В самом деле, ее участие свелось практически к нулю. Большую часть дизайнерских изысков предложили и реализовали Невил с друзьями, но Невил полагал, что конечный результат покажется Равне вполне правдоподобным и заслуживающим высокой оценки.
Белль крутилась рядом с Равной, пытаясь втиснуться между женщиной и Тимором. Большую часть времени стая только и делала, что глазела на консоли с роликами для игр, но голос ее звучал утомленно:
– Я слышала, что это и близко не походит на истинное Запределье. Детей скоро утомит жалкий маскарад.
– Нет, не утомит! – возразил Тимор, переходя на крик. – Мне тут все очень нравится, а будет же еще больше! Я тебе покажу. – Он повернулся уходить, но Белль как зачарованная созерцала дисплеи игровых приставок. Только когда Равна прошла мимо, стая очнулась и поплелась следом. Тимор провел их через игровую и спортивную секции, а потом вверх по рампе. Здесь обычный назойливый шум с игровых площадок гасила интеллектуальная акустика корабля. Десяток или дюжина старших Детей сидели перед трехмерным проекционным дисплеем. «Это что, стратегическая игра?» Но тут же Равна заметила Невила, стоявшего чуть в сторонке от рядов стульев. Он словно только что пришел. Она хотела было подойти к нему, но Тимор потянул ее за рукав:
– Ты видишь, чем они заняты?
Между стульями и стеной в пространстве проекции парили какие-то сложные схемы. В ближнем поле зрения каждого зрителя висели маленькие окна. Модели напомнили Равне топологическое представление компьютерной сети, но… она покачала головой.
– Эйвин объяснит! – Тимор протащил Равну к месту, где сидели рядышком Эйвин Верринг и Эльспа Латтербю. Эйвин поднял голову, на его лице промелькнуло нервное удивление.
– Привет, Равна!
– Привет, – сказала Эльспа, помахав рукой.
Равна улыбнулась юноше:
– Так что же вы тут делаете? – Она обвела взглядом собравшихся. Здесь сидели самые умные и серьезные Дети, если не считать Хейды Эйслер. – Это не игра?
Эльспа помотала головой:
– О нет. Мы пытаемся научиться, но…
Влезла Хейда:
– Кто-нибудь задумывался, почему нас не побуждают учиться управлению корабельной автоматикой?
– Ну, немного же вас этому учат. – На самом деле Дети презирали программирование почти так же, как и остальные примитивные навыки.
– По двум причинам, – продолжала Хейда. – Вам она вроде бы нужна самой для ваших исследовательских проектов. Кроме того, даже с автоматикой корабль туп как чурбан.
– Это лучшая автоматика, которая вообще способна существовать здесь, Хейда.
– Она мне нравится! – крикнул Тимор.
Хейда усмехнулась:
– Ну ладно, беру свои слова обратно: не как чурбан. Как стрела с выщербленным наконечником. Не имеет смысла…
Эйвин покачал головой:
– Хейда с присущей ей деликатностью пытается сказать, что… – он сделал паузу, вероятно подбирая более вежливые выражения, – что, если сейчас нам доступны средства обучения, выходящие за пределы школьной программы, стоит изменить всю методику преподавания и научить нас пользоваться кораблем в совершенстве. Мы пытаемся визуализировать задачу, а это обычно труднее всего. Позвольте, я покажу вам.
Он обернулся к остальным и обвел их взглядом. Каждый вдруг уставился в собственное окошко. Равне увиденное в них напомнило произведения искусствопрограммирования, но уж слишком замысловато исполненные. Наконец Эльспа Латтербю подняла глаза.
– Да, все готово. Давай, Эйвин!
Структура, сформировавшаяся в пространстве между зрителями, уже не походила на произведение искусства. Она состояла из тысяч светящихся точек, соединенных цветными линиями. «Кто бы еще мне все это объяснил?» – подумала Равна с интересом. Это не мог быть симулятор сети, там нет меток. Но стоп, она почти угадала функции, стоящие за топологией сочленений. «Наверное, это…»
Эйвин заговорил снова:
– Продираться через все это с помощью интерфейса «Внеполосного-II» – адова работенка, но мы визуализировали полную карту систем передачи и обработки нервных сигналов у современного человека с телесной привязкой. Собственно, у «Внеполосного-II» была в распоряжении карта, усредненная по расам Сьяндры Кей. Мы, страумлианцы, не можем слишком отличаться от них. В любом случае… – Он увеличил один из кластеров сети. Остальная структура сместилась куда-то вдаль, но полностью не исчезла, оставшись присутствовать по краям голограммы. – Это участок, отвечающий за моторику и устойчивость тела.
Равна кивнула и с трудом подавила усмешку. Она начала понимать, куда они клонят, и боковым зрением заметила, как Невил пробирается с дальнего края группы в направлении Равны. «Да помоги же!»
Ее полупроявленная усмешка, наверное, приободрила Эйвина, поскольку он продолжил:
– Это всего-навсего тестовая модель для задач более высокого класса, в основном медицинских. Если бы мы действительно хорошо изучили программный интерфейс «Внеполосного-II», нам бы удалось заставить корабль сгенерировать карты патологии участка моторики-устойчивости и сопоставить их с наблюдаемыми у…
– …у меня симптомами, – закончил Тимор. Когда Эйвин приступил к демонстрации, мальчик сел на пол, но теперь с трудом поднялся на колени, чтобы Равна его наверняка заметила. – Они пытаются меня вылечить.
Эйвин опустил на него взгляд.
– Мы попробуем, Тимор. Все здесь, Внизу, так чертовски сложно.
– Я знаю. – Это ненужное напоминание Тимора немного рассердило.
Секундой позже Эйвин обернулся к Равне:
– Как бы то ни было, если… то есть, я хотел сказать, как только мы этого добьемся, «Внеполосный-II» сможет вычленить целевые участки и начать эксперименты по нейротерапии. – Здесь Эйвина внезапно покинула былая уверенность. Он посмотрел на Равну скорее вопросительно. – Мы полагаем, что добились определенных результатов, Равна. А вы какого мнения?
Равна мгновение вглядывалась в симуляцию. Ей так было легче, чем смотреть Эйвину Веррингу в глаза. Ребята – умнички и дети гениев. Самые старшие получили неплохое страумлианское образование перед отлетом в Высокую Лабораторию. А Внизу? Внизу они были все равно что приготовишки. Внизу эксперименты не могли сами себя осуществить. Требовалось развертывать инфраструктуру и разбивать каждый опыт на стадии. Она наконец посмотрела на Эйвина Верринга и увидела, что он прочел ее мысли. Улыбка сбежала с губ, и она сказала:
– Эйвин, мне это нелегко, но вы…
Тут на помощь чудесным образом подоспел Невил. Он похлопал Эйвина по плечу и успокаивающе улыбнулся Равне:
– Все будет в порядке, ребята. Дайте-ка мы с Равной побеседуем.
Врачи-самоучки этим ответом удовлетворились – но далеко не так, как Равна ожидала. Она улыбнулась им своей самой уверенной улыбкой:
– Я скоро вернусь. – Она опустила взгляд. – Я обещаю, Тимор.
– Я знаю, что ты вернешься, – сказал мальчишка.
Она позволила Невилу увести себя. «Благодарение Силам». Он явно располагал определенным контролем над аппаратурой Нового Приемного Зала: не успели они пройти и пяти метров, как звуки изменились, и Равна поняла, что, хотя стоят они двое в середине помещения, недалеко от остальных, подслушать их никто не способен.
– Спасибо, Невил. Это ужасно. Да как они вообще…
Невил сердито махнул рукой:
– Это моя ошибка, черт подери. В Зале полно игровых программ для Медленной Зоны, но я подумал, что лучшим ученикам Академии, которым хочется как-то применить полученные знания, сюда путь не заказан.
– Да, нам обоим бы этого хотелось. Мне нужна помощь в планировании.
– Да, но я уже понял, что толку от них никакого. Мы оба знаем, что сущим безумием было бы сейчас нырять в молекулярную биотехнологию, как в омут с головой.
Равна отвернулась, так что один лишь Невил видел бы, как она несчастна:
– Я уже пыталась Эйвину это втолковать.
Невил решительно помотал головой:
– Эйвин… чересчур идеалистически настроен. Он воображает, что это не труднее, чем поднять урожайность удобрениями. Надо нам всем при случае сесть вместе и обсудить…
– Правильно, я должна выступить с публичным обращением. – Постепенно она проникалась этой мыслью. – И чем скорее, тем лучше. – Собрать всех, ввести в курс проблемы и заручиться поддержкой. – Я собираюсь показать им формализованные схемы налаживания неотложной медицинской помощи, рассказать, как можно использовать оставшиеся гибернаторы вахтовым методом, пока мы не наладим нормальной медицины.
– Да!
– Я сейчас вернусь, скажу Эйвину и остальным… попытаюсь объяснить. – Она поглядела через его плечо в сторону свежеиспеченной команды звездолета. Те уткнулись в свой симулятор и не смотрели на Равну с Невилом. Ну, почти никто не смотрел, кроме Тимора.
Невил, казалось, уловил неуверенное выражение на ее лице.
– Если пожелаете, я мог бы это объяснить Эйвину и остальным. То есть основную идею, а вы займетесь прояснением деталей.
– Тебе не сложно? – Ну да, они же все друзья Невила, он их понимает так, как Равна никогда не сможет. – О, спасибо тебе, Невил.
Он пожал плечами и помахал ей:
– Не волнуйтесь, я все улажу.
Равна вышла из-под купола тишины и помахала ребятам, пока Невил шел к Эйвину и его друзьям, потом повернулась и направилась к выходу на капитанский мостик. Ей так много еще нужно было исправить в заготовленной речи. Каждый, даже Древорезчица, должен понять и по достоинству оценить ее. Каждый!
Быстро пролетела десятидневка; снаружи холодало, выпавший снег укрыл даже улицы Тайного Острова и не растаял. Сумерки сменялись истинной ночью. Луна и северное сияние были теперь основными источниками света в небе на протяжении суток.
За исключением поездки со Щепетильником в Холодную Долину и на Пик Плавилен, Равна большую часть этой десятидневки просидела за командной консолью «Внеполосного-II», занимаясь делами. Работы было очень много. Дно Холодной Долины предстояло расчистить и разровнять, стаи Щепетильника уже почти справились с лазерной гравировкой целевой структуры диаметром около километра, использовав для этого корабельные микролазеры. Как только настанет истинная зима, они попробут запустить фабрикатор настоящих стомикрометровых электронных компонентов… и, если все пойдет по плану, получат десять тысяч логических сумматоров. Да-да, правда! Цель была скромная, однако ее достижение послужило бы надежным доказательством, что проект в принципе реализуем и его можно масштабировать. Предыдущей зимой они толком не успели все развернуть, как началась оттепель.