Винтозуб замолк на минуту, направляя керхогов в обход разрыва в тропе – в это время года там по колено стояла быстрая вода. Несколько элементов Амди храбро пустились вброд, а примерно половина забралась на задок фургона и преодолела препятствие посуху. Они держали головы так низко, что не смешивали мыслезвуки с Винтозубом, но стая тем не менее наставительно сказала им:
– Никаких больше трюков, поняли вы?!
У Равны были отрывочные воспоминания о том, как Винтозуб гонит от нее Амди. Зачем? К чему все это? Тут фокусированный шепоток Амди вполз в ее ухо:
– Винтозуб не верит, что я достаточно умен, чтобы тайно говорить с кем-то таким тугим на ухо, как вы, люди, не рискуя себя выдать. Но ты обязана знать. Теперь, когда Ремашритльфера больше нет, Читиратифор просто ищет предлог… извини, но это так… какой-нибудь остроумный повод тебя убить. Может, и не только тебя, но и Джефри. И даже Ганнона.
Винтозуб предостерегающе зашипел.
– А, он всего лишь гадает, – сказал Амди тем же тайным шепотком, пригнув морды. Но вслух отозвался: – Хорошо, никаких больше трюков. Обещаю.
Любой, кто знал Амди, мог поручиться, что данные по доброй воле обещания он выполняет. Наверное, Винтозуб это знал тоже, потому что, смерив долгим взглядом стаю, ответил:
– Прекрасно, малыши.
Как бы там ни было, это оказался самый информативный и устрашающий момент того утра. Винтозуб больше с ней не разговаривал: то ли осторожничал, то ли размышлял, а может, прикидывал, насколько все-таки Амди расположен нарушить свой обет. В середине дня они остановились пообедать, но Амди с Джефри и Ганноном сели поодаль, а Винтозуб ушел поговорить с Читиратифором и разведать путь. Когда Винтозуб вернулся к фургонам и снизошел до объяснений, уже спустился вечер.
– Это очень скверно, что мы убили предателей. Мы входим в крайне опасный район, – сказал он. – Собственно, я уже говорил об этом господину Читиратифору за обедом. Даже малая оплошность тут может стоить жизни.
Три элемента Амди сидели на задке фургона, но честно соблюдали уговор. Вслух он произнес:
– И что Читиратифор сказал погонщикам?
– Ай, я тебя умоляю. Это просто городские бандюки. До сегодняшнего дня они воспринимали путешествие как прикольное приключение – настоящая охота, почти каждый день живое мясо. А теперь им понадобится от Читиратифора вся помощь, какую он сумеет им предоставить. – Винтозуб энергично обвел лапами лес вокруг лагеря. – Такое мирное местечко, а? А почему, как ты думаешь, Когти его толком не разведали? Потому что очень, очень немногие сумели пройти эти леса насквозь и вернуться, чтобы сообщить об увиденном. Или хотя бы частично вернуться… Старый Шкуродер посылал сюда разведывательные экспедиции. И Стальной Владыка тоже. В этих долинах они черпали едва ли не самые мрачные идейки. – Винтозуб извиняющимся жестом повернул к Равне пару морд. – О да, я знаю, что звездный народ может похвастаться куда более смертоносными придумками, но мы слишком примитивны – дали нам поручение, и крутись как знаешь.
Поблизости между фургонами сидел Ганнон Ёркенруд. Вероятно, он уловил кое-что из разговора, потому что наклонился вперед и запрыгнул в фургончик Винтозуба. При этом несколько элементов Амди он выкинул за бортик.
– У вас тут, говнюков, не деловая поездка, – сказал он, сел рядом с Равной и одарил ее широченной ухмылкой. – Но будем благородны: вали отсюда и пройдись пешочком.
Амди, трусивший слева, возразил:
– Равна еще не слишком хорошо себя чувствует и не может долго ходить. И Читиратифор настоял, чтобы ее поместили в фургон.
– Как я уже сказал, будем благородны. – Он жестом отогнал стаю. – Почему бы тебе не прибиться к своему высокорослому защитничку?
Джефри, сидевший на скамье заднего фургона, встал. Равна знала, что с некоторых пор они с Ганноном на ножах, но сейчас вид у Джефа сделался такой, словно он готов был убить Ганнона на месте. Потом его фургон начал вихлять, и он сел обратно, направляя керхога.
К счастью, Ёркенруд был не слишком расположен драться, а вместо этого начал допрашивать Винтозуба:
– Так что, Винтозуб, выбалтываешь секреты Читиратифора?
Стая встряхнулась.
– А ей какой с того толк?
– Ты сказал ей про радиосвязь со спутником?
– Нет, что вы! Но вы сделали это сами.
– Ой, правда. – Ганнон секунду поразмыслил и расхохотался. – Но ты прав. Теперь это не имеет никакого значения. Забавно наблюдать за ее реакцией. – Он усмехнулся Равне. – Эта радиостанция – лишь одна из множества игрушек, какими Невил снабдил наших маленьких друзей. Тебя он тоже преподнесет собакам как особый дар, чем и уберет досадное препятствие со своего пути. Кругом мы побеждаем, как ни крути. Невил знал, что одна лишь весть о твоем похищении переполошит все войска Древорезчицы в замке. Мы позаимствовали оттуда кое-что ценное.
Равна не выдержала и оскалила зубы в ответ:
– И что, Невил сбросил маску?
– Да нет, ты что! Я не знаю, как там все устроено, как они заморочили головы гвардейцам Древорезчицы, но суть в том, что мы пустили слух, будто тебя на самом деле никто не выкрал. Что ты подняла бунт, лишившись насиженного местечка на звездолете. И что это твои агенты сперли все оборудование, пытаясь посодействовать тебе в захвате власти. А когда меня официально спасут, я с удовольствием дам показания, какие мне Невил укажет. – Ганнон оглянулся на задний фургончик. – И Джеф тоже даст, если жить захочет.
– Это… – Равна не находила слов. – Это же никого не убедит.
– Да? Правда? А мы и не такое провернули, похитив Детей.
– Но в этом случае мы орудовали когтями тропических идиотов, – вставил Винтозуб. Он не столько возражал, сколько вносил небольшую поправку.
– И то правда, – загоготал Ганнон. – Но Невил говорит, что это лишь награда за хорошую стратегию. Он заставил их сбежать, вот все и подумали на них. Кто мог предположить, что Дар Божий пошлет назад часть себя? Он думал, что сможет дозвониться до Древорезчицы и выдать нас. По счастью, мы первыми его сцапали.
Равна смотрела на Ганнона и чувствовала подступающую тошноту.
– И что, ты захватил Детей и убил их Лучших Друзей?
В лице Ганнона мелькнуло что-то вроде сожаления.
– Не то чтобы я… но ты знаешь, маленькая принцесса, иногда все идет не так, как запланировано, да? Тебя вообще не стоило подпускать к власти. Теперь надо все пофиксить. Это трудно.
Голос Амди с задка фургона вставил:
– Мы не знали, Равна. Честно.
Ганнон досадливо отмахнулся:
– Этот жирдяй, скорее всего, говорит правду. Они с Джефри очень полезны, но не для такой грубой работы. Я с самого начала знал, что их участие в операции не предусматривалось изначальным планом.
Равна смежила веки и откачнулась на скамье к стенке фургона. В принципе, дальнейших разъяснений, почему Джефри так возненавидел парня, не требовалось. Но она нашла в себе силы спросить:
– Почему, Ганнон?..
Ганнон внимательно посмотрел на нее. Он явно понял ее с полуслова.
Она ожидала язвительной подначки, но вдруг в Ганноне что-то надломилось, и в лице проступило смешанное с растерянностью отчаяние.
Не отводя от нее взгляда, он глухо проговорил:
– Ты знаешь, когда-то я был умным. Там. На Страумлианском Просторе, в Высокой Лаборатории. Я понимал, как все устроено. Легко. И вот я просыпаюсь здесь. Тут я ни хера не понимаю. Все мои мозгопрошивки не фурычат. Как если бы кто-то вырвал мне глаза и отсек руки.
– С этой трудностью сталкиваются все Дети, Ганнон.
– Да. Кто-то в большей мере, кто-то в меньшей. Кто-то вообще ее не осознает. И знаешь что, маленькая принцесса? Это твоя Контрмера отняла у нас дом и ввергла в изгнание. Ты же захотела сделать его вечным. Не бывать этому. Если ты будешь сотрудничать, если поможешь нашим маленьким когтистым друзьям, то хозяин Читиратифора может оставить тебя в живых.
Ганнон несколько мгновений смотрел на нее с перекошенным от душевной боли лицом. Впервые за много дней с его физиономии стерлась садистская ухмылочка. Потом взгляд его сместился, и в следующий момент молодой человек заметно расслабился, вернувшись к привычному своему ленивому ехидству.
– Почему же ты считаешь, что эти деревья опасны? – поинтересовался Ганнон у Винтозуба, оглядывая окрестный лес. – Я бывал в экспедициях, я видел гнезда куниц и устроенные ими завалы. Читиратифор выслал своего помощника на разведку, он все время рыщет в округе. Мы заметили пару гнезд, но никаких крупных поселений. Что же нам угрожает?
– Ну, начнем хотя бы с комаров-кровопийц. Арктические комары-дергуны против них все равно что ласковые щенята. Как только потеплеет, они прилетят по наши души.
– Комары? Слыхал я о них, – развеселился Ганнон, но вдруг посерьезнел. – Или ты имеешь в виду опасные болезни, переносчиками которых они служат?
Равна видела, как Винтозуб незаметно для Ганнона переглянулся со своими элементами, словно бы прикидывая, какую еще лапшу сумеет повесить на уши легкомысленному человеку, прежде чем те оборвутся под ее тяжестью.
– О нет, – среагировал он, явно решив не заходить так далеко. – Во всяком случае, мне такие неизвестны. Да и потом, вы, люди, все равно не болеете нашими хворями, – по крайней мере, так утверждает «Внеполосный-II», я прав?..
– Э-э, да.
– Тем не менее в тропиках действительно можно подхватить очень скверные болезни, – продолжил Винтозуб. – И те кровососущие насекомые, которых мы увидим, там крайне многочисленны. Что касается леса, по которому мы сейчас пробираемся, то наибольшей опасностью в его пределах являются… полагаю, правильнее всего будет перевести этот термин как «деревья-убийцы». Или «деревья-стрелки».
– А, я о них слышала, – встряла Равна. Амди что-то прогудел, соглашаясь. Странник несколько раз упоминал о деревьях-убийцах.
Ганнон фыркнул:
– Чушь. Ты чего из себя всезнайку строишь, э?
Винтозуб посмотрел на него с видом оскорбленного аристократа.
– Прежде чем поступить на службу к Шкуродеру, я был лесорубом, – высокомер