- Морена, если ты меня опять обманешь...
- Роджер, всё, заканчиваем паранойю! Ты учишься доверять мне. Я тоже, между прочим, рискую многим, но между тем собираюсь полностью доверять тебе. И ещё! Мы уже как-то договаривались, что для тебя меня при любых обстоятельствах зовут Марика.
Я наконец успокоился. Глупо, конечно, спрашивать себя, за что мне всё это. Но порой эта мысль просто грызёт мозг. Чем я так провинился перед богами?
- И что теперь? Ещё одна публичная церемония моего позора?
- Ну, столь пафосно я бы не назвала этот приём. Приятным он, конечно, будет вряд ли. Но никаких ритуалов там уже не будет. Просто интриги и игра на публику и прессу.
- И что я там должен делать?
- Лучше ничего. Мы просто оденем тебя прилично по местным меркам. И твоей задачей будет просто никого не бить. Просто присутствовать и внимательно слушать.
- Прилично!? В рабских тряпках с размалёванной рожей?! - я представил себя с тряпкой на лице, размалёванными глазами и губами, и с новой силой возжелал сдохнуть прямо на месте.
- Так! Я помню твоё отношение к местной моде. Во-первых: "тряпку на лице", эта штука называется Сшафа, ты носить не будешь. На планете, где я родилась и выросла, мужчины не закрывали лиц, я имею право перенести этот обычай в свою семью. Во-вторых: я понимаю, что тебе не нравится косметика, но её не обязательно должно быть много. Да и заплаканные глаза, по-моему, смотрятся хуже. А под подводкой не будет видно.
Она взяла меня за плечи, выводя из библиотеки:
- Пошли. Я, знаешь ли, по жизни занимаюсь политикой. А это значит, что ты теперь тоже однозначно занимаешься ею. А в политике такие мелочи, как внешний вид и суждение прессы, имеют очень большое значение. Так что опаздывать нам не стоит.
Глава 18
Марика:
На дикий визг Фики мы выскочили все втроём. Блин! У меня аж сердце в пятки ушло. Роджер, в чём был. То есть полотенце на бёдрах и браслеты на руках. Снимает короткий меч из моей коллекции оружия королей династии Аливца. А в глазах такая чернота... Как чёрные глаза могут стать ещё черней?! Сколько ненависти, боли, отчаянья. Срочно что-нибудь придумать! Уговорить?!
-...Возможно, даккарцы и воспринимают самоубийство очищением, но жители этих земель считают его трусостью. Убьешь себя сейчас и дашь им ещё возможность посмеяться! ...Ты не раб мне! Ты человек из моей команды!
Чертёнка прорвало. Из чёрных глаз градом покатили слёзы. Бедненький, сколько боли в тебе накопилось!
Блин! Читала же я отчёты маньячки Урсуданы: хрупкие и склонные к суициду. Я с ума сойду, если он убьет себя. Сегодня же договориться о приёме в центре дистанации. Никакие деньги не измерят ценности его жизни для меня. Ну, чем тебя успокоить? Что ты сочтешь достаточно ценным, чтобы это перевесило твой "позор"?
- ...Я обещала, если ты поедешь со мной, выступить в защиту Даккара. Я собираюсь выполнить своё обещание. ...Сейчас мы тебя прилично оденем, и ты просто поприсутствуешь на приёме.
У меня было время подумать над теми словами Роджера насчёт сшафы, косметики и внимания пресс. Было время найти некоторые выходы. Сшафа не была обязательным элементом мужской одежды у всех народов Арнелет. Например, мужчины Суани никогда не закрывали лица. И в этом текст писания звучал чётко: " Ами, на чьей родине мужчины не закрывали лица, может велеть своим мужьям поступать так же". Если исходить из формальной буквы закона, я родилась и выросла на Визионе. Так как это вообще про-республиканская планета, то, естественно, лица там никто не прятал. С косметикой было сложней: красиво подведенные глаза у мужчин мне всегда нравились.
Роджер скептически осматривал себя в зеркало. Красавец! Тяжёлые военные ботинки, чёрные штаны, плотно обтягивающие бёдра, лёгкая красная рубашка, распахнутая почти до пояса. Волосы подровняли и немного удлинили, чтоб слегка прикрывали ушки. Глазки легко подвели одной тонкой чёрточкой. Портрет демона-искусителя!
- Я похож на раба из борделя.
- Ты похож на взрослого мужчину, смелого и уверенного в себе. А ещё понимающего, что он дерётся на стороне более сильного противника.
- Твои откровенные шортики тоже символизируют сторону сильного противника?
Я рассмеялась. Платье, в которое я переоделась, имело лёгкую прозрачную юбку с множеством крупных вышитых цветов. Естественно, под такую юбку полагались шортики такого же красного цвета в тон платья. Декольте тоже было в дымке Алышей. Это символ школы Владык Ар, и я собиралась напоминать о своём положении. Зато волосы я распустила, закрутив в крупные кудри.
- В моём случае шортики символизируют, что я не особо зависима от чужого мнения и порой плевать хотела, что они обо мне думают.
- Для этого обязательно так обтягивать зад?
Я усмехнулась:
- Они ещё и на ощупь очень мягкие и гладкие. Потрогаешь...потом... после приёма!
Лайнер влетел на лужайку перед банкетным залом с опозданием на 5 минут. Журналисты защёлкали камерами. Я приобняла Роджера за плечи. Он вопросительно покосился на меня:
- Сможешь, назло всем, сегодня поулыбаться? Доброй улыбки не нужно. Достаточно и презрительной.
Он хмыкнул и улыбнулся. Наглой, самоуверенной такой усмешкой-полуулыбкой. Журналисты защёлкали камерами. Если кто-то в мире ещё не верил, что этот брак совершён по моей большой любви, то, глядя на такого Роджера, он легко в эту любовь поверит. Не просто любовь - огненную страсть, пожирающее желание. Если бы обучение Хинти не включало в себя способность контролировать свои сексуальные желания, я бы прямо сейчас и здесь накрыла бы эту усмешку поцелуем и не смогла бы остановиться.
- Оказывается, если помыть и причесать, он вполне походит на мужчину! - шепнула Перлиада, обнимая меня. И уже громче добавила:
- Но я рада, что ты нашла себе хоть кого-нибудь. В конце концов, главное в муже здоровье и любовь к женщинам. И этого, как я понимаю, в нем достаточно. А остальное ты способна исправить.
Хорошо, что мой чертёнок не замечает в её словах оскорбления. Стерва толстая! Я изобразила улыбку:
- Рада видеть тебя, Великая, и спасибо за поздравления.
Рядом со мной материализовалась Мидея:
- Женщина из гос. регистрации готова торжественно вручить тебе документы.
- Давай.
Мы прошли в зал на своё почётное место. Роджера я усадила к себе на колени: вполне допустимо для свадебного приёма. А кроме того, вряд ли он бы согласился сесть на пол.
Здесь центром внимания была парочка Ника и Энастения. Они мирно сидели напротив друг друга, как добрые подруги, и, усмехаясь, поглядывали на меня. Ника хитро прищурилась:
- Ну, я хочу увидеть официальную бумагу.
На недолгую речь представительницы государственной регистрации браков эта парочка аплодировала громче всех. Энастения молчала, улыбаясь. О наших разногласиях сегодня она как будто не помнила. А вот Ника продолжала гнуть своё. Она подсела рядышком, обнимая меня:
- А ещё я хочу, чтобы ты отдала мне эту сверхтехнологичную нашлёпку, которая, будучи на твоём теле, не позволяет тебе наделать мне внучек.
Взгляд матери был однозначный: или я исполню её желание, или она меня порвёт. А, в отличие от Энастении и даже стервы Перлиады, Ника была очень последовательна в своих решениях. Выругавшись про себя, я изобразила улыбку и, отодвинув за ухом волосы, отодрала контрацептив-контроллер.
- И если случится так, что я замечу на тебе эту штуку снова, или решу проверить этого мальчика, и он не будет носить твоего семени, я аннулирую этот брак в течение 7 дней.
Ника ещё раз, тепло улыбаясь, обняла меня и удалилась обратно к Энастение.
Блин! Ладно, просто надо обговорить с Роджером, чтоб был поосторожней и не наделал мне детишек, а лучше просто завтра же посадить на контрацептивы всех женщин в доме.
Мидея начала официальную программу моего поздравления. Большинство поздравлявших были моими людьми: ами, работавшие на моих предприятиях, управлявшие моими рудниками, портами, службами. Видеть их было приятно. Но по мере прибытия вклинивались и более знатные особы. Эдолла вошла в зал, с шумом распахивая двери:
- Мои сердечные поздравления, Армариакка. Тебе давно следовало это сделать, - В глазах хранительницы чётко читалось желание порвать меня на ленточки.
Гардеона как всегда была спокойна и безэмоциональна:
- Поздравляю тебя, Армариакка. Брак это всегда хорошее дело.
Роджер склонился к моему уху:
- Педик рядом с ней и есть тот всемогущий Луис?
- Тшш! Роджер, старайся выражаться политкорректно. Да, тот увешанный украшениями мужчина и есть Луис.
Роджер:
Поверил ли я заверениям Морены? В том, что моё самоубийство сочтут трусостью - да! Ежедневно читая местную прессу, я, кажется, уже немного начинал понимать их критерии чести и бесчестия. Я легко представил себе заголовок: " Хрупкая психика даккарца не выдержала...". Что мне теперь оставалось? Других выходов из этого дерьма я не видел. Оставалось довериться Морене. Юбля!
Я напялил те шмотки, что она дня меня принесла, позволил синеволосому пидорасу подстричь себя. И даже согласился с аргументом, что, чем выглядеть заплаканным, лучше тупо накрасить глаза по местной традиции. Может, я так хоть менее узнавабельным стану?!
Приём был скучный. Неолетанки приторно улыбались и поздравляли Морену. Даже Ника, всего несколько часов назад собиравшаяся меня расстрелять, обнимала Морену, как самого дорого человека, не выражая никаких претензий.
Периодически Морена шёпотом представляла мне гостей:
- Это Мидея, моя правая рука.
- А Нандрель кто?
- Прошу заметить, что у меня даже на теле две правых руки. Мидея на Селене, Нандрель на Острове богов.
- Думаю, Энастению с Никой ты узнал. Нику здесь зовут Даниэллой.
- Эта толстуха была великая ами Перлиада. Та ещё стервь!
- А это нас озарила Эдолла. Здесь она Лимуника.
- Это Гардеона...