– Мы даже не знаем, сидит ли в этой машине Раду Фортуна, – подал голос О’Рурк с заднего сиденья.
– Откуда вы знаете это имя? – спросила Кейт. – И над чем вы смеялись?
Священник рассказал о поездке двухгодичной давности с «оценочной командой» миллиардера Вернора Дикона Трента.
Лучан чуть не съехал с дороги.
– Здесь был Вернор Дикон Трент? – голос у него дрожал.
– Возможно, он и сейчас здесь, – сказал О’Рурк. – Его фонд и корпорация объявили о болезни своего главы через несколько недель после того, как мы все вернулись. До сегодняшнего дня никто не знает, где он и в каком состоянии. Он что-то вроде Говарда Хьюза девяностых годов.
Лучан покачал головой. Единственная щетка стеклоочистителя ритмично ходила по ветровому стеклу.
– Вернор Дикон Трент не Говард Хьюз, – сдержанно сказал он. – А каким образом Раду Фортуна связан с мистером Трентом?
О’Рурк рассказал о самоуверенном гиде от НБТ, сопровождавшем их в той эксцентричной поездке.
Лучан иронически усмехнулся.
– Я подозреваю, что Трент с Фортуной изрядно позабавились, глядя на вас.
Кейт отвернулась от забрызганного дождем лобового стекла и темных полей.
– Так ты говоришь, что Вернор Дикон Трент может быть стригоем?
Лучан молчал довольно долго.
– Орден считает, что Трент является одним из первых членов Семьи, – наконец ответил он. – Возможно, даже самим Отцом.
– Отцом? – переспросила Кейт, но в этот самый момент «Мерседес» свернул с шоссе на боковую дорогу.
– Дерьмо, – ругнулся Лучан.
Он проехал поворот вслед за грузовиком, сбросил газ, нашел место пошире и развернулся.
Габариты «Мерседеса» почти уже растаяли в темноте, когда «Дачия» затряслась по ухабистому проселку. Они проехали мимо деревенских домишек и приземистых многоэтажек по левой стороне. Нигде не было видно ни огонька.
Кейт посмотрела на спидометр. От Бухареста они отъехали километров на тридцать пять.
– Кажется, я знаю, куда они едут, – произнес Лучан.
При въезде в следующую деревушку Кейт увидела указатель: Снагов.
– Я читала про это место, – объявила она.
На развилке в центре деревни «Мерседес» свернул направо и снова прибавил ходу. Лучан выключил фары, стараясь не отстать. Из-за темноты и дождя разбитой дороги почти не было видно.
– Мы их потеряем, – заметил О’Рурк, когда габаритные огни скрылись за поворотом. Лучан покачал головой. Примерно через милю они увидели слева от себя фары преследуемой машины, свернувшей на еще более узкую дорожку. Лучан медленно подъехал к повороту.
– Быстрей! – воскликнула Кейт, когда «Мерседес» стал удаляться.
– Нельзя, – ответил Лучан. – Это частная дорога. Видишь пост?
Теперь, когда «Мерседес» остановился, Кейт тоже разглядела ворота, рядом с которыми стояли несколько автомобилей. Ненадолго вспыхнул фонарик, будто кто-то проверял личность водителя «Мерседеса» и его пассажиров. Кейт различила огни большого дома – примерно в четверти мили от поста.
– Черт бы их побрал, – выдохнула она. – А как-нибудь еще можно подобраться к тому дому?
Лучан побарабанил пальцами по рулю.
– Не думаю, что дом – их конечная цель, – проговорил он, как бы рассуждая вслух. Внезапно далеко позади показались огни еще одной машины.
– Дьявол! Чтоб им пусто было! – воскликнул Лучан. По-прежнему с выключенными фарами, он погнал вперед по дороге. «Дачия» взвизгивала на поворотах и подскакивала на невесть откуда взявшихся рытвинах. Через некоторое время огни позади пропали и вокруг высился сплошной лес.
– Я хочу вернуться, – сказала Кейт. Сердце у нее колотилось от отчаяния и гнева. – Если есть хоть малейший шанс, что Джошуа в том доме, я хочу туда вернуться, даже если придется идти пешком через поле.
– То место находится на озере, – сказал Лучан, не снижая скорости. – Я знаю другую дорогу.
Они проехали еще милю-другую вдоль железнодорожного полотна. Машины больше не попадались, и, по мере того как «Дачия» удалялась от деревни, дорога становилась все хуже. В конце концов Лучан свернул на еще более узкую дорогу. Под колесами хрустел гравий и с шумом разлеталась вода из луж. Когда «дачия» вползла под свод из голых веток, покрытых дождевыми каплями, Лучан включил габаритные огни.
– Что-то вроде национального лесного заповедника, – пробормотал он, сосредоточенно сдвинув брови, стараясь не заехать в какую-нибудь выбоину с водой, каждая из которых была размером с небольшое озерцо. Кончилось тем, что он чертыхнулся и включил фары.
Они проехали под покосившейся деревянной аркой с выцветшими буквами. Дорога больше напоминала широкую тропу в густой чащобе. Кейт так и подмывало спросить у Лучана, знает ли он, где они оказались, но проселок вдруг вывел их на асфальт. Впереди они увидели темное и безмолвное оштукатуренное строение.
– Ресторан и гостиница, – пояснил Лучан, даже не взглянув в ту сторону. – Закрыто после смерти Чаушеску.
Влево и вправо отходили несколько ответвлений, но Лучан поехал по самой заброшенной дороге. Кейт разглядела перевернутые столы для пикников и поросшие сорняками лужайки. Это место напоминало какой-нибудь американский государственный парк-заповедник, лишившийся своего статуса и соответствующей заботы уже несколько десятилетий тому назад. Лучан вдруг замедлил ход, остановился, сдал назад и въехал на асфальтированную дорожку не шире пешеходной тропинки. Примерно через сотню метров дорожка оборвалась и под колесами заскрипел гравий. Впереди, между деревьев, Кейт увидела отблеск водной глади.
Лучан остановил машину.
– Нам надо спешить, – сказал он, доставая из бардачка фонарик и еще что-то, более увесистое. Кейт моргнула, разглядев, что вторым предметом был пистолет – полуавтоматический, насколько она поняла по очертаниям, когда Лучан засовывал его в карман. Затем он проверил фонарик, от которого исходил яркий луч.
– Пошли, – бросил он.
Спустившись футов на тридцать по склону, они вдруг уперлись в низкий проволочный забор. Левее была калитка, но она оказалась запертой. Лучан перелез через ограду. За ним последовала Кейт. О’Рурку с его протезом явно приходилось нелегко, но он не издал ни звука, используя в основном силу рук. Они оказались на небольшом, поросшем травой полуострове и прижались к земле. Кейт с трудом разглядела пристань, будку и груду сваленных вверх дном лодок. Дождь прекратился, но с веток у них за спиной продолжало капать. Со стороны заболоченной заводи слева доносилось кваканье лягушек и голос одинокой кукушки.
Лучан придвинулся поближе и шепнул:
– Вряд ли они посадили охранника в будку, но давайте вести себя как можно тише. – Он сделал знак О’Рурку, они вдвоем подняли верхнюю лодку из кучи, перевернули и понесли на засыпанную гравием площадку возле причала. Снова жестом призвав их к тишине, Лучан исчез в тени за будкой и вернулся оттуда с парой весел.
Кейт первой забралась в лодку и устроилась на носу, а Лучан тем временем вставлял весла в уключины. О’Рурк оттолкнулся от берега и залез на корму. Когда лодка отошла от причала, Лучан начал почти бесшумно грести, пока они не оказались довольно далеко.
Глаза Кейт привыкли к темноте, и она разглядела, что они находятся в обширной лагуне. Большое темное здание – вероятно, ресторан с гостиницей, мимо которых они проезжали, – замыкало лагуну с левой стороны в нескольких сотнях метров от них, и Кейт видела поросшие бурьяном ступени, спускавшиеся к воде. От темной линии деревьев впереди доносились звуки потревоженных болотных тварей. Вся эта какофония кваканья и кукованья, слышавшаяся с трех сторон, заглушала сильные гребки Лучана.
Он направил лодку между двух точек, обозначенных деревьями. Кейт поняла, что это и есть выход в настоящее озеро. В темноте оно казалось очень широким, а противоположный берег угадывался по невысокой линии деревьев на фоне горизонта.
Они вышли из лагуны по проходу длиной футов в сто пятьдесят в озеро с его переменчивыми волнами, сильными течениями и холодными ветрами. Кейт посмотрела вниз, подняла промокшие ноги и сказала:
– Нас заливает водой.
– La naiba! – ругнулся Лучан. – Пардон. Вы можете вычерпывать?
– Чем? – поинтересовался О’Рурк. – У нас ничего нет, кроме рук. – Он перегнулся через борт и с минуту разглядывал воду. – Кажется, здесь не очень глубоко. Я вроде вижу в воде водоросли или что-то еще.
Кейт услышала смешок Лучана.
– Это в лагуне глубина несколько метров, – сказал он. – А здесь – немножко больше. Говорят, озеро Снагов – самое глубокое во всей Европе. Насколько я знаю, глубину здесь никто не измерял.
Наступило продолжительное молчание.
– Может, к берегу? – спросил О’Рурк.
– Нет, – отрезала Кейт. – Будем вычерпывать воду руками, если придется.
Лучан продолжал грести. Вход в лагуну вскоре пропал из виду. Лодка приняла влево, удаляясь все дальше в темные просторы озера. Кейт увидела яркие огни большого здания примерно в миле или в двух по воде.
– Это туда приехал Раду Фортуна? – шепотом спросила она.
Лучан хмыкнул.
– Но нам зато не туда. Мы плывем к острову. – Он кивнул в сторону темного возвышения, и Кейт только теперь разглядела, что это не часть северного берега. До острова было с полмили, а то и больше.
– Но если Фортуна в том доме на берегу… – начала было она, но тут же умолкла, услышав донесшиеся до них по воде кашляющие звуки ожившего двигателя большой моторки.
Она повернулась и посмотрела с носа на ходовые огни судна, проследовавшего мимо ярко освещенного здания. Вдруг огней стало больше, от далекого причала послышался рев моторов небольших скоростных лодок, которые вышли в озеро.
– Черт, – прошептал Лучан, убирая весла. Все трое застыли в ожидании и, пригнувшись, смотрели, как моторки с ревом несутся в их сторону. Лучи прожекторов скользили по поверхности воды.
– Вниз! – скомандовал Лучан, и они опустились в трехдюймовый слой воды на дне лодки. Моторки обшаривали в разных направлениях полумильное пространство между усадьбой и противоположным берегом острова, а потом зашли с обратной стороны, освещая и берег, и