За разговором они расселись в гостиной.
– Если я правильно поняла отца, вы остаетесь сегодня у нас ночевать? – решила уточнить девушка.
– Да. Он мне это предложил, и я с удовольствием согласился. Как-то, знаете, опасаюсь я второй раз испытывать на себе представление вашей Фиби о том, что такое удобный ночлег, – с усмешкой произнес он.
– Да уж, – прыснула Пейшонс. – В прошлый раз она учудила и теперь говорит, что ей стыдно с тех пор смотреть вам в глаза. Правда, мне-то как раз удивительно повезло, что она в тот день пребывала не в духе. Не оставь она вас ночевать на конюшне, мы бы наверняка здесь с вами сейчас не сидели. Так что уж проявите к ней милосердие. Будем считать, что она вам позволила совершить благородный поступок, а мне – остаться в живых.
– Порой и не скажешь заранее, что обернется злом, а что благом, – весело подхватил Эдвард. – Признаюсь, тогда, на конюшне, я сильно злился на Фиби, зато теперь к ней питаю лишь самые лучшие чувства. Не устрой ведь она меня так ужасно в ту ночь, разве могли бы открыться передо мной столь заманчивые перспективы?
– А обед вроде почти готов, – учуяла доносящийся из кухни запах Клара. – Надеюсь, вы уже голодны, сэр?
– Могу поспорить, что съем гораздо больше, чем ты, – заверил ее Эдвард.
– Ну, это вполне понятно, – явно не сомневалась она. – Вы же такой высокий и уже взрослый. Кстати, вот Пейшонс шестнадцать, мне скоро тринадцать, а вам сколько лет?
– Восемнадцати еще нет, дорогая Клара. Так что по правилам мне еще рано считаться взрослым, – развел он руками.
– Но вы ведь ростом уже с мистера Хидерстоуна, – отметила та.
– Похоже, что так, – кивнул Эдвард.
– И ведете себя по-взрослому, и умеете все, что они, – продолжала она.
– Нет, милая, далеко не все, – покачал головой юноша. – Мне еще многое предстоит освоить, но я стараюсь.
– Значит, вы и есть взрослый, – уверенней прежнего проговорила Клара.
– Ну, если ты столь на этом настаиваешь, пусть так и будет, – сдался перед ее несокрушимой логикой он.
– А вот и вы, сэр! – встретила Клара радостным возгласом мистера Хидерстоуна. – Раз вы пришли, значит, я правильно говорила. Обед готов?
– Готов, мои дорогие дети, – чмокнул он ее в щеку. – Поэтому поспешим в столовую.
Согласно обычаю, бытовавшему в те времена среди христиан его церкви, хранитель стоя прочел молитву, и лишь после этого все уселись за стол. Когда же после обеда он вновь удалился к себе в кабинет, Эдвард, сочтя за лучшее не докучать чрезмерно девочкам своим обществом, разыскал Освальда Патриджа. С ним вместе они сперва посмотрели собак на псарне, а затем начали обсуждать различные способы охоты.
– Одно удовольствие на такую тему поговорить со знающим человеком, – вздохнул лесник. – У меня-то теперь двух людей не сыщешь, которым хоть одного оленя удастся выследить. Делу никто не обучен. Большинство из армии. Полагаю, и там от них было толку немного, вот их сюда и спровадили. Дурной сплошь народ. По той самой причине оленей брать некому. Да и мне ружье теперь редко брать в руки приходится. За всем ведь здесь вынужден сам следить. Отвернешься – вмиг о своих обязанностях забудут. Я уж даже хранителю сетовал, и он меня знаешь чем успокоил? Если, говорит, Эдвард Армитидж согласится на предложение и сюда переедет, оленины всегда у нас будет вдосталь. Значит, совсем не рассчитывает, что ты здесь все время лишь с ручкой в руках сидеть собираешься.
– Ну, если так, оленина к его столу обеспечена, – сказал Эдвард. – А кто это там подпирает стенку? – увидел он человека поодаль. – Часом, не Корбулд?
– Он самый, – подтвердил лесник. – Его увольнять собираются, потому как теперь уж по лесу не ходок, и хирург говорит, хромота у него останется до конца жизни. Хорошо, что его здесь больше не будет. Опасный он тип, и на тебя у него большой зуб. Но солнце уже на закат пошло, мистер Эдвард. Пора вам, наверное, к ним возвращаться. А то время ужина близко.
Они с Освальдом распрощались, и юноша поспел обратно как раз в тот момент, когда на стол подавали вечернюю трапезу. После нее мистер Хидерстоун призвал в столовую Фиби и остальную обслугу, которая состояла, как оказалось, только из лиц мужского пола, прочел вместе с ними и домочадцами молитву, вслед за чем девочки удалились каждая в свою спальню, а наш герой еще с час беседовал с радушным хозяином. Наконец и они отошли ко сну, но Эдвард всю ночь до рассвета так и не смежил глаз, предаваясь сильно его будоражащим размышлениям о ближайшем и отдаленном будущем.
Наутро, однако, он ощущал себя вполне бодро. Съев с удовольствием плотный завтрак, он распрощался с хранителем, Пейшонс и Кларой до понедельника и поспешил домой. Билли заботами Освальда Патриджа тоже наутро был полон сил и с жизнерадостным видом пустился в полугалоп, так что в рекордные сроки довез своего пассажира до дома. Известие об окончательном назначении брата Хамфри воспринял с восторгом. Сестры, напротив, ужасно расстроились. Весь этот день они по поводу и без повода ударялись в слезы, настолько горьким казалось им то, что Эдвард их скоро покинет. Впрочем, слишком уж долго печалиться или радоваться ни у кого из семейства времени не было. Перед отъездом Эдварда всем предстояло множество дел, и следующим же утром братья отправились в Лимингтон.
– Знаешь, Эдвард, у меня возник новый план, – примерно на полпути к городу сообщил Хамфри. – Хочу купить как можно больше козлят или несколько взрослых коз и козла.
– Тебе разве мало животных? – с удивлением уставился на него брат. – И так ведь четыре коровы и два теленка. И молока у нас вроде с избытком.
– Это правильно, – согласился Хамфри. – Но козы нужны мне не для молока, а на мясо. Вместо баранины, потому что с овцами мне не справиться. Козы ведь летом вообще могут сами в лесу прокормиться, а зиму спокойно переживут на сене. Кроме того, они быстро плодятся. Если их первый год не пускать на мясо, то на следующий у меня уже будет целое стадо.
– Действительно, неплохая идея, – одобрил Эдвард. – Тем более они вроде домой всегда возвращаются, где бы ни паслись, если знают, что дома у них есть сено.
– И теплый хлев на то время, когда выпадает снег, – подхватил младший брат.
– Кстати, а в Лимингтоне-то коз много, – вспомнилось Эдварду, что они часто попадались ему на глаза во время прежних поездок в город. – Думаю, Хамфри, ты там вполне их сможешь купить. Нам все равно сейчас первым делом нужно увидеться с мастером Эндрю, чтобы он порекомендовал мне портного. Вот я у него заодно про коз и узнаю.
Хозяина постоялого двора они, к своей удаче, застали на месте. Он быстро решил проблему с портным, который был тут же вызван в гостиницу и, сноровисто сняв с Эдварда мерку, взялся в самый кратчайший срок сшить ему строгий костюм из темной ткани. Справившись с этой задачей, братья отправились приобрести Эдварду подходящую обувь и прочие предметы одежды, совершенно необходимые для его нового положения.
– Я сильно обеспокоен выбором шляпы, – поделился он с Хамфри. – Не выношу этих с острой тульей на Круглоголовых, а шляпа с пером, наверное, слишком шикарная вещь для секретаря.
– Если ты спрашиваешь мое мнение, то все же советую выбрать такую же, как все они носят, – ответил Хамфри. – Костюм по моде Круглоголовых, знаешь ли, тоже не слишком подходит тому, кто рожден Кавалером и наследником Арнвуда, и фасон шляпы здесь ничего не меняет. Если уж ты секретарь хранителя леса, то должен придерживаться его стиля, иначе начнешь обращать на себя внимание. Тем более он ведь и в поездки будет тебя посылать.
– Да, вот об этом я как-то и не подумал, – спохватился Эдвард. – Нет уж, ты прав: нельзя что-то делать наполовину. И впрямь подозрения могут пойти.
– Мне кажется, именно потому сам хранитель так и одет, – сказал Хамфри.
– Тогда просто выберу шляпу с тульей пониже, – пришел к компромиссу брат. – Вроде бы все, как у них, но не так отвратительно.
– Вот здесь и выберешь, – первым заметил Хамфри, что они как раз поравнялись с лавкой, торгующей поясами и шляпами.
Приняв решение, Эдвард достаточно быстро подыскал себе там не слишком его шокирующий головной убор и самый неброский ремень для сабли, и хозяину было велено отправить обе покупки на постоялый двор, а братья, выйдя из лавки, разделились. Старший пошел подыскивать себе остальные предметы нового гардероба, а младший – множество необходимых вещей для хозяйства: от крупных до мелочей. Управившись с этим, он возвратился в гостиницу, где хозяин ему сообщил, что посланный разузнать насчет коз слуга уже выяснил, кто их сейчас продает. И так как Хамфри считал это главной целью своей поездки, то поспешил к торговцам, предоставив в свое отсутствие Эдварду загружать повозку.
Торгом Хамфри остался доволен и в результате купил козла, трех коз, у каждой из которых было по два козленка, и еще десять козочек, только что отлученных от матери. Продавец согласился завтра перегнать это стадо к опушке леса, где Хамфри, встретив его, расплатится и поведет животных домой.
– Мы, конечно, сегодня изрядно уменьшили свой запас денег, – сказал он Эдварду по дороге домой. – Но, по-моему, потратились не напрасно.
– Тогда и жалеть о потраченном нечего, – отозвался брат. – Тем более я в скором времени все это возмещу. Хранитель сказал, что будет платить мне хорошее вознаграждение. Кстати, портной сошьет мне костюм к субботе. Кому-то из нас нужно съездить за ним.
– Тогда давай лучше я, – вызвался Хамфри. – Сестры наверняка захотят, чтобы ты последние дни до отъезда с ними провел. А мне так даже удобнее. Раз ты останешься дома, захвачу с собой Пабло. Пусть тоже узнает, где находится в городе все, что нам нужно. Тогда я смогу потом его одного посылать туда с поручениями.
– По-моему, Пабло – самое лучшее из всего, что тебе удалось поймать в ловушку, – хихикнул Эдвард. – Даже не знаю, решился ли сделать то, что сейчас собираюсь, если бы его с нами не было, – уже совершенно серьезно добавил он.