелять, услышит вся округа.
— Можем обучать по одному ружью, тогда враги ничего не заподозрят.
— Нет, сила мушкетов в залпе, но мы успеем сделать только один. Если бандиты не разбегутся, нам конец. Ближний бой неминуем.
— Будем учить их стрелять и драться?
— В первую очередь копья, потом ружья. Стрелять будут самые меткие, но правильно колоть должны уметь все. Пехота Леса… кхм… зелёные плащи учатся владеть всем оружием… я где-то слышал об этом.
— А вы хорошо знаете их тактику, — Дитрих ухмыльнулся. — Даже слишком хорошо.
Пепельник шутит. Хотя Людвиг и вправду знал тактику Леса. Бронированные гвардейцы умели стрелять, фехтовать, орудовать пикой и алебардой. Всё для того, чтобы гибко реагировать на меняющуюся обстановку в бою. Но они учатся годами.
Их поселили в небольшой домик, совсем новый. Из мебели здесь только табуретка и два тонких матраса. Хотя это всё же лучше, чем спать на земле. Нордер дрых в одежде, раскинувшись во все стороны. Людвиг собирался лечь, но передумал и вышел наружу. Всё равно не сможет уснуть.
Уже стемнело. Так тихо, что слышно шум деревьев. Лесорубы закончили с переноской и, должно быть, спали. Людвиг сел на лавочку и вытянул ноги. Глаза закрывались, но стоит только заснуть, как через мгновение он проснётся с бьющимся от ужаса сердцем.
— Ой, а вы не спите?
Рядом стояла та девушка, Ханна, с лампой в руке. Людвиг чуть не свалился от неожиданности. Он поправил ножны с мечом и сел поудобнее.
— Нет, не сплю.
— А я возвращаюсь, увидела и думаю, пора будить. Ночью здесь очень холодно.
И что ей нужно от него?
— Ну раз вы не спите… — она поправила воротник большой мужской рубашки, которую накинула поверх платья.
И не уходит. Молчание затягивается. Неужели придётся вести разговор? И о чём говорить? Вроде женщины любят комплименты, только их ещё надо уметь делать. Не говорить же, что ему нравятся её ножки? Хотя это чистая правда.
— А вы умелый боец?
Свет лампы слишком тусклый и непонятно, серьёзно дочка старосты это говорит или смеётся? Скорее всего, смеётся. Но нужно что-то ответить. Помощи ждать неоткуда. Неуместное стеснение и неловкость раздражает. После всего того, что довелось пережить, он до сих пор робеет при виде женщины.
— Так себе, — Людвиг пожал плечами. — А ты хорошо владеешь копьём.
Он прикусил губу. Дурак. Идиот. Кретин. Сегодня уже шутили над этой двусмысленностью. Какой же он тупой. Можно лишь надеяться, что сейчас не видно, как он покраснел.
— Муж учил меня обращаться… с копьём.
Да, судя по улыбке, ей нравится издеваться. Не каждый день встретишь такого тупого рыцаря. Теперь Людвиг будет вспоминать это перед сном до конца жизни.
— А ты замужем?
Ну конечно, она замужем, иначе зачем ей говорить про мужа?
— Он погиб, пару лет назад, — её улыбка потускнела.
Можно было догадаться, что она вдова. Замужняя или ещё незамужняя не подошла бы к рыцарю, тем более первой. Тем более к молодому, который весь день на неё пялился.
— Мне жаль, — сказал Людвиг, когда молчание затянулось.
— Не стоит, я давно сняла траур, — Ханна поправила волосы.
Опять неловкая тишина. Лучше бы пойти в бой. У пепельников другие нравы, на острове девушка не подходит для разговора первая. Поэтому Людвиг так редко говорил с ними.
— И как вам наша деревня? — спросила дочка старосты, когда ей, похоже, надоело ждать.
— Вполне ничего. Воздух хороший.
— Но в лесу им лучше не дышать без маски. Да и в лес теперь не сходишь, вдруг они где-то там? Хорошо, что здесь нас охраняют два рыцаря. Ведь рыцари ничего не боятся?
Может, нужно ответить так, чтобы она оставила его в покое?
— Если честно, — Людвиг выдохнул облачко пара. Ночью и правда холодно. — Боюсь до ужаса.
Усмешка погасла. Вот и разочарование. Рыцарям полагается говорить, что их ничего не страшит. Но раз он только и делает, что позорится, то пусть хотя бы скажет правду. Ещё хуже она о нём думать не будет.