— Топор! — отчаянно кричит Лиль. Бестолково…
Второй бросается вперед, выхватив топор откуда-то из-за спины. Бежит… И кажется, все, сейчас убьет… Хёд стоит на одном колене, неподвижно, склонив голову, словно сам, по доброй воле подставляет шею под удар.
Тот бежит…
— Нет! — кричит Лиль отчаянно.
Но в самый последний момент Хёд почти неуловимо отклоняется в сторону, и резко рывком, подается вверх. Подняться на ноги он не может, но ему и этого достаточно, чтобы перехватить руку с топором, и дернуть на себя. Так, что нападавший кувыркается через голову. И Хёд ломает его руку с топором о колено, легко, словно тонкую веточку. С хрустом. Тот дико орет… Еще мгновение, и Хёд, отобрав топор, бьет обухом в висок.
И крик обрывается.
Лиль стоит, сама зажимает себе рот, чтобы не орать. Паника запоздало накатывает. Дрожь в коленках. И отчаянные слезы…
— Вот и все, — хрипло говорит Хёд. — А ты боялась.
Сплевывает. У него губа разбита, по подбородку течет кровь. Топор он, таким привычным движением, вытирает о штанину, раздумывает… ремня, чтоб запихнуть — у него нет.
Лиль всхлипывает.
— Не реви, — говорит Хёд. — Подай мне швабру. Сейчас к Шельде со мной пойдешь.
Глава 6. Эрлин
Трибуны гудят.
Колотится сердце.
Эрлин решительно идет к центру арены, и едва дойдя… вдох-выдох… вскидывает меч над головой. Она готова. Сейчас!
Боится? Еще как! Но она сделает это! Хёнрир может ей гордиться.
Сможет.
Главное начать.
Чуть меньше года она в Торенхолле, и так многое изменилось за этот год.
Если все пойдет хорошо, через неделю Эрлин едет вместе с Олином в небольшую вылазку — то, что нужно для первого раза, скорее всего обойдется даже без крови… по крайней мере на месте. Нужно лишь забрать дань. Опыта у Эрлин нет, поэтому она едет как простой воин. Немного странно… Еще год назад и подумать о таком не могла.
Меч привычной тяжестью лежит в ладони. Эрлин чуть поводит плечами, готовясь.
Скрипят тяжелые ворота, выпуская тварь.
И еще до того, как тварь покажется на глаза, Эрлин успевает нащупать и перехватить ее. Вот она, у ворот, припадает к земле, скребет обитую железом створку передней лапой, хочет крови скорее.
«Не пытайся выиграть за счет физической силы, ты проиграешь, — говорила Хель. — Оставь эти забавы Хёнриру, у него свои мотивы поступать так. Используй магию».
Пусть Хёнрир играет с тварями в человека, пусть завязывает себе глаза, пусть делает все, что хочет — это его право, он может, он делал это сотни раз. Задача Эрлин пройти ритуал, ничего больше.
В физической силе и скорости ей никогда не сравниться с тварью, ведь тварь ведет Лес. Для того, чтобы справиться именно силой — нужно тренироваться едва ль не с рождения. Но каким образом Эрлин должна убить тварь — правила не оговаривают.
«Давай! Если уж я смог, то ты тем более сможешь!» — Свельг сгреб Эрлин в объятья одной рукой, на удачу, поцеловал… в щеку, как сестру. «Я в тебя верю!» Второй рукой Свельг придерживает Бьярни, который сидит у него на шее и весело смеется.
Эрлин сможет. У нее просто нет выбора, больше некуда отступать.
Темный сгусток твари и тонкие, серебристые нити Леса, оплетающие ее. Успеть разглядеть плетение, нащупать крупные узлы, приготовиться. Не дергать сразу, иначе у Эрлин не хватит сил, чтобы дожать до конца, пока она не окажется достаточно близко. Просто нащупать.
Пока чуть-чуть придавить твари нюх, чтобы выгадать время.
И когда откроется дверь — подождать, пока тварь выйдет, пока сделает шаг… пока за ней снова захлопнется дверь.
Не бояться, не дергаться. Если дернуться, то вся концентрация собьется, придется нащупывать заново. Дышать спокойно, ровно. Дышать очень важно, не задерживая дыхание, иначе довести до конца не хватит сил, рука дрогнет.
Есть только голодная тварь, стоящая в центре арены… тварь и Эрлин,
Ей что-то кричат, но Эрлин даже не слышит. Все это не важно, может подождать.
Сделать шаг самой.
Чуть придавить крупные узлы у глаз, ослепить тварь, сбить ориентацию. Не сильно, чтобы не напугать, чтобы тварь не заметалась, тогда удержать ее будет куда сложнее. Эрлин умеет. Ничего сложного, главное делать это спокойно. Еще давно, пока было можно, она тренировалась на Хёнрире — нащупать и ухватить узлы на движущимся объекте, в поединке, пока он дерется с кем-то, пока тренируется с оружием. Потом уже без него…
Не стоит думать о нем сейчас. Есть только тварь и Эрлин.
Придавить… и задние лапы, чтобы лишить тварь скорости. Мягко, чтобы она, едва почувствовав, не смогла рвануться…
Тварь рычит, роет когтями песок. Медленно, неуверенно прихрамывая на задние лапы, идет к ней. Хорошо. Лапы Эрлин держит.
Самый опасный момент сближения — рванувшись, тварь способна отхватить Эрлин руку. Убить одним ударом. И медленно, чуть по дуге, выбирая нужный момент…
Дышать…
И как только дистанция между ними будет такой, чтобы преодолеть за один короткий бросок — ухватить крепко пережать основные силовые нити у шеи. Не слишком рано, потому что Лес сопротивляется и немилосердно жжет, так, что темнеет в глазах. Но и не слишком поздно…
Ухватить, сдавить что есть силы и броситься вперед! И одним ударом, как учил Хёнрир — по шее, у верхних позвонков. Перерубить!
В одно движение, все разом!
Удар!
И черная кровь летит ей в лицо…
Голова твари падает на песок.
— Леди Эрлин! — кричат в ее честь.
— Лорд Эрлин! — даже смеется кто-то. Впрочем, без капли издевки.
Лорд. Сегодня Эрлин одета по-мужски, при оружии. Сегодня она получила все полные права, как любой лорд Леса. Теперь она лорд, воин, рыцарь, равная среди них.
Пир в ее честь.
За мужским столом — сегодня так надо. Ей наливают темного крепкого эля, хлопают по плечу, кто-то даже, смеясь, советует начать отращивать бороду. Это дружеский смех. За этот год Эрлин успела доказать, чего она стоит. Своим характером, упрямством, выдержкой… ей есть у кого учиться. Она не хуже любого из них. Она тренировалась вместе с ними, училась, занималась с лошадьми, делала все, что могла, все, что должен делать любой воин. Она готова, и сегодня доказала это на арене.
Музыка. Эрлин тащат танцевать в мужской круг… и все же, улыбаются ей, как женщине.
Она молодая, красивая, сильная женщина. Желанная. Нельзя не замечать эти взгляды. Свободная женщина — по мнению многих. Возвращения Хёнрира больше никто не ждет, они говорят — если бы он был жив, то давно бы вернулся.
И, как бы там ни было, она теперь никому ничего не должна. Даже мужу. Даже если бы Хёнрир был здесь, теперь она вправе передумать и уйти от него в любой момент, как только захочет. Их брак — лишь взаимное соглашение, основанное на доброй воле. Они равны. Она больше не под его опекой, не его собственность. Она с ним — пока сама этого хочет… он с ней…
Теперь Эрлин подчиняется только главе Дома и главе Совета, только Хель. Но даже Хель не вправе указывать ей в личных делах.
— Лорд Эрлин, — смеется старый Герд, оружейник, — сегодня ты можешь выбрать любого мальчика на ночь, развлечься. Никто тебе не откажет.
— Даже ты? — она смеется, толкает его в бок.
— А что? Я еще вполне ничего! Силен! — Герд горделиво выпячивает грудь, гладит седую бороду. — Но вон тот рыжий, смотри, давно страдает!
Свельг.
Нет.
— Нет, — говорит Эрлин. — Не хочу. Сегодня только я и твари! И еще мой Бьярни — лучший из мужчин!
Смеется. Хотя, на самом деле, это не весело совсем. Она уже давно выбрала.
И никто теперь не посмеет возражать.
Гладит левой ладонью рукоять меча — удивительно, но это успокаивает, дает уверенность.
Поднимает кружку с элем, салютует.
— За леди Эрлин! — кричат в зале.
Глава 7. Эван
— Какого хрена тут происходит, твою мать! — кричит он, влетая на порог.
Эван услышал крики, прибежал. У дома Шельды толпа начала собираться. Его люди на дорожке, один, Меро, рыжий, успел прийти в себя, снова рвется в бой, отомстить, но его держат. Другой, Даг… весь в крови, рука сломана пополам, на виске кровь… но, вроде, живой, дышит.
Какого хрена у него топор?
Если помрет — где искать нового? Эван не может этого допустить.
К Шельде…
Шельда уже готова, сует в сумку какие-то травы и бинты.
— Живы? — сразу, сходу спрашивает она.
— Да.
Она кивает.
Хёд этот стоит у дверей, опираясь на швабру, как ни в чем не бывало, и девчонка взахлеб рыдает у него на груди.
— Какого хрена? — говорит Эван.
— Тебе стоит лучше следить за своими людьми, — Хёд говорит холодно, так спокойно, словно все это — обычное дело.
— Да ты!..
Шаг…
Хочется схватить слепого за грудки, тряхнуть! Хочется понять, наконец, что это за игры, что происходит. Кто он такой? Так невозможно.
— Ну? — говорит Хёд равнодушно.
Хочется убить его, потому что уже не осталось сил.
С тех пор, как вышли из Альтана, Эван ни одной ночи не спал нормально. Постоянно ожидая удара в спину… и когтей твари, которые разорвут его. Но нужно держаться, нужно довести до конца… Немного осталось.
Девчонка рыдает. Обнимает своего спасителя, что б ему…
Слепому, кажется, все равно.
— Да кто ж ты такой? — почти с отчаяньем выдыхает Эван.
— Тебе не нужно знать, — говорит Хёд.
И вот так, рядом… он ведь выше Эвана едва ль не на голову. И руки у него…
А ведь он мог убить, что ему стоило? Но только оглушил, сломал руку. Куда проще убить людей, которые нападают с оружием, чем вот так… Слепой. Считай, без одной ноги. Как? Эти двое просто не ожидали?
А сам Эван бы с ним справился?
Хёд чуть заметно ухмыляется, словно читает мысли.
У него только губа чуть разбита… и если присмотреться… губа… корочка такая, словно ударили его не только что, а уже дня два назад. Кровь на подбородке размазалась… кровь свежая, а ранка уже затягиваться начала. Лесная тварь? На них все сразу заживает.