— Поняла ли ты мою сказочку, Саша? — спросила мать. — Будем и мы с тобой смотреть на себя в те волшебные очки, а на других в простые стекла. Нам заповедано любить ближних, а не искать их недостатки. Хорошо, если мы узнаем и исправим наши собственные.
Незабудка
Когда я была маленькой девочкой, меня часто отправляли гулять с няней в большом парке, окружавшем наш сельский дом. Мы всегда надолго останавливались около большой канавы, отделявшей парк от темного бора. По краям этой канавы росло множество самых крупных, самых прекрасных незабудок. Я не могла насмотреться на них, не могла нарадоваться. Мне казалось, что незабудки смотрят на меня своим лазоревым взором и говорят:
— Не забудь меня.
— Эти цветы говорят? — спрашивала я иногда свою няню.
Няня была старушка необыкновенно добрая, простая сердцем и глубоко верующая. Она любила слушать Священное Писание и знала много занимательных рассказов религиозного содержания.
На мои вопросы, не говорят ли эти цветы, она однажды ответила мне:
— Да, рассказывают благочестивые люди, что однажды цветы говорили, и лучшее слово сказал твой любимый лазоревый цветок.
— Расскажи, няня, что это за слово «незабудка»?
— Изволь, друг сердечный, — отвечала няня, горячо любившая меня, — слушай и не шали, пока я буду говорить.
Я смиренно уселась возле няни на мягкой траве, около канавы, и, не спуская глаз с окружавших нас незабудок, слушала рассказ.
— Когда Господь Бог, — начала няня, — сотворив мир, отдыхал от трудов Своих, Он позвал к Себе первого человека — Адама, и поставил перед Собой все растения, стал посреди них и каждому дереву, цветку, травке, былинке давал название. Только один цветочек стоял безмолвно в большом смущении, подняв на великого Творца свои голубенькие глазки, и открыв Ему свое золотое сердечко, он в блаженном восторге все позабыл, кроме Создателя.
Опустив к земле лепестки и бутончики, голубой цветочек залился румянцем и умоляющим голосом пролепетал:
— Господи! Отец всего создания, прости меня, я не мог оторвать от Тебя взора и позабыл самого себя. Если Тебе будет угодно повторить мое название, я никогда его не забуду.
Творец неба и земли, взглянув с любовью на этот цветок, произнес:
— Вины нет в том, что ты забыл самого себя, Меня только не забудь.
Цветок так и остался в блаженном состоянии божественного восторга, сделался любимцем всех и каждого. Господь наградил его за любовь к Себе прекрасным именем Незабудка. Вложи и ты в свое детское сердце завет Господа, данный незабудке:
— Меня только не забудь!
Великодушная
В одной стране был обычай отрубать руки всякому, кого уличат в краже. Попался однажды на воровстве знатный вельможа, царский любимец. Не мог царь отступить от старинного обычая и велел наказать преступника.
Накануне казни, является во дворец маленькая девочка, дочь этого вельможи, и просит со слезами пустить ее к царю. Царедворцы исполнили ее просьбу. Девочка упала на колени перед грозным владыкой:
— Великий государь, — сказала она в страхе, — отец мой осужден остаться без рук. Так вот, лучше отрубите мои руки.
У царя были свои дети, и ему понравилось, что маленькая девочка так любит отца.
— Пусть будет так, как ты просишь, — сказал царь. — Но ты можешь отказаться от казни, хоть бы и в самую последнюю минуту.
На другой день девочку повели на экзекуцию. Посреди двора стояла забрызганная кровью плаха, а возле — палач с мечом. Побледнела девочка, смутилась на минуту, но скоро овладела собой, подошла к плахе и протянула свои ручонки. Палач крепко привязал ее руки к плахе ремнями. Девочка не проронила ни слова. Палач поднял меч, а она закрыла глаза. Меч сверкнул и опустился, не задев и края пальцев.
— Царь прощает отца твоего за любовь великую твою, — объявил посланный от царя.
Отворились двери тюрьмы: бежит к дочери отец, целует ее руки, слезами их обливает. На другой день царь издал указ об отмене жестокого обычая. А во дворе, где казнили осужденных, по царскому приказу поставили столб с мраморной доской, и на нем золотыми буквами записали историю о том, как дочь готова была отдать свою жизнь за жизнь отца, и в конце прибавили такие слова:
— Счастливы отцы, у которых такие дети!
Девочка-мученица
В древние времена язычники предавали христиан мукам и казням. Среди мучеников были даже маленькие дети. В нынешней Франции, в Лионской области во время императора Марка Аврелия, гонение началось с того, что христиан ругали, бросали в них камни. Потом стали грабить их дома, а самих хватали и отводили в суды. Подвергали их пыткам и истязаниям: у одних желали вымучить отречение от Христа, других заставляли подтвердить справедливость народного мнения о мерзких преступлениях, которые приписывала христианам клевета.
Муки были так продолжительны, что палачи сами уставали от пыток, но христиане оставались верны Христу и истине. Одна девочка Бландина, из рабынь, на все вопросы отвечала одними словами:
— Я христианка, у нас не делается ничего худого.
Ее подвергли самым ужасным пыткам, но она говорила все то же и произносила эти слова, истекая кровью.
Пятнадцатилетний мальчик Поптик с мужеством переносил все пытки и не отрекся от своей веры. Его сестра стояла рядом с ним и убеждала его сохранять верность.
Епископ области, старец, которому было более 90 лет, принял такие пытки, что через два дня умер в темнице.
Такая твердость сильно действовала и на других. Тот, кто колебался, теперь без страха исповедовал Христа. Некоторых из этих христиан умертвили мечом, а большинство отдали на съедение диким зверям на арене цирка при громадном стечении язычников.
Все осужденные на эту казнь умирали с радостью. Бландина укрепляла других, славя Бога, она шла на арену, будто на брачный пир, а не на мучительную смерть. Ее завернули в сеть и бросили дикому волу, который убил ее, поддев своими рогами. При виде ее твердости и терпения сами язычники говорили, что у них нет таких женщин, а христианский писатель, передающий эти события, писал:
«Так прославился Господь в тех, которые казались слабыми и ничтожными в глазах мира».
Тела всех мучеников сожгли, а пепел сбросили в реку, будто желая уничтожить даже следы христианства.
В Римском цирке
Рим встречает победоносного Тита с его легионами и золотыми орлами, облетевшими на своих высоких древках весь мир. Тит возвращается после победы, одержанной над восставшей Иудеей.
На триумфальной колеснице Тит въезжает по «священному пути» на «форум романум». За колесницей бежит народный «клеветник», по обычаю порицающий триумфатора, над «клеветником» смеется ликующий народ.
За триумфальной колесницей следует другая, на ней высится, сверкая на солнце золотом, исполинский семисвечник, взятый из святилища храма Соломона, и другие священные сокровища храма, спасенные от пламени.
За колесницами ведут пленных иудеев — главарей восстания, и других знатных людей, плененных с оружием в руках. Все были в оковах. А у главарей сверкали на руках и на ногах массивные золотые цепи, скованные из расплавленного пожаром золота храмовых сокровищ.
Общее внимание привлекала красивая, хотя и немолодая женщина, которая вела за руку ослепительной красоты девочку, лет четырехпяти, с распущенной червонной косой.
— Маленькая Венера! Маленькая Венера! Афродита! — слышались в толпе восторженные возгласы.
Прекрасная женщина, которая вела за руку ослепительной красоты девочку, была христианка. Маленькой девочкой, она в числе прочих иерусалимских детей хотела приблизиться к Спасителю, а ученики Его отгоняли их. Тогда еще Спаситель сказал:
— Не отгоняйте от Меня детей, — и положил Свою руку на ее головку. Прелестная же девочка была ее дочерью.
Теперь для нее с дочерью предстояло отойти к Христу.
Мать и ребенок обвинялись в страшном государственном преступлении и осуждены были на растерзание львами в великом цирке Рима. Когда Иерусалим пал, эта женщина, по имени Саломея, желая пробраться к Вифанию, где у нее была родня из семейства Лазаря, бывшего друга Спасителя, пошла с девочкой к начальнику когорты, заведовавшему стражей, чтобы попросить у него пропуск.
Палатка этого начальника была на Голгофе, у Лобного места. Саломея с ужасом увидела, что римский легионный орел — государственное знамя Рима — был святотатственно укреплен в той священной лунке, на которой тридцать семь лет назад был водружен крест Спасителя, и которую верующие оберегали как святыню, а сама Саломея ежегодно, в дни страстей Христовых вливала в нее благовонное миро.
Увидев поругание святыни, Саломея схватила легионного орла, наплевала на него, бросила на землю и стала топтать ногами. Мариам, ее девочка, подражая матери, тоже топтала орла своими ножками.
Солдаты схватили Саломею и вместе с Мариам отвели к Титу, который, по требованию всех легионов, велел судить преступниц полевым судом. Несчастных присудили к смертной казни через растерзание львами на арене в Риме.
— Маленькая Афродита! Венера! — слышалось в восторженной толпе.
Наконец, наступил день гладиаторских состязаний и травли людей зверями.
Великий цирк вмещал до полумиллиона зрителей. Ничто так не привлекало римлян, как кровавые зрелища. Нынешний же день представлял собой особый интерес для кровожадных латинян: смертельный бой гладиаторов с двумя силачами-иудеями, приведенными легионами Тита из только что павшего Иерусалима, и отдание на растерзание льву красивой иудейской женщины с прелестной малюткой.
Иудейские богатыри были: Иуда, сын Мертона, и Симон, сын Иаира, от могучей руки которых пало в бою немало римских воинов при штурме Иерусалима.
Ложи и галереи амфитеатра наполнены сверху донизу. Лучшие места, ближе к арене, заняты сенаторами, начальниками легионов и другими представителями правящего Рима. Следующие ярусы битком набиты римскими гражданами, воинами. Верхние ряды, как исполинские цветники, пестрели женщинами — от знатных матрон с золотом украшений до простых, жадных до кровавых зрелищ, римлянок.