Было и то, чего бы он не смог позабыть ни при каких обстоятельствах. Её запах. Вкус. И бархат нежной кожи, скользящей под пальцами. Её горячий шёпот у себя под ухом, заставляющий руки и спину покрываться испариной от возбуждения. И то, как плотный разогретый добела воздух комнаты рассёк сладостный стон. Пальцы Розы впились Берту в поясницу и плечо, и сама она резко подалась вперёд, часто и громко дыша. Через мгновение оба, полусонные и обессиленные, замерли в объятиях друг друга.
Вокруг стало тихо. Он не понял, сколько времени прошло и как долго длилось то, что между ними только что произошло. Все впечатления сверкали в его голове яркими, ослепляющими вспышками, заставляя голову кружиться. На секунду Берту показалось, что он уснул, но это было, скорее, что-то вроде потери сознания. Изо всех сил борясь с дремотой, он с большим трудом перекатился на бок и взглянул на прекрасную обнажённую девушку рядом. Она была похожа на нимфу или русалку, сошедшую в этот мир прямо с полотен эпохи ренессанса. Она провела рукой по лицу, смахивая прилипшие волосы с влажного лба, и немного сонно улыбнулась.
– Как думаешь, – еле-еле она зашевелила чуть опухшими от поцелуев губами, – в магазине внизу сейчас кто-нибудь был?
– Тебя так сильно беспокоит, что кто-то останется без пакетика зверобоя? – переспросил Маршан и беззвучно рассмеялся. Роза повернулась, припадая к его груди, и хитро ухмыльнулась.
– Вовсе нет, но меня беспокоит отличная слышимость в этом доме. Впрочем, я бы всё отдала, чтобы посмотреть на реакцию, скажем, Гвиневры, услыхавшей нас!
– В следующий раз тогда устроим вечеринку в моей части замка. Там, знаешь ли, кричи – не докричишься…
– «В следующий раз»?.. Вот как? – театрально изумилась девушка. – Откуда такая уверенность?
– Интуиция, – уверенно отвечал Берт, расплываясь в широченной и предельно довольной улыбке чеширского кота. Перед этим зрелищем Роза не смогла устоять и, хихикая словно школьница, припала губами к щеке своего новоиспеченного любовника.
– Осторожнее с интуицией, господин Ди Гран, а то я подумаю, что вы относитесь ко мне легкомысленно, – отшутилась она и лениво сползла с кровати. Платье, которое она подняла с пола, более не годилось для носки. Шов, что шёл по спине, был разорван и теперь делил наряд пополам, в то время как застёжка болталась на нескольких нитях, оставаясь при этом наглухо застёгнутой. Любуясь на эти деформации (в то время как Берт любовался ею), девушка слегка присвистнула, а затем отбросила бесполезный кусок тряпки с рисунком в виде милых жёлтых цветочков куда-то в сторону. – Так и знала, что надо было надевать голубое… – вздохнула красавица, – оно гораздо крепче!..
– Я куплю тебе новое, – пообещал Берт, но Роза от него лишь небрежно отмахнулась.
– Не стоит беспокоиться, – сказала она, ныряя в складки небесно-голубого ситца. – У меня этого добра хватает. Лучше подари мне цветы. Я люблю цветы.
– Ты живёшь в окружении самого роскошного сада и всё равно хочешь, чтобы тебе дарили цветы?
– Я же говорила тебе, что все женщины любят получать цветы. Это факт, – напомнила Роза, грациозно встряхивая свою рыжую копну волос. Лицо её казалось ещё более прекрасным, чем во все дни до этого. Обоснования у этого утверждения никакого не было, но Берт был бы готов защищать его ценой собственной жизни. Сейчас ему так казалось, по крайней мере. Нехотя он поднялся с постели, оделся и кое-как привёл себя в порядок. Его по-прежнему клонило в сон, да и Роза сама так заразительно зевала, но почему-то оставаться в кровати она категорически отказывалась. Ей надо было разобрать беспорядок на кухне и как-то управиться с заказами клиентов, что представлялось сейчас невыносимой пыткой, когда всё тело приятно ныло, а в голове витала навязчивая сонная дымка. Поймав её почти на самой лестнице, Берт обхватил её руками и зарылся носом в прекрасные рыжие кудри. От голубого ситца волшебно пахло лавандой.
– Разве ты не сама себе начальница? – спросил он, прижимая девушку к себе покрепче. – Устрой себе выходной…
– Я уже устроила себе выходной позавчера, – с досадой выпалила Роза и взглянула на своего гостя через плечо, – но если я управлюсь со всеми заказами до четырёх часов, то можно будет закрыть магазин пораньше.
– Тогда я готов помочь!
– Э-э нет уж! – рассмеялась девица, вырываясь из объятий Маршана и сбегая по лестнице в кухню. – Ты только взгляни, чем всё закончилось в прошлый раз! Это же катастрофа! Мне гораздо больше нравится твоя «помощь» в стенах моей спальни…
– Это…прозвучало жестоко и приятно одновременно, – заключил молодой человек, когда силуэт Розы скрылся из виду.
Вскоре где-то вдалеке послышались посторонние голоса. Похоже, кто-то из клиентов «Тюльпанового дерева» пришёл за своим заказом. Пока девушка весело и приветливо общалась с посетителями, будучи при этом на редкость воодушевлённой и румяной, Берт всё-таки решил попробовать исправить то, что натворил на кухне. Кое-как он смёл порошки и сухие травы в кучу, убрал с пола осколки от посуды и сдвинул опрокинутые вёдра в сторону, чтобы они не перекрывали проход.
Он никогда не боялся работы по дому. Таким уж было его воспитание, и он искренне недоумевал, когда подобные вещи с презрением называли «не мужским делом». В его комнате всегда царил порядок, даже когда на него находило вдохновение, и ему срочно требовалась художественная мастерская. В отличие от отца, который в процессе сотворения очередного шедевра превращал всё окружающее пространство в помойку из тюбиков с краской, грязной одежды и смятых листов бумаги, Берт обходился с инвентарём достаточно аккуратно, а по окончании работы ещё и всё тщательно мыл за собой, чтобы на полу и стенах не осталось и намёка на былые творческие муки. Конни даже как-то пошутила, что это качество и указывает на отсутствие у Маршана младшего отцовской гениальности. К слову, в её устах это звучало, как комплимент…
Берт вдруг остановился и резко выпрямил спину. Как-то совершенно незаметно к нему подкралось осознание того, какими неожиданными последствиями обернулось это утро. Он думал, что будет играть в детектива с сестрицей, но чудесным провидением очутился в этой почти колдовской лавочке, играя уже в совсем другую игру, впрочем, куда более приятную.
– Прошу вас, – где-то за дверью послышался голос Розы, обращавшейся к клиенту, – у меня слишком хорошее настроение, чтобы обсуждать этого негодяя! Не мучайте меня!
Берт не собирался подслушивать. По правде говоря, у него никогда не возникало подобных намерений, но происходило всё само собой. Тем более, в голосе весьма симпатичной ему особы тонкой нитью скользнуло беспокойство, заставляя Маршана насторожиться и приготовиться к бою за честь прекрасной дамы. Так (ему казалось) он выглядел со стороны. Он был неправ, потому что в эти минуты он был, скорее, похож на мальчишку, которого хотят лишить сладкого на неделю. Хоть внешностью природа наградила его статной и аристократичной, но от благородного офицера – героя дамских романов в нём было ровно столько же, сколько в ножке от табурета. В качестве яркого доказательства тому, он неуверенно помялся на месте, а затем с видом крадущегося воришки из какого-нибудь мультфильма пробрался к двери, ведущей к складскому помещению, и осторожно припал к ней ухом. Было слышно, как Роза заворачивает что-то в пергаментную бумагу совсем близко.
– …понятное же, что без него не обошлось! Надеюсь, его допрашивали? – не унимался неизвестный гость магазина. Роза обречённо вздохнула и протянула усталое «Угу», после чего протяжно зевнула. Покупатель всего лишь её утомил, а не пытался обидеть или вывести из себя. Берт немного успокоился, но слушать не перестал. Голоса хозяйки и её собеседника стали более приглушёнными – Роза вышла с завёрнутым пакетом в зал.
– Десять ирм, – констатировала она коротко, но покупатель продолжал что-то тараторить совершенно неразборчиво. Несколько раз Маршан чётко расслышал фамилию «Диккенс» и нахмурился. Кажется, неуёмный посетитель терроризировал Розу разговорами о классической английской литературе. Послышались шаги и некоторая возня. Судя по всему, в магазин вошёл кто-то ещё, и все присутствующие принялись обмениваться приветствиями.
– Как Ди Граны? – с неподдельным интересом воскликнул всё тот же неуёмный гость, «литературовед», как его прозвал про себя Берт. – Как им наш скромный городок?
– Прекрасно, – вежливо и исчерпывающе отвечал ему бархатный голос. Этот блюзовый тон Маршан узнал сразу же – «Тюльпановое дерево» посетила госпожа Сапфир. Своей характерной плавучей походкой она пересекла зал, очерчивая свой маршрут стуком каблуков-рюмочек. В магазине на мгновение повисло неловкое молчание, так как наивный литературовед всё ещё надеялся услышать более развёрнутый комментарий, но ничего подобного Севилла Сапфир озвучивать не собиралась. Осознав это, гость пару раз неловко прочистил горло и, сославшись на мифические «важные дела» («Ох, подумать только! А как время-то летит, мне уже пора!..»), спешно попрощался с женщинами и покинул магазин.
– Виолетта хочет сделать заказ? – спросила Роза, как только дверь за ним захлопнулась.
– Вроде того, – отвечала Севилла. – Могу я побеседовать с Адальбертом? Мне показалось, он может быть здесь.
– А…эм-м… – под воздействием пристального василькового взгляда домоправительницы Ди Гранов Роза смутилась и густо покраснела. Берт не видел этого, но отчётливо слышал это в воздухе и прекрасно рисовал эту картину в своём воображении. – Берт вызвался помочь мне на кухне, – как бы оправдываясь, выпалила девушка.
– Я могу пройти?
– Кхэ-э…конечно, – запнувшись, выпалила Роза и пропустила гостью за прилавок. Стук каблуков-рюмочек трижды раздался за дверью, а затем остановился, будто бы давая Маршану возможность отойти от двери до того, как дама её отворит. Он поспешил этим воспользоваться и зачем-то схватил в руки метлу.
– Добрый день, Адальберт, – загадочно улыбаясь, произнесла Севилла, проходя в тесное помещение и с интересом осматриваясь. – Роза говорит, вы помогаете ей. Это так благородно с вашей стороны.