– Мне пришлось тащить Белоухого вверх сто пятьдесят одну ступеньку, – продолжил Винтозуб. – Возвращаться будет еще тяжелей. Мы не доберемся раньше завтрашних полуденных сумерек.
Она повернулась назад к Шкуродеру и попыталась ответить спокойно и беззаботно:
– Да, ты поделился со мной настоящим секретом. Чего ты хочешь взамен?
– Я всего лишь хочу помочь, госпожа моя. Я всегда говорил об этом вам, королевам, с первого дня, когда вы узнали меня нового.
– Но ты же не делился этой тайной с Древорезчицей?
– Ах, она так недоверчива! – Он помолчал, пытаясь перекатить тачку через огромный снежный занос. – Боюсь, что мы имеем дело с новой Древорезчицей. Она не зла. Все гораздо хуже. Она заметно поглупела. – Он с сожалением пофыркал.
– Поглупела? Да я уверена, что Древорезчица отдает себе отчет в попытках Невила ею манипулировать.
– Да, разумеется, – сказал Шкуродер. – Еще она думает, что управляет ситуацией. Она ошибается. Эта ошибка смертельно опасна, и я намерен спасти вас обеих. Я умнее, чем Древорезчица даже в лучшем своем воплощении. А ты…
– Я дура набитая. Я не заметила даже самых очевидных признаков составленного против меня заговора.
Шкуродер остановил тачку, повернулся к женщине всеми элементами и произнес неожиданно серьезным и мрачным тоном:
– Нет, Равна, ты совсем не дура, но ты так наивна, так чиста… слишком беспечна для реального мира. Я никогда не видел никого подобного тебе среди своих подданных, за исключением фрагментов и святых. Скажи мне, на звездах все такие? Неужели есть во Вселенной места, где такие, как ты, могут выжить?
«Я делаю все, что могу, чтобы приспособиться!»
– В твоей собственной стае есть невинные ангелочки, – сказала она вслух. – Как насчет Тиратект?
– Угумс, но я ведь не позволил ей выжить, так? – Шкуродер встряхнулся, оглядывая себя. – Впрочем, Тиратект делает успехи, всячески отравляя мою и без того счастливую жизнь. – Он наставил морды на своего инвалида. Задняя часть туловища элемента скрывалась под наваленными в тачку одеялами, но темные глаза существа были широко распахнуты и смотрели Равне в лицо. – Если Белоухий умрет раньше остальных моих элементов, в Домене начнется веселуха, это я могу гарантировать.
Он театрально вздохнул.
– Меж тем, Равна, я нахожу для себя крайне приятной роль твоего полномочного доверенного лица. Всецело в твоем распоряжении.
Они некоторое время шли молча. О Силы Наверху! Сказанное Шкуродером обрастало дурными и хорошими последствиями, захлестывая все планы Равны. Что, если Древорезчица заподозрит заговор Равны и Шкуродера против нее? Что, если Шкуродер манипулирует Равной в точности так же, как это делал Невил? В архиве валяется маленькая программа оценки рисков; если у Равны до нее дойдут руки, та выдаст еще сотню таких вариантов. «Надо мне переговорить с Йо и Странником».
А что ответить здесь и сейчас? Хитрая стая доведет ее до изнеможения.
– Хорошо, Шкуродер. Твой совет будет с благодарностью принят, хотя я и не беру на себя никаких обязательств, с ним связанных.
– О, конечно, конечно. Наша первая встреча призвана главным образом укрепить основы будущего сотрудничества и заложить доверительные отношения. У меня для тебя есть одно серьезное откровение и несколько фактов меньшей важности. Видишь ли, Невил тебе совсем голову заморочил.
– Это и есть великое откровение?
– Ты даже сейчас всего не знаешь. А моя дражайшая всеведущая родительница Древорезчица вообще ко всему равнодушна, ибо почитает Невила за тупоголового простака.
– Ты считаешь, что он представляет собой нечто большее?
– Сам по себе? Куда там! Но есть обстоятельство, которое вы обе упускаете из виду. Невилом вертят лица куда более хитрые, чем он сам.
– А? Я знаю всех Детей. Никто не сравнится с ним влиянием.
– Это верно. Старшие подельники Невила – из народа стай. И они управляют им из-за пределов Домена.
Шкуродер извернулся, оставив Равну мгновение стоять под падающим снегом.
– Это невозможно! – воскликнула она и тут же попыталась собраться с мыслями. – Большинство старших Детей не водят близких контактов со стаями. Невил Сторхерт так уж точно. – Невил довольно сердечно относился к стаям, но Равна подозревала, что в глубине души он такой же расист, как и экстремисты-страумеры, зациклившиеся на достижении особой страумлианской Трансценденции.
Шкуродер встряхнулся:
– А я не говорил, что они его друзья. Они его используют. Он, в свою очередь, уверен, что использует их. Это опасное сочетание, особенно если тебе с Древорезчицей ничего о нем не известно.
Равна опять замедлила шаг, ошеломленная открывшимися вариантами. Все же заявление Шкуродера не укладывалось у нее в голове. Сам Шкуродер, не останавливаясь, пробурчал что-то на межстайном – Равна ни аккорда не поняла, только уловила повелительное наклонение. Через миг впереди раздался ответ.
– О, я боюсь, что на этом разговор придется сворачивать, – сказал Шкуродер, повернув к ней морду. – Мы почти у выхода с этой уютненькой улочки – а тебе еще надо вернуться на Дорогу раньше Невилова шпиона. Я тебе вскоре все объясню. В деталях. – Один из его элементов подошел к Равне и потянул ее за варежку.
– Но… Но… – Он так долго морочил ей голову, а теперь у него нет времени! В этом весь Шкуродер, черт бы его побрал. Равна топнула по снегу. – Постой! – шепнула она. Шепот с успехом сошел бы за стайное шипение. – Это совершенно бессмысленно. Международный заговор Когтей? Кто в нем участвует? Откуда ты знаешь детали?
Шкуродер не разжимал хватки зубов, которыми закусил ее варежку, но голос его прозвучал отовсюду вокруг:
– А как ты думаешь, дорогуша? Заговорщики уверены, что я на их стороне.
Еще два его элемента зашли сзади и вежливо вытолкали Равну на Королевскую Дорогу.
– А теперь ш-ш. – И его слова заглушил мерно шуршащий снегопад.
Глава 15
Йоханна и Странник согласились, что новости, доставленные Шкуродером, следует немедленно передать Древорезчице.
Следующим вечером Странник вернулся от королевы и доложил:
– Я передал ей высказанные Шкуродером утверждения, опуская детали относительно времени и природы встречи.
– Она тебе поверила? – уточнила Равна.
– И как она намерена поступить со Шкуродером? – добавила Йоханна.
Странник коротко рассмеялся лающим смешком:
– Не думаю, что Шкуродер способен на большее, чем ползать брюхами к земле и бояться. По крайней мере, Древорезчица сейчас благодушна. Она сказала, что всегда предполагала участие Шкуродера в сговоре с Магнатом и/или Пронырой и что ее не особенно удивляют их попытки манипулировать Невилом. Она просит меня передать вам ее искренние поздравления, Равна.
– С чем это?
– С тем, что глупенькая Равна на шаг приблизилась к пониманию истинной природы хитрожопого засранца Шкуродера.
Странник очень тщательно подделывался под голос королевы. Это походило уже не на имитацию, а на воспроизведение голосовой записи.
Равна обнаружила, что у нее широко разинут рот.
– Так почему же он явился ко мне и все рассказал?
Странник передернул плечами:
– Древорезчица полагает, что старикан Шкуродер просто решил поупражняться в садизме. В конце концов, он не выдал тебе никаких деталей. Впрочем, мне не кажется, что Тиратект-Шкуродер действительно садист(ка). Просто хочет так выглядеть.
Йоханна не согласилась:
– Но что, если это больше, чем Шкуродеровы игрушки? Если Проныра действительно снюхался с Невилом?
Ремарка девушки вроде бы заставила Странника посерьезнеть. Он помолчал и откликнулся снова уже более деловитым тоном:
– Действительно, ты права. Нам следует выжать из Шкуродера больше подробностей.
Йоханна пристально взглянула на него:
– Мы знаем Невила как самоуверенного сукина сына, но Проныра – настоящее чудовище. Мягкий по натуре юный политик вроде Невила против него не выстоит. Наверное… наверное, нам стоит предупредить Невила. Есть игры, в которых побеждает только смерть.
Глава 16
– Так что это за слово такое: карга? – Белль уткнула морду в страницу любимой книжки Тимора, «Сказок старой Нюйоры».
– Если честно, я не знаю, – ответил Тимор, подняв бровь с видом искреннего удивления. – Мы посмотрим его в словаре в следующий раз, как попадем на корабль. – Когда Белль только знакомилась с этим Ребенком, подобные вопросы провоцировали у мальчишки приступ паники: глаза Тимора просто лезли из орбит в шоке от осознания того, что существуют вопросы, на которые у него нет немедленных ответов. Белль считала это лучшим доказательством того, что люди когда-то и в самом деле все знали.
Теперь же, столкнувшись с таким вопросом, Тимор либо шел за ответом на палубу «Внеполосного-II», либо честно пытался найти его в подручных источниках. Мальчишка листал страницу за страницей проворными человеческими пальцами.
– Вот, – сказал он, – тут на тринадцатой странице мудрый археопрограммист рассказывает о женщине, которую на сороковой странице называют «карга». Он говорит, что она как будто из Бедлама.
– Бедлама? – переспросила Белль. – Может, бельдама? Белль – значит «прекрасная». – Это было ее принятое имя: она вообще одной из первых в народе стай взяла себе имя из человеческого наречия и стала им пользоваться в общении с инопланетянами. Это оказалось мудрым решением, хотя на самом-то деле Белль просто стало противно носить свое прежнее имя. После того как ее бесцеремонно вышвырнули из правительства Древорезчицы, старый титул Мудрой Королевской Советницы звучал бы издевательски.
Губы Тимора искривились в человеческой усмешке.
– Я знаю. Слушай, может, ты и права. Я помню, что в сказке «Принцесса и болотные лилии» словом «дама» называли благородную госпожу. Значит, слово «бедлама» может быть искаженным «бельдама» – «прекрасная госпожа».
– Хм.
Может быть, стоило бы назваться Бедлама или Карга из Бедлама. Эти слова ей понравились, в них слышались отзвуки аккордов и хлопков. Она продолжала вертеть их в голове, даже когда Тимор вернулся к сказке и стал читать ее вслух. Некогда Белль слушала такие книжки очень внимательно: в ту пору Две Королевы только развертывали свой революционный проект массового книгопечатания. Читая эти книги, можно было в известной степени предугадать действия Равны Бергсндот. Но вся польза от книжек испарилась, как только Равну свергли с престола. Взять хотя бы сказки из этой вот книжки. Если отбросить жуткий фон, на котором происходили события сказок (тропики), и неустранимое чудачество героев-людей, отличия от преданий народа Когтей были незначительны. Равна неоднократно рассказывала о Нюйоре Детям. Снова и снова. Она твердила, что по модели Нюйоры намерена преобразовывать здешнее общество. Именно это возбудило в Белль интерес к нюйоранским сказкам.