— Он твой брат!
— Хорошо, мой Хёнрир, — Свельг криво ухмыляется. — Этот ублюдок! Его нужно было казнить еще тогда… Нужно было дать ему умереть в клетке.
Свельгу страшно, это слишком очевидно. И этот страх рождает злость, как защиту. Свельг не плохой человек, Эрлин знает его уже достаточно давно. Да, он будет бояться, спорить, огрызаться от страха, но он не предаст. Сбежать может, но сделать что-то против — нет.
Эрлин тоже страшно, но она верит…
— Мы уже начали эту войну, — говорит она. — Поздно отступать. Лес уже понял, и уже не отступит.
— Мы? — лицо Свельга искажает нехорошая гримаса. — Я ничего не начинал.
— У нас нет выбора, — говорит Эрлин. — Нам нужно ехать в Торенхолл. Ты сам поговоришь с ним. По крайней мере, поговорить ты должен. С Хель. В Торенхолле соберутся лорды… В Торенхолле твой сын, Свельг. Разве ты бросишь Бьярни? Я поеду за ним, заберу его. Разве ты не поедешь со мной?
Бесполезно убеждать, рассказывать о планах Хёнрира, объяснять. Это ведь не ее идея. Пусть Хёнрир объясняет ему сам, у него выйдет лучше. Но она должна Свельга к Хёнриру привести. Только это.
Свельг стоит, хмуро глядя на ее, поджав губы.
— Разве ты не поедешь со мной? — говорит она. — За Бьярни. Ты же не бросишь его? Свою мать? Свельг, я боюсь ехать туда одна. Ты бросишь меня?
Свельг хмурится еще больше, скрипит зубами.
Еще год назад он мог отказаться бы. Сейчас — нет. Его новый статус, новая ответственность…
Он вздыхает.
— Поеду. Мы заберем их и вернемся назад.
Эрлин кивает. Сейчас ей и не нужно больше. Там, в Торенхолле Хёнрир разберется с ним сам.
— Проснись!
В первое мгновение Эрлин показалось — ее со всей дури дернули за волосы, так сильно, что прямо до слез.
Но нет, Свельг даже не дотронулся до нее. Это иначе.
Свельг…
— Приготовься. Не спи! — отрывисто говорит он, в руке меч. — Лес напал на нас.
— Лес?
Он кивает.
— Эрлин, щиты! Держись ближе ко мне!
Она вскакивает на ноги, выхватывает оружие.
Только сейчас понимает, что произошло, и сон слетает разом.
Они третий день в пути, Торенхолл уже рядом. Эрлин и до этого слышала не только вой тварей, но и… Давление Леса все усиливалось, отдаваясь головокружением. Лес тянулся к ним, пытался ухватиться. Они со Свельгом спали по очереди — дар даром, но не все могут такому давлению противостоять, чуть зазеваешься, и пропал. Никогда не знаешь, когда защиту прорвет.
Прорвало, значит.
Вместе с ними едут десять человек. Часть тех, что с самого начала были с Эрлин, часть Свельг взял своих. Он сказал — много не надо. Еще вопрос, придется сражаться с ними или против них, нужно брать тех, чья защита особенно крепка.
И сейчас Эрлин отлично осознала это. Рон лежит с перерезанным горлом, Брихан с разбитым лицом, едва дышит, но живой. Остальные… Если смотреть магией — Эрлин видит, как полыхают щиты, у кого-то плотные, у кого-то тонкой паутинкой, но у всех в полную силу. Но нити Леса клубятся вокруг каждого, вокруг нее самой.
Лес пытался добраться и до нее тоже, и если б не Свельг — еще непонятно, что бы с ней было. Нужно защищаться даже во сне, иначе рискуешь проснуться тварью. Свельг не за волосы дернул, он выдрал прицепившиеся нити. Страшно.
И сейчас кажется — он прав, нужно держаться подальше. Это только начало, а дальше она просто не выдержит, это выше ее сил. Нужно забрать Бьярни и бежать.
Если сможет.
Хёнрир…
Там, за деревьями воют твари. И потом еще, ближе…
— Если бросятся, то в драку не лезь, — говорит Свельг через плечо, прислушивается. — Глуши их магией, больше пользы будет.
— Поняла.
И все равно сжимает рукоять меча — кто знает, как повернется, лучше быть готовой. Но Свельг прав: ни физической силы, ни скорости, ни даже дыхания на все это ей не хватит. Это не арена. Ей лучше сосредоточиться на другом.
Спина Свельга прикрывает ее.
Свельгу страшно, она чувствует его страх. Но он стоит… вытирает о куртку мокрую от пота ладонь, перехватывает удобнее.
Твари… между деревьев уже мерцают глаза.
— Приготовиться! — командует Свельг. — Построились! Держать щиты!
Его голос звучит непривычно и резко, но его слушаются. Многое изменилось за этот год, Свельг изменился.
Одна, две твари… Сигнальные нити Эрлин засекли четырех.
Справятся?
Хёнрир говорил, на деревню напали сразу восемь, и это притом, что защищаться было практически некому, его дар еще не вернулся тогда, Шельда не умеет держать оружие в руках, а тот человек — всего лишь человек.
Справятся.
Ту, что ближе — ухватить…
— Эрлин, жди! — говорит Свельг. — Приготовься, но пока не подойдут — не трогай, иначе бегать за ними по всему лесу.
Свельг видит, как она тянется.
Хорошо, он прав. Не стоит торопиться… хотя нервы уже сдают. Она не убьет одной лишь магией. Надо дышать. Вдох-выдох… их больше, они справятся, все будет хорошо.
Твари смотрят на них.
— Справа! — говорит Свельг. — Йоас, Улкин, развернулись!
Пятая тварь. Эрлин не заметила ее сразу, но Свельг заметил. Тварь была дальше и подходит только сейчас, чуть сзади, надеясь подкрасться незаметно. Главное, чтобы не было еще.
Справятся… Руки чуть дрожат.
Держать. Как только тварь слева подойдет ближе — прижать ее со Свельгом в четыре руки, и Свельг кидается в сторону, а Улкин завершит дело, ему помогут.
Главное — остальных не терять.
Одна.
Почти в этот же момент вторую тварь зарубили в другой стороны.
И две кидаются разом, так, что Эрлин теряется на мгновение.
— Тебе левая! — кричит ей Свельг.
Поняла. Она прижмет одну, Свельг другую, главное разом и до конца, и так болезненно обжигает защита Леса, тварь огрызается, но падает, едва не кувырнувшись через себя, ее бьют в корпус — мимо, по ногам… Сильнее прижать ее! И все же сносят голову.
Еще одна…
Эрлин не успевает понять где, с какой стороны. Лишь крик и рев совсем близко.
Ей не хватает буквально мгновения, чтобы развернуться и перестроиться. Свельг сшибает ее плечом, отбрасывает в сторону, и откатывается сам. Тут же вскакивает на ноги, бросается вперед… Рев. И брызги чего-то вязкого и вонючего в лицо… кровь твари. Еще чуть-чуть, и было бы поздно.
— Еще? — говорит кто-то. — Есть еще?
— Тихо! — хрипло говорит Свельг.
Слушает. И Эрлин слушает тоже — не зазвенят ли сигнальные нити, не заденет ли что-то. Тихо. Долго тихо. Никого. Пусто. Только ветер гудит в верхушках деревьев. Шумное дыхание солдат.
— Кажется, все, — говорит Эрлин шепотом.
— Все.
Свельг вытирает клинок и бросает в ножны. Выдох. Он морщится, чуть наклоняется, упираясь ладонями в колени. Стоит, пытаясь прийти в себя. Чуть вздрагивает. И вдруг, его выворачивает, он блюет под ноги, потом пытается отдышаться, отходит…
Нервы.
— Прости, — смотрит на Эрлин, вытирает ладонью рот. — Я никогда еще так…
Никогда еще не дрался с тварями вот так.
— Ничего. Если б не ты…
Его люди посмеиваются, но без злобы, скорее даже наоборот. Подходят, хлопают его по плечу. «Молодец, Золотой Змей, герой!» Сегодня он молодец. Что-то изменилось за этот год. Видно, что даже солдаты смотрят на него иначе.
— Эрлин… — говорит Свельг тихо. — Я ведь тренировался, старался, я… я смогу тебя защитить. Правда. Больше не убегу.
И в этом столько искренности, и даже чуть-чуть отчаянья, что Эрлин сдается. Подходит, обнимает его, как брата, уткнувшись носом в плечо.
— Спасибо.
Только что он спас ей жизнь, если б не он, тварь могла убить ее.
Чувствует, как Свельг улыбается, обнимает за плечи, осторожно. Все хорошо.
Глава 22. Хель
Хёнрир сидит перед ней в кресле, напряженно, чуть подавшись вперед.
— Хочешь честно? — говорит она, и Хёнрир кивает, он всегда за прямоту. — Я не знаю, рада ли, что ты вернулся. Пойми меня правильно. Я рада, что ты жив, рада тебе, но то, с чем ты пришел, меня пугает. Я не могу принять это, хотя умом понимаю, что стоит тебя поддержать. Но это чудовищно, Хёнрир.
То, что она говорит — чудовищно.
Он — ее брат.
Но он смотрит на нее так спокойно, даже чуть улыбается, невесело правда, улыбка притаилась в уголках губ.
Отчего-то приходит в голову — скажи она Свельгу, будь Свельг на его месте, что не очень-то рада возвращению, и Свельг ненавидел бы ее потом всю оставшуюся жизнь.
Хёнрир только кивает. Он отлично понимает, что за этим стоит.
С ним можно быть честной. Даже честнее, чем с самой собой.
Когда он только вернулся, когда въехал во двор, Хель выскочила навстречу, чувства переполняли ее. Это невероятно! Хёнрир тогда спрыгнул с лошади. «Нам надо поговорить», — сухо сказал он. По его тону Хель поняла, что хорошего ждать не стоит. И неожиданная радость опала… Хель хотела обнять, но так и не обняла брата, слишком уж… Что помешало — невозможно сказать. Даже близко не подошла.
Теперь он сидит, смотрит на нее, а она… Не рада? Он, считай, с того света вернулся. Он свободен. Столько всего перенес. Столько лет Хель ненавидела тварь, которая живет в нем, а сейчас этой твари больше нет.
Но то, с чем он пришел…
Хель не может согласиться.
— Да, это, вероятно, спасет тысячи, — говорит она, — если не сотни тысяч людей в будущем, но сейчас это убьет слишком многих. Ты ведь понимаешь, что Лес будет защищаться? Что он уже слишком сильно пророс в нас, во всех нас, так или иначе. То, что выжил ты, не значит, что выживут другие.
— Я понимаю, — говорит он, — но потом такой возможности не будет. Мы не можем отступить. Да и Лес уже знает, он готов, и не остановится.
— Не остановиться, — соглашается она. — Разве что отдать тебя Лесу, тогда, возможно… Как жертву. Но останется Шельда. Ни ее смерть, ни ее решение сражаться Ильгар не примет. Если была бы хоть какая-то возможность прекратить это, я, возможно, отказалась бы поддержать тебя. Сейчас поздно.