Ребёнок был махонький. Да ещё и ножки и ручки поджимал к тельцу... Хотя почему поджимал - поджимала. Потому что ручек было четыре. Такие крохотные, что подушечкой моего пальца можно было закрыть ладошку. Если, конечно, кулачки малюсенькие разжать... А ещё она была лиловая... Это нормально? Я взглянула на Тему. Кажется женщины поняли мой вопрос по взгляду. Тема зашептала мне на ухо:
- Она же родилась только что. Первые дни будет такая, немного сморщенная и красненькая, а потом приспособится и будет очень хорошенькая.
В это время малышка на груди Эсти закряхтела и открыла глазки. На меня (или не на меня) смотрели две чёрные бусинки. Ещё один маленький чертёнок. Я непроизвольно улыбнулась. Мгновенно защёлкали вспышки фотокамер.
Я так и сидела, растерянно глядя на малышку. А Эсти с Темой смотрели на меня с умилением. Наверное, мне повезло, что первой родила именно Эсти. Она хотя бы всё знает... Хоть по возрасту она даже немного меня младше, но она-то женщина, и уже вырастила двоих детей, когда жила в доме Дани.
Вырвал меня из этих мыслей шум распахивающихся дверей. На пороге появился Роджер. Лохматый, без рубашки, но зато с огромным букетом в руках.
- Ну! Показывайте!
Он плюхнулся на край кровати Эсти, продолжительно поцеловал её в губы. Букет, подумав, отшвырнул на тумбочку.
Репортёры, не переставая, щелкали камерами. Роджер аккуратно потрогал ребёнка пальцем. Зачем он так? Она же крохотулечка совсем.
- Эй, человек, посмотри на папку.
Малышка сморщила личико и, не открывая глаз, громко завопила:
- Да, я тоже не люблю, когда меня будят! С характером ребёнок. И голос звонкий! Это хорошо.
Эсти с его приходом просто сияла. Тэма с некоторой завистью в глазах притихла у меня за спиной. Только я продолжала хлопать глазами. Блин! Пора уже собраться!
- Роджер, - Эсти счастливо вытащила одной рукой цветок из букета, - Ты должен придумать ей имя.
- Я?
- Да. У неолетанок же много имён. Домашнее имя придумывает фати или отец. Марика потом будет придумывать полное имя Цуе.
Во взгляде, которым она смотрела на Роджера, можно было греться. И ничего, что по возрасту они друг другу в бабушку и внука годились, он смотрел на неё как на СВОЮ женщину. Да... И женщину, подарившую ему дочь... И мне тоже. У меня есть дочь...
Я наверное, сильно задумалась, потому что, когда очнулась, Роджер сидел рядом с Эсти, малышка перекочевала к нему на грудь, надувая щёки, а Эсти, светясь, как лампочка, от счастья, лежала у него на плече, без умолку болтая. А говорят, роды много сил отнимают!
Роджер некоторое время молчал, с улыбкой наблюдая, как ребёнок спит, прижатый его большой ладонью, слушал в пол уха Эсти и даже кивал ей иногда:
- ... смотри, как она жмурится, ей нравится что ты рядом... неолетанки вообще в любом возрасте мужчин любят, - Эсти рассмеялась.
Роджер сидел некоторое время, задумавшись, а потом выдал:
- Майка! Её будут звать Майка!
Я аж ошалела. Это он имя придумывал?
- Майка?
- Да, по-моему, хорошее бойкое имя!
Роджер:
Женщины разбудили меня раньше обычного:
- У?
- Папаша, вставай! Пойдём поздравлять Эсти с рождением дочки.
Дочки? Юбля! Эсти умудрилась уже родить с утра пораньше! Вот это я понимаю, правильная женщина!
Я наспех умылся, напялил штаны. Потом задумался, что по местным традициям, вроде как, поздравлять с чем-то надо, поэтому выскочил в сад и нарвал большой веник цветов. Ну, местные женщины, вроде как, любят веники.
Ребёнок был ну совсем маленький, но громкий. Это хорошо. Ростом вырастет ещё. Марика вон какая длинная. Эсти, как всегда, устроилась у меня на плече. Тёплая такая, мягкая и пахнет чем-то очень правильным и домашним. Ребёнка пристроила у меня на груди. Он прилип ко мне, как к любимой подушке.
Марика с глупой улыбкой сидела в кресле. И чем она думает? Ведь с такой рожей во все сегодняшние газеты попадёт. Её имидж, конечно, уже довольно крепкий, и такими мелочами его не пошатнёшь. Но ведь это не повод расслабляться.
Ладно, все корреспонденты в комнате с местных изданий. Тех, что Димуана контролирует до последней буквы. Чего не надо, не напишут.
- Роджер, ты должен придумать ей имя.
Ребёнку? Юбля, хоть бы заранее предупредили. Я сосредоточено рассматривал мелкую мордашку. Как же её назвать? На суслика похожа. Жмурится. Ага, я в детстве мультик любил про суслика-воина. Его Майко звали. Тока это типа она:
- Майка! По-моему, хорошее бойкое имя!
Вообще, классное утро получилось. Радостное. Но в сто раз больше я радовался через 2 месяца, когда Фика родила мне сына. Крепенького серокожего парня, который смотрел на меня, насупившись, старательно посасывая титьку. Волчонок! Настоящий даккарец!
Марика:
Дела постепенно налаживались. Я вошла в азарт. Прижала Энастению к стенке по оплате перевозок. Выставила Перлиаду из удобного добывающего региона. Неминуемо, как лавина, захватывала власть на Селене.
Из нас с Роджером получилась просто сногсшибательная команда. Политика явно была его талантом. Он с умом использовал свою честность, целенаправленно зарабатывал мне и себе нужный имидж, просто очаровывал общественность Арнелет.
Мы сидели дома в гостиной. Я с самоуверенной миной в любимом кресле, Роджер у моих ног, всем своим видом выражая наше единство. Я незаметно гладила его по волосам. Он ластился к моей ладони. Ещё бы, напротив меня сидела Великая ами Растенья. Я быстро откинула идею мести этой ами. Тем более, что, как только я вернулась и со всем своим напором бросилась завоёвывать титул великой, Растенья приползла ко мне чуть ли не на коленях. Свою слабость передо мной она осознавала хорошо. Что ж, я легко нашла применение послушной Великой.
- Но... Армариакка, для меня будет очень сложно так прямо выступить с этим заявлением.
- Да?! А лично я не вижу никаких проблем. Не сомневайся, дорогая, ты выносливей, чем сама себе кажешься. Я хочу видеть запись этого заявления завтра до ужина.
Растенья смотрела на меня испуганно, но спорить не стала. Последнее время со мной уже немногие спорили.
Я погладила Роджера по подбородку:
- Налей нам выпить. Надо отметить такое решение!
Чёртик улыбнулся и без каких либо возражений отправился выполнять просьбу. Особо меня в этой сцене радовало лицо Растеньи, когда Роджер приблизился к ней с бокалом на подносе. Она уже успела хорошо познакомиться с даккарцами. И чем дальше, тем в больший ужас они её повергали. Так что одного приближения Роджера хватало, чтобы Великая со страхом сглатывала, судорожно пытаясь успокоиться.
Роджер вернулся ко мне, подавая бокал. Я продолжала наблюдать за Растеньей. Мы добили её! Этот маленький манёвр разнёс даже мысли о сопротивлении. Браво нам! Завтра Растенья поддержит сотрудничество с Даккаром открыто. А это значит, что Арнелет уже не един во мнении. И ами второго и далее круга смогут сами выбирать, какую сторону занять.
Растенья ушла от меня немного подавленная. Ещё бы, я просто отплясала на её косточках. Как только за Великой закрылась дверь, покорность с лица Роджера мгновенно смыло. Он молча встал и направился к противоположным дверям из зала. А такое настроение хорошее было:
- Роджер, я испытываю просто пожароопасное желание поужинать с тобой.
- А я - травмоопасное желание провести этот вечер без тебя!
И хлопнул дверью. Ну вот так! Настроение снова испортилось. Блин! Мы были идеальной парой на людях и абсолютно никакой наедине. За три месяца, что я бьюсь за звание великой, секс с собственным мужем мне перепадал максимум раз 5. И исключительно, когда такая мысль забредала в его чертёнышью голову. В такие праздники он являлся на пороге моей комнаты полуголый (он вообще дома по пояс голый ходит) с развязной улыбочкой на лице и, плевав на все мои дела и встречи, запинывал меня в спальню... Только случалось это редко.
Блин! Марика, если ты, со всем своим мастерством читать человеческие души, ничего не можешь сделать... То ты лентяйка! Потому что выход должен быть! Не может быть, чтобы, дотащив этого мальчишку до алтаря и своего дома, ты не смогла подобрать к нему ключей.
Я бросилась догонять Роджера. Услышав мои шаги за спиной, он развернулся:
- Что тебе ещё?
Блин. Что же всё так сложно?!
- Вспомнила: нас Гардеона пригласила к себе. Правда, о чём будет разговор, я не в курсе.
- Я в курсе. Этот ваш местный авторитет Луис решил наконец разобраться со своим отношением к Даккару. Сказал, что пригласил туда всех заинтересованных лиц с Арнелет. До завтра.
Он снова молча развернулся и продолжил путь к себе.
Блин! Надеюсь, когда мы наконец победим, и Даккару ничего не будет угрожать, он расслабиться наконец и подпустит меня к себе
Роджер:
Дела продвигались хорошо, но медленней, чем мне хотелось. Нет, с признанием Марики Великой, можно сказать, уже никаких проблем не было. Та орава подданных, которые уже перешли под её покровительство, могла смести кого угодно с какими угодно возражениями. Меня напрягали сложности с делами Даккара.
Марика изначально высказала свою точку зрения по отношению к моей родине, и ей вполне удалось отстоять это мнение перед всеми несогласными: "Даккар родственен нам по крови, и мы обязаны защитить его от республики". Хотя мне и не очень нравилась формулировка "защитить", но суть была та, что сейчас так требовалось.
Под давлением Марики, Растенья была вынуждена открыто присоединиться к поддержке Даккара. Арнелет раскололась. Активное преследование и высмеивание даккарцев прекратилось. Теперь нужно было выбить военную помощь.
Мы сидели в большой круглой гостиной в доме Великой ами Гардеоны или, если быть честным, в доме крутого парня Луиса ар Гардеона. Я уже неплохо разобрался с фигурами на политическом поле Арнелет. И уже давно не судил о местных мужиках по внешности. Луис был сильно нагламуреным дядькой неопределённого возраста с длинной рыжей шевелюрой, уложенной в крупные кудри, в шелках и просто невообразимом количестве перстней. При этом мужик действительно имел мозги и огромный авторитет.