С последней фразой Невил сошел с кафедры. Магнат был восьмерной стаей, и каждый элемент по меркам Когтей отличался массивным телосложением. Во всех позах стаи чувствовалась неумолимая решимость – Равна ничего подобного раньше не видела. Магнат, не слишком разбирая дороги, устремился за кафедру, и от позора Невила спасло только то, что приближение стаи снизу просматривалось плохо.
Невил отключил звукоусилители и склонился к стае, будто желая вежливо поприветствовать ее. Джефри с Равной он протянул руки, а вслух сказал:
– Почему вы сочли необходимым их сюда привести?
– В доказательство моей доброй воли, – ответил Магнат.
– Лучше было бы вернуть Детей. – Еще один взгляд исподлобья на Равну. – От этой… от Равны одни проблемы.
Магнат покачал головами в ухмылке:
– Напротив, я нашел ее очень полезной.
Разинутый рот Невила захлопнулся со щелчком. Мгновение он стоял и ничего не выражающим взглядом смотрел на них. Если он с кем-то говорил, то Равна ничего не слышала.
Зек следовал за Магнатом, но теперь опасливо подкрался к восьмерке и мягко, успокаивающе заговорил с Невилом. Это был Проныра:
– Все хорошо. Сделка в силе. Мой коллега несколько забегает вперед, вы же понимаете.
Магнат оскалился и с размаху ударил Зека лапой:
– Я не забегаю вперед, а ты за меня не говоришь.
После этого он пошел дальше, оттеснив Невила, сложился в пирамиду и вознесся над кафедрой. Теперь его видел каждый.
И даже без механических усилителей слова его громом раскатились над пустошью:
– Я Магнат!
Магнат, похоже, воспринял обещание не говорить на языке людей весьма своеобразно.
Голос, раскатившийся по лугам, принадлежал перепуганной маленькой девочке – Гери Латтербю – и был узнаваем, хотя мощь и самоуверенность личности Магната его исказили.
– Невил Сторхерт говорит, что мы все хотим мира. Он хочет мира. Я хочу мира. Если вы не подчинитесь, я пойду на вас войной!
Реакция аудитории заметно отличалась от реакции на улыбчивую чушь Невила. Поднялись крики. Женщина – Эльспа Латтербю – завопила:
– Гери? Гери! Верни ее, сука!
Магнат остался доволен их вниманием.
– Мы не сможем исправить все просчеты и злодейства, – продолжал он веско, – но обязаны сделать все, что в наших силах. Иначе будет война.
Он что-то проворчал Зеку, и сей же миг аэролет Проныры зажужжал двигателями и рассек небосвод, зависнув совсем низко над западной стороной сцены. Невил наблюдал за продвижением корабля с изумленным выражением. Он опять с кем-то заговорил – с «Внеполосным-II»? С Пронырой? Но боевой лазер звездолета не стрелял.
Магнат дождался, пока крики стихнут, и сказал:
– Я верну вам отнятое – то, что еще можно вернуть. Мы принесем вам богатство и процветание, сейчас и в будущем. Мы развернем успешную торговлю. Взамен я требую доступа к «Внеполосному-II». И, что всего важнее, я требую выдачи человека, убившего половину моей стаи. Мне нужна Йоханна Ольсндот. Она нужна мне здесь, она нужна мне сейчас!
Головы Магната поворачивались во все стороны, челюсти щелкали. На сцене все впали в ступор от ужаса… кроме Шкуродера. Он припал к доскам, но головы поднял, весело помахивая и покачивая ими. Казалось, он наслаждается происходящим – катастрофы всегда вызывали в нем это постыдное чувство.
Невил рванулся к Магнату, на кафедру. Он и впрямь не ждал этого, потому что Равна впервые увидела на его лице растерянность. Он что-то прикидывал, отчаянно размышлял, как бы зацепиться за ускользающую власть. Когда Невил заговорил, голос его был напряженным и угрюмым.
– Друзья мои, мы знали об этом требовании уже несколько дней. И у Магната есть на то веские причины.
– Магнат похитил наших детей! – крикнули в толпе, но гул ветра перекрыл слова. Здесь у Невила не было корабельных аудиоконтроллеров, но ветер и открытый простор оказались почти столь же эффективны.
– Магнат в своем праве требовать выдачи преступницы, и не важно, как мы все – и я в том числе – ее любим. – Невил потупил глаза и, покраснев, приумолк.
Равна боковым зрением видела, как Джефри лихорадочно переводит глаза с Невила на аэролет, с аэролета на Невила. У всех есть пределы, и Джефри уже почти перешел свои.
В голосе Невила, когда его речь возобновилась, зазвучал надрыв, точно он сдерживал слезы.
– Мы с Йоханной были очень близки всю жизнь. Пожалуй, я витал в облаках… но я любил ее и думал, что она меня любит, по-своему, насколько способна. Теперь же, располагая предъявленными Магнатом доказательствами и помня о ее собственных неосторожных словах… я понимаю, что горько ошибался в любви и доверии. Мне жаль. – Он сделал драматическую паузу и обернулся к Магнату. Поскольку стая все еще стояла пирамидой, ему пришлось задрать голову. Когда Невил продолжил, тон у него был спокойный, как у опытного государственного деятеля. – Почтеннейший Магнат, как бы ни были справедливы ваши претензии, я не имею возможности удовлетворить их. Йоханна Ольсндот пропала без вести несколько десятидневок назад.
– Ты лжешь! – зарычала восьмерка. – Отдай ее!
Невил так приглушил звук, что Равна едва слышала его.
– Ты сдурел? – зашипел он. – Пойми же, она мертва, я могу показать тебе труп. Просто…
Джефри бросился на него:
– Ты убил…
Но прежде чем он успел вцепиться в Сторхерта, подоспели дружки Невила и скрутили его. Магнат развалил пирамиду и, с грохотом грянувшись на доски, зарычал на своего охранника. Стая шарахнулась прочь и перенацелила ружья так, чтобы не попасть в Джефри.
Джефри утащили вниз по лестнице. Вокруг Равны образовалась пустота, и туда вполз чей-то незнакомый шепот:
– Смотри на стену рядом со мной.
Равна вздернула голову. Древорезчица? Может быть. Шкуродер!
Магнат тоже поднял головы и скользнул по сцене, нацелив уши на Шкуродера с Древорезчицей. Слышал ли он Шкуродера?
А теперь послышался треск ломающихся досок. Часть стены выгнулась наружу на сантиметр. Опять треск, и снова, и снова. Магнат отскочил.
На сцену упала деревянная панель, а из дыры вылезла… Йоханна с иззубренной доской наперевес.
Она запыхалась, ее фиалковые глаза дико сверкали, и она была несомненно жива.
Девушка швырнула доску перед восьмеркой и раздельно сказала в нацеленные на нее морды:
– Привет. Я Йоханна Ольсндот.
Очутившись перед объектом своей ненависти, Магнат странно медлил. Он отступил, покрутился, словно виденные Равной на цирковых представлениях зрители. Или, скорее, как убийца, смакующий момент.
Йо упала на колени и склонила шею набок, имитируя подчинение синглета.
Челюсти защелкали по обе стороны ее глотки. Магнат распихивал собственных элементов, пробивая стоявшему позади дорогу к девушке. Двое схватили Йоханну за руки и поволокли направо, в свободный угол сцены.
– Прежде чем ты умрешь, мы поболтаем, – проскрежетал он.
– А… Но… – Невил рванулся было следом, но тут же замер, осознав, что, как бы ни хотелось ему начать стрельбу, контроль над событиями потерян окончательно.
Пока Йоханну тащили по доскам, королевские щенки метнулись вперед и толкнули Шкуродеру какой-то предмет. Два элемента Шкуродера бросили его Магнату. Рефлекторно или движимый интересом, но Магнат схватил предмет. Равна заметила, что это книга, отпечатанная по когтевому образцу задолго до прибытия Детей. Она либо была очень старой, либо побывала в огне. Страницы почернели и курчавились, и лишь металлические скрепы не давали книге развалиться. Больше Равна ничего не увидела, поскольку Магнат сгреб книгу и мгновение стоял в полной неподвижности, после чего поволок Йоханну дальше.
Зек до этого молчал, нервно дергаясь из стороны в сторону, а теперь застыл на секунду, точно прислушиваясь. Потом издал отчаянное протестующее ворчание и побежал через сцену к Магнату. Секундой позже с места снялась Ритль.
Магнат замахнулся на нее, выпустив когти, и зашипел на Зека:
– Назад! Это моя месть.
И как бы ни хотелось Проныре подслушать последние слова Йо, бедный Зек бессилен был исполнить его волю. Оба синглета шарахнулись прочь.
Стычка Йоханны и ее будущего палача была хоть и коротка, но публична. Сцену заливал солнечный свет, и почти все зрители, не говоря уж про делегацию наверху, отчетливо видели, что происходит. Эйвин Верринг и братья Линдены прорвали оцепление и рванулись вверх по лестнице, увлекая за собой еще нескольких. Охранники Невила выполнили слаженный маневр и сбросили их вниз. Брат тут же помог Вильму подняться, и группа Линденов опять пошла на приступ, на сей раз с большим успехом. На промежуточной платформе завязался мордобой. Зрителей сковал ужас.
Невил тоже наблюдал за происходящим с ужасом и странным восторгом, не прекращая, однако, шептаться с… «Внеполосным-II»? Равна придвинулась к нему; по счастью, Невил не стал отключать внешний звук.
Подняв голову, он воззрился на аэролет Проныры и произнес громче, хоть все еще и на грани слышимости:
– Так что, это худший вариант или нет?
Глаза Невила забегали: он заметил крадущуюся к нему Равну.
Бандюков Невила отвлекали на лестнице; у нее появлялся шанс!
– Еще нет, – сказала она. – Скажи Проныре, что…
Невил пренебрежительно дернул уголком рта:
– Заткнись. У меня полномочия корабельного админа, помнишь? Я тебя сожгу, где стоишь.
Как знать. Равна волевым усилием не поправила его. По крайней мере, не так, чтобы он догадался.
– Сожжешь? Меня? – переспросила она. – У всех на виду? Ой, не думаю.
Невил оглянулся, но тут же сердито передернул плечами. Он явно искал какого-нибудь убийцу, чтоб ее уволокли со сцены, но, увы, все они защищали сцену. «Еще ближе, еще ближе… Сконцентрируйся на Невиле». Она отвернулась от кошмарного зрелища в противоположном углу сцены и двинулась на него.
– Не подходи! – прошипел Невил. Взгляд его метался от Магната к Равне и назад. Он ждал какого-то сигнала – все еще ждал? К счастью для Невила, толпа пока не могла его слышать, потому что за словами он уже не следил. – Ты, грязная сука, ты смешала все страумлианское с дерьмом! Даже дураков, которых ты обманула, блевать тянет от твоих проповедей. – Он мотнул головой в сторону Магната. – Если б ты не раскалывала нас, Детей, я бы и с этими варварами не договаривался! Теперь из-за тебя погибнет еще больше людей! Не подходи – или я спалю тебя на месте!