Моя мать была замужем трижды, все три замужества быстро закончились. Все три парня были до предела молоды. Первого она взяла 16-летним мальчишкой, а через 6 лет молча вернула его матери - парень умудрился ей изменить. Традиция вообще позволяет за такое убить, но Ника просто вернула его родителям. Второго она пасла с 14 лет. Привозила ему подарки, книжки, следила, как и чему он учится. Когда мальчику исполнилось 16 - забрала его своим мужем. Он умер через 4 года во время эпидемии на планете. Третий был Макси, она нашла его 15-летним и собиралась ходить кругами до совершеннолетия, но его мать настояла, чтобы отдать его раньше.
Может ли быть, что Ника влюбилась в даккарца? Легко. Раса не важна. Он должен быть молод и верен ей. Может ли быть, что она хранит ему верность? Даккарцы ревнивы, уж я-то знаю. Но ревнивы по большей части к мужчинам своей же крови. Так что с её стороны вполне разумно решить не спать с другими даккарцами, просто чтобы не нервировать мальчика. Я усмехнулась. Моя мать так же, как и я, заключает браки только по большой любви, только в любви она не так привередлива. Она умеет влюбляться, потому что пришло время. А я не умею.
Даккарцы закончили поход мести. Не побеждённые, не откинутые противником, а просто взявшие, что хотели, и отступившие. Шокированная республика поспешила откреститься от желания добивать даккарцев и просто свела этот вопрос на "нет". Её войска ещё с месяц стояли в свободных землях в холодном напряжении с войсками САП. Через месяц республика официально заявила, что её войска покидают территорию.
Война в 37 дней! Мне хватило 8 дней, чтобы развернуть портальную сеть для неолетанок. И - оставшихся 29 дней, чтобы смести с рынков всех конкурентов других кровей. Арнелет не просто не потерял - мы выиграли на этой войне огромные деньги. Практически весь бизнес торговли людьми перешёл под наш контроль. И под мой, потому что я теперь словно паук - повелитель пространства, тянула за любые ниточки. И первой была Эдолла. Очень мне хотелось вновь сменить зелёное платье мастера Хинти на красное платье хранительницы Истины.
Я стояла у высокого алтаря Мевы из красного камня. Служительницы храма несли цветы и амосу. Эдолла натянуто улыбалась. Остальные чётко делились на две группы: тех, кто был рад моему возвращению, и тех, кто и первый раз не понимал, что я тут делаю. Энастения смеялась, попивая Амосу:
- Сознайся, Марика, ты этот пост за одни только красные платья любишь?
Энастения искренне улыбалась и обращалась ко мне очень уважительно:
- Приятно видеть, когда дети взрослеют. А то я до сих пор помню, как Дани пыталась сплавить мне тебя в младенчестве. Правильно сделала, что не взяла! У неё вообще дочери хорошо получаются, а ты - так просто шедевр!
Я хмыкнула. Когда я родилась, мать была чересчур молода и пыталась отдать меня на воспитание бабке - Энастение. И последняя просто обожает вспоминать об этом.
Роджер:
Я сидел над бумагами. Прошёл месяц после похода за прощением. Теперь о случившемся каждый день напоминал только чёрный осколок чаши Даккара, который я хранил на столе, да ещё чувство пустоты, периодически затоплявшее душу.
Я думал, кровь заполнит эту пустоту, безумная месть притупит собственную вину, выжжет. Не выжгла. Просто добавила гадкого привкуса бессмысленности и разочарования.
Я плеснул в бокал коньяка. Здесь, в Кострах, мне почему-то хотелось пить коньяк именно из бокала, идеально чистого, блестящего на солнце резными гранями. Марика, как и обещала, больше не звонила. Звонили почти каждый день её женщины. А Марика пополняла мои счета и ждала. Чего ждала? Что я добровольно вернусь быть её рабом? С этим стоило заканчивать. Нужно было рвать эту связь. Прекращать пить дорогой коньяк за её деньги. Прекращать давать ей надежды.
После возвращения с Селены Остров богов принял меня по-другому. В первую очередь это касалось секса и женщин. Неолетанки теперь обходили меня стороной, в крайнем случае вежливо здоровались. Драконы по большей части тоже обращались официально и близко не подходили. А ту пару-тройку девочек, кто плевал на все приличия и просился ко мне в постель, я отшивал сам - из-за обещания, данного Марике. С сексом стало плохо. Но ни за секс, ни за коньяк, ни за что другое к Марике я не вернусь.
Я опять взглянул на бумаги. Даккар искал себе новую планету. Все разведподразделения занимались прочёсыванием вариантов с нужным климатом, местоположением, ресурсами. Возможно, новый Даккар лежал именно в моей папке. Как знать! Работа и военный уклад жизни вернули меня в некоторое равновесие с самим собой. И единственное, что сейчас не давало этому равновесию установиться окончательно, это Марика.
Она пришла радостная, просто сияющая, я ведь позвал её сам. Без пререканий села в кресло, на которое я указал:
- Ты хотел поговорить?
Нужно сказать так, чтобы она поняла. Не приняла это как вызов, воевать с ней я не хочу. Не приняла как каприз или необдуманное решение.
- Марика, я хочу прекратить отношения с тобой. Я никогда, ни за что не вернусь в твой дом.
- Теперь-то я чем тебя обидела?
Абсолютное не понимание.
- Не теперь. Ты обижала меня на протяжении последнего года. Просто теперь у меня пропал стимул притворяться.
В широко распахнутых карих глазах читалось удивление и непонимание.
- Я и не надеялся, что ты вдруг начнёшь это понимать. Просто отпусти меня!
Удивление сменилось злостью:
- Это ты к Собаке-Артемиде намылился? Ты мне слово дал!
- И я намерен это слово держать. Успокойся. Чемпионку я не хочу видеть так же, как тебя. А заодно с вами обоими и весь САП.
Марика откинулась на спинку кресла. В глазах её читалась решимость и упрямство. Это плохо! Нужно её успокоить... Какой я, оказывается, стал скользкий за это время!
- Ну, ты же не садистка по натуре. Не люблю я тебя! Настаивать будешь? Я попробовал жить с тобой, даже подыграл тебе. Ничего, кроме отвращения, у меня это не вызывает. Отпусти.
Я не спорил с ней, я просил. Спорщики вызывают у неё азарт, просители скуку. А мне сейчас просто позарез надо было стать для неё скучным. Фраза "Не люблю" задела её. Это была очень понятная ей терминология.
Марика погрустнела. Меланхолия ей не идёт, да и вообще делает её слабой, но сейчас это мой способ отбиться. Она усмехнулась:
- Ты же не знаешь, что вообще значит "люблю"!
- Марика, прошёл почти год , я в очень многом разобрался. Я не люблю тебя!
Марика:
Неделя началась на подъёме: красные платья хранительницы гармонировали с моим внутренним "я", доходы росли, горизонты покорялись. Мальчик, которого я выкрала на маленькой планетке, куда мы ставили энергоузлы для порталов, не стал упрямиться и подарил мне целый месяц самой искренней нежности. За что я с самыми добрыми пожеланиями оплатила ему учёбу в колледже и отпустила.
Мать смешно поприпералась с журналистами ругая их за вмешательство в её личную жизнь. А потом разум взял над ней верх. И она, собрав пресс конференцию, объявила, что действительно приглядела себе в мужья мальчика даккарской крови, только к армии Даккара малыш никакого отношения не имеет, и вообще, вырос и воспитан в традициях САП. И когда настанет время, она обязательно представит его общественности. Но не раньше!
Вечером за чаем Алина проболталась, что никакого романа у матери нет, просто она чересчур близко к сердцу приняла все шепотки про её неспособность на сексуальные подвиги с даккарцами и ухватилась за выдумку журналистов, как за оправдание.
- Но ведь ей придётся показать своего избранника когда-нибудь?
- Как я понимаю, она собралась взять даккарского мальчика у матери Артемиды. Помнишь был скандальчик, что у той один из наложников даккарец? Так вот его сын старший. Мальчишке всего лет 14, как раз для Дани: есть время заняться воспитанием.
- Она возьмёт мужа без любви?
- Марика, все когда-нибудь взрослеют, и твоя мать не исключение. Хороший мальчик, воспитает под себя, никуда не денется - полюбит. Он пока подрасти успеет.
- Ну... замечательно! Так это значит, лет через 5 у тебя опять будет дом и детишки?
Алина усмехнулась:
- Да, к месту пришлась эта сплетня. Так бы Дани ещё лет 10 от семьи бегала.
Я улыбалась: ну вот, я нашла мужа матери!
Финалом этой эпопеи везения был звонок Роджера:
- Я хочу поговорить с тобой. Приезжай.
Надо ли говорить, что в Кострах я появилось максимально быстро. Успела заказать хорошего вина на вечер и шепнуть Тэме, что, возможно, приедет Роджер, чтобы приготовили вкусного.
Чертёнок был собран и очень серьёзен. Жестом указал мне сесть. Скорее всего, решил обсудить условия сосуществования. Давно пора! Я же не варвар, понимаю, что ему нужна некоторая свобода. Он у меня не домашний зверёк, а очень даже дикий. Тем более, даккарцы его простили, ордена вернули. Признали крутым шпионом. В этом, честно говоря, я согласна: мозги у него вёрткие, только шпионажем и политикой с такими заниматься.
- Марика, я хочу прекратить отношения с тобой. Я никогда, ни за что не вернусь в твой дом. Не люблю я тебя! Я попробовал жить с тобой, даже подыграл тебе. Ничего, кроме отвращения, у меня это не вызывает. Отпусти.
Что вызвала у меня эта фраза? Шок, треск, обвал всего, что было выстроено, погребение под развалинами, растоптана, уничтожена.
- Ты же не знаешь, что вообще значит "люблю"!
- Марика, прошёл почти год , я в очень многом разобрался. Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Зачем же так прямо?! Так грубо?! Так жестоко, безвыходно?! Я могла бы пойти на уступки: свобода, война, сотрудничество с даккарцами... Но любовь нельзя выторговать! По крайней мере, то, что я считаю любовью!
Не то, чтобы он когда-нибудь говорил, что любит меня. Он вообще такого слова не знал. Он любил спать со мной. Любил моих женщин. Любил мои возможности. И я готова была верить, что его отношение ко мне и есть выражение любви. Что просто она у него так выглядит... Что там, глубоко, он любит меня... Ну, он же спас меня от Энастении. Он же, единственный, бросился меня искать! Зачем, если он не любит меня?