– Выезжаем завтра в шесть часов вечера, – говорит он твердо и, не дав мне возразить, выходит в подъезд.
А я стою на месте, абсолютно уверенная в том, что никуда не поеду.
– Что вы делаете? – наблюдаю за тем, как на следующий день в назначенное время Любимов выносит в подъезд наши вещи, которые я собрала на всякий случай, потому что никуда ехать все равно не собиралась.
– Помогаем вам выехать вовремя, – говорит мама, обувая малышек.
– Лина, у тебя пять минут, или мы едем без тебя, – говорит Любимов, и мне не остается ничего иного, как все-таки натянуть на себя спортивный костюм.
Глава 31
– Я надеюсь, у нас с тобой разные спальни, – смотрю из машины на домик, что Любимов снял для нас на выходные.
– Разные, – улыбается этот гад и как-то слишком довольно щурится.
– А чему ты так радуешься? – я до сих пор не остыла после его подставы.
Но не могу понять, на кого сержусь больше: на него, за то, что снова подговорил мою маму, или все же на родительницу. Или, может, на них двоих.
– Тому, что у нас впереди прекрасные выходные, – Любимов глушит мотор и оборачивается ко мне, смотря как-то слишком пристально.
– Ты, видимо, еще не до конца понимаешь, что значит отдых с детьми, – усмехаюсь. – Это вовсе не то, к чему ты привык, развлекаясь по курортам со своими любовницами.
– В общем-то, я сюда и приехал, чтобы общаться с семьей… детьми, – тут же исправляется он, а я напрягаюсь, потому что, несмотря на то что мы больше не возвращались к тому неприятному эпизоду, когда бывший пытался меня поцеловать, я не уверена, что он готов так быстро выбросить эту идею из головы.
Именно от этого мне неспокойно. Потому что совместные ночевки, пусть и по разным спальням, – дело опасное. Судя по тому, насколько этот зажравшийся кот доволен, он уже нарисовал себе что-то там в голове и намерен воплотить свой план в реальность.
Уж кому, как не мне, знать, насколько настойчивым может быть Глеб. Если он что-то задумал, то получит желаемое любыми средствами.
Мысленно проклиная его вместе с его упрямством, я выхожу на улицу.
– Котятки, – открываю заднюю дверь, собираясь достать сонных девочек. – Просыпайтесь, мои сладкие! И кто у нас теперь уснет только за полночь? – смотрю, как они зевают и недоуменно осматриваются по сторонам. – И чьи планы на ночь будут полностью разрушены, потому что этот кто-то не согласовал время выезда? – улыбаюсь девочкам, зная, что Любимов прекрасно все слышит.
– Ничего, – открывает он вторую дверь, извлекая Дашу из кресла. – Сейчас мы нагуляемся, наиграемся и свалимся без задних ног, – подмигивает дочке. – Но сначала ужин.
Спустя двадцать минут мы сидим в модном дорогом ресторане, расположенном на территории отеля. Но посидеть спокойно за бокальчиком вкусного напитка у Глеба не выходит. Потому что девочкам скучно находиться на месте. Они тянут его в игровую комнату, что, к счастью, находится при ресторане.
А я спокойно откидываюсь в кресле, попивая лимонад и слушая музыку. Все же в таком отдыхе есть свои плюсы. Дети получат новые впечатления, а их новая нянька позволит мне немного расслабиться.
Мимо проходят люди, и мужчина, резко оборачиваясь, задевает рукой вазу, что падает на стол, и все ее содержимое проливается на столешницу.
– Ой, простите, – говорит парень.
Промакивая салфетками воду, я не смотрю на его лицо, стараясь устранить потоп.
– Ничего страшного, – говорю, сосредоточенная на том, чтобы избавиться от воды.
– Ангелина? – удивленно спрашивает он.
Поднимаю взгляд и первые несколько секунд не понимаю, откуда знаю этого парня, а потом внезапно вспоминаю его лицо.
– Антон? Я тебя даже не узнала! – поднимаюсь на ноги и обнимаю того самого человека, благодаря которому мы познакомились с Глебом.
Антон учился с Любимовым и встречался с моей одногруппницей Никой. И как-то она позвала меня и еще парочку девчонок из группы к нему на день рождения, сказав, что ей не нравятся те девушки, с которыми общаются его друзья. Якобы они все стервы и вешаются на всех без разбора, даже на Антона, игнорируя ее присутствие. И рядом с этими курицами она не в состоянии расслабиться.
Мы согласились. И пошли поддержать подругу. Именно тогда я впервые и увидела Любимого. Вокруг него вились девицы. Но стоило нам встретиться взглядами, и с тех пор он больше не смотрел ни на кого другого.
– Вот это встреча! – внимательно рассматривает меня Антон. – Прекрасно выглядишь!
– Спасибо! – смущаюсь под пристальным взором. – Миллион лет тебя не видела. Как ты?
– У меня все отлично. Работаю в крупной компании, – осматривает он меня заинтересованным мужским взором. – А ты с кем тут?
– Я с Глебом и детьми, – говорю прежде, чем успеваю подумать, что подобная фраза может рассказать совсем не то, что мне хотелось бы выносить на обсуждение общественности.
– О, вы снова вместе? – бросает он взгляд на мою руку. – Просто в прошлый раз я был на его свадьбе…
– Нет, – усмехаюсь я, останавливая его и не желая слышать, как он гулял на свадьбе моего бывшего. – Нет, мы не вместе. И сюда мы приехали просто как родители общих детей.
Антон зависает на несколько секунд.
– А ты с кем? – решаю сменить тему.
– С сестрой и ее семьей.
– Мама! – раздается голос моей малышки. Я оборачиваюсь к дочкам, идущим вместе с Глебом, и, раскинув руки в стороны, ловлю Машеньку. Даша же не выпускает ладонь отца.
Любимов не смотрит на меня, но прожигает взором своего старого приятеля.
– Здорово, мужик! —улыбается ему Антон, протягивая руку. – Не знал, что ты вернулся.
– Здорово, – отвечает хмуро бывший. – Да, вернулся. И больше никуда не собираюсь. У меня здесь семья, – переводит взор на меня, давая понять, что для себя он уже решил, в каких именно отношениях мы состоим с ним.
Глава 32
– Ну вот, уснули, – торжественно говорит Любимов. – А ты бурчала, что не заснут.
– Но, как я и говорила, уснули они только после полуночи, – осторожно прикрываю дверь, оставляя узкую щелку, чтобы услышать, если девочки вдруг проснутся.
Прохожу в гостиную и вижу зажженный камин, а на журнальном столике – бутылку игристого в ведерке со льдом, рядом два фужера на тонких ножках и блюдо с клубникой в шоколаде.
Всего этого здесь не было, когда я ушла усыплять детей.
Замерев, смотрю на этот натюрморт, а затем поднимаю глаза к Глебу.
– Это что? Точнее, для чего? – хочу услышать прямой ответ от этого наглеца. Неужели он считает меня все той же сопливой дурехой, на которую произведут впечатление подобные подкаты?
– Это? Решил сделать тебе приятно, – улыбается он и проходит к ведерку, доставая бутылку и мастерски откупоривая пробку с легким щелчком, так что из горлышка появляется белый дымок.
– Зачем? – я не двигаюсь с места, прекрасно понимая, что он хочет получить с помощью подобной активности.
– Чтобы разговор протекал легче и непринужденнее, – мужчина разливает напиток по бокалам и вручает мне один.
Осторожно обхватываю тонкую длинную ножку, но совершенно не чувствую той непринужденности, о которой говорит бывший.
– Давай за то, чтобы наше общение наладилось! – приподнимает он бокал.
Внутренне я не одобряю происходящего, но в то же время не могу не согласиться с тем, что нам просто необходимо уметь нормально общаться.
– Надеюсь, ты имеешь в виду общение как родителей общих детей, и не более, – чокаюсь с ним и делаю глоток.
Мою фразу Глеб оставляет неотвеченной.
Я прохожу к дивану, опускаясь на сидение и смотря на огонь. Любимов садится полубоком рядом.
– Глеб, давай сразу проясним, – отставляю напиток на стол и поворачиваюсь к нему. – Спать я с тобой не собираюсь, – решаю сразу же расставить все по своим местам. – Мне, конечно, очень страшно впускать тебя в жизнь девочек, потому что я тебе не доверяю. Но ты их отец, и очевидно, что, когда у детей есть оба родителя, для их эмоционального развития это гораздо лучше, чем если их воспитывает только мама или папа, – да, да, я все еще помню его угрозы. – Да и привязываются они к тебе. Но в свою жизнь я тебя не приглашаю, – смотрю прямо ему в глаза, давая понять, что все будет так, как я говорю, а не так, как он себе придумал.
– Но ты же понимаешь, что для детей лучше расти в полной семье? – не сводит с меня глаз Любимов.
– Разумеется, понимаю. Но что поделать, если у них такая ситуация.
– В наших силах все исправить.
– Глеб, не смеши меня! Быть вместе ради детей – это дорога в никуда. Девочки будут чувствовать фальшь. И разве ложь сделает их счастливыми? Да и нас с тобой… – снова беру бокал и делаю очередной глоток, набираясь смелости для сложного разговора.
– Для меня все очевидно, – придвигается он ближе.
От этого действия сердце начинает стучать быстрее.
– Я хочу быть с тобой не только потому, что ты мать моих детей. А потому, что вижу с собой только тебя. С тобой я хочу строить семью и растить детей.
– Прекрати, Глеб! – вновь избавляюсь от напитка. – Ты был женат. Более того, ты женился через месяц после нашего разрыва. Поэтому давай не будем о том, что ты представляешь рядом только меня.
– Это правда, Лин, – тянет он ко мне руку, но, встретившись со мной взглядом, кладет ее на спинку дивана. – Я женился тебе назло, понимаешь? Думал, что ты предала меня. Все выглядело так, будто ты уже долгое время морочила мне голову.
– Так же, как и ты мне, – щеки горят, дыхание становится чаще и тяжелее. – Я не хочу вспоминать то время, Глеб. Я пережила его и больше даже мысленно не собираюсь туда возвращаться.
– Я лишь хочу сказать, что мне очень жаль…
– Это ничего не изменит.
– Меня обвели вокруг пальца, а я как лох повелся на это разводилово и в итоге потерял самое важное, что у меня было в жизни, – тебя.
От его слов пульс учащается и в горле встает ком.
Боже! Как я мечтала это услышать от него, когда ждала малышек. Ждала, что он все осознает и приползет ко мне на коленях, вымаливая прощение. Но время шло, Любимов не объявлялся. Более того, он продолжал жить в браке с той, кого, как говорил, не хотел.