И постепенно он просто перестал мне быть нужен.
– Глеб, давай заканчивай с этим цирком. У тебя просто, как у свежеиспеченного папаши, гормоны шалят. Но пройдет время, ты привыкнешь, что есть девочки, а есть их мать, живущая параллельной с тобой жизнью. В конечном итоге встретишь более подходящую девушку и слепишь с ней настоящую семью. А я смогу повстречать достойного мужчину.
– А я, значит, недостойный? – губы улыбаются, но глаза стреляют молнии.
– Ну… – пожимаю я плечами. – Достойный мужчина не позволил бы подобному случиться. Сам, не сам, но ты позволил нашей истории сложиться именно таким образом. Ты улетел с другой, жил с ней вместе, у нее почему-то был доступ к твоим гаджетам, а потом ты женился на ней! Вот только не надо говорить, что вы жили как соседи. Все у вас было. Хотя я не знаю, по какой причине вы все-таки разошлись, но факт остается фактом. Ты предал меня, а предателей не прощают, – поднимаюсь с дивана, чтобы уйти спать.
– Лина, стой, – мужчина хватает меня за руку. – Что я должен сделать, чтобы ты поверила мне?
– Не знаю, Глеб. Как минимум совершить подвиг, – осторожно забираю у него ладонь и скрываюсь в спальне, думая о том, что даже самый настоящий подвиг ничего не исправит.
Глава 33
Ноздрей касается ароматный запах кофе и выпечки. Откуда-то доносится детский смех. Звонкий, заливистый. Точно такой же, как у моих девочек.
Стоп.
Резко открываю глаза и оглядываюсь по сторонам. Детские кроватки пустые. Детей нет. Где мои дети?
Не сразу вспоминаю, что это за место. А потом резко воспоминания о прекрасном экоотеле, ужине в ресторане, вечерней прогулке и разговоре у зажженного камина проносятся перед глазами.
Детский смех снова долетает до меня, и я резко, как по команде, вскакиваю на ноги, собираясь найти своих малышек.
Распахиваю дверь, и детский смех окутывает меня со всех сторон.
Отыскиваю взглядом его источник и замираю, смотря на то, как Любимов ползает на четвереньках, а у него на спине сидят мои малышки и заливисто хохочут, особенно когда он изображает коня, вставшего на дыбы.
– И-и-и-го-го! – издает он всем известные звуки. – И-и-и-го-го! – опускается на четвереньки.
Происходящее вызывает у меня приступ умиления, и я прикрываю рот рукой, пряча улыбку.
Глеб обскакивает гостиную и, сделав круг, наконец-то замечает меня.
– А вот и наша мама проснулась, – смотрит на меня с улыбкой.
– Мама!
– Мама!
Наперебой кричат дочурки. Даша сползает первой со своего коня, а следом за ней Маша, и обе несутся ко мне наперегонки.
– Привет, мои солнышки! – открываю объятия для детей.
И только когда малышки обхватывают меня, я обнимаю их разом крепко-крепко и расцеловываю любимые лица.
– Когда вы успели ускользнуть? Мама проснулась, а вас нет! – втягиваю по очереди запах сладких светлых макушек.
– Мы решили не будить тебя и дать выспаться, – поднимается на ноги Любимов.
– Даже так? – перевожу взгляд с дочек на него. – Как же так получилось, что ты услышал, что они проснулись, а я нет?
– Ты, наверное, просто устала и не услышала, как они болтали между собой, – улыбается он и смотрит так, что у меня мурашки выступают на коже.
Именно так он смотрел на меня в те времена, когда мы были вместе. С нежностью, обожанием, так, будто я единственная женщина во всем мире.
Опускаю глаза снова к детям, стараясь больше не смотреть на Глеба. Уж слишком противоречивые эмоции вызывают у меня его взоры и пробуждают давно забытые эмоции. И меньше всего я хочу поверить в то, чего нет. Да и как можно просто забыть то, насколько жестоко он обошелся со мной?
Нет. Такое не прощают. Но отчего же так щемит в груди?
– Котятки, вы голодные? Пора идти на завтрак.
– Вообще-то, мы заказали завтрак в номер, – говорит Глеб.
Так вот откуда здесь взялся запах кофе и выпечки. Ну что ж, Любимов может поставить себе плюсик.
– Решили, что лучше позавтракать в тесном семейном кругу… Ну и чтобы не бегать за детьми, а спокойно наслаждаться приемом пищи, – он снова пытается завуалировать сказанное, но я все уже слышала, и смысла маскировать свои слова нет.
– Ясно, – еще раз целую нежные щечки малышек и выпрямляюсь. – А девочки что будут кушать?
– Рисовая каша, омлет, блинчики, булочки? Надеюсь, хоть что-то подойдет… Я ни разу не присутствовал во время их завтрака, – заметно нервничает Глеб, и я непроизвольно чувствую укол вины.
Да, его не было в их жизнях, когда девочки появились на свет, но он сейчас с ними и хочет узнать ближе своих детей. То, что для меня является обыденностью, для него – настоящее чудо. И эта поездка – всего-навсего попытка узнать лучше своих дочерей. А я хотела лишить его этой возможности.
– Для Даши нет ничего лучше каши, – беру дочек за ручки и веду к кухонному столу. – А Маша любит омлет и вареные яйца.
– Учту, – кивает Любимов, усаживая Дарью Глебовну на стул.
– Выдай им, пожалуйста, их завтрак, а я быстро умоюсь.
– Конечно! – как-то слишком воодушевленно отвечает Глеб, еще, видимо, не до конца понимая, какая миссия на него возложена.
Я удаляюсь в спальню и, взяв одежду и косметичку, уплываю в ванную. Решаю позволить отцу самостоятельно справиться с квестом и накормить детей. Хотя мысленно уже представляю ту картину, что застану, когда выйду.
Этим утром я позволяю себе даже принять быстрый душ, чтобы бывший максимально вкусил все прелести отцовства.
Чищу зубы, расчесываю волосы и натягиваю спортивный костюм. И только после этого покидаю свое укрытие. Предполагаю, что меня встретят крики и, возможно, измазанная едой прекрасная кухня.
Но… все обстоит иначе.
Не выдавая себя, тихо подхожу к комнате.
– Сегодня побеждает дружба! – радостно восклицает Глеб. – И для каждого победителя у меня есть приз!
Я подхожу ближе и вижу абсолютно пустые тарелки у детей.
– Вы все уже съели? – перевожу удивленные взгляды с одной дочки на другую.
– Да! – кричит Даша.
– Как такое может быть?
– Просто у нас тут соревнование было, – довольно отвечает Любимов и достает из-под диванных подушек двух игрушечных лошадок.
Девочки слезают со стульев и бегут к отцу за подарками.
А мне не остается ничего иного, как только признаться себе в том, что, кажется, я недооценила Любимова.
– Блин! – внезапно меняется в лице Глеб.
– Что такое? – испуганно смотрю на него.
– Твой кофе остыл, – отвечает он печально. – Но я сейчас все исправлю, – идет за телефоном, а я не могу скрыть улыбку.
Глава 34
– Предлагаю на ужин пожарить шашлык, – говорит Глеб, поддерживая сидящую у него на одном плече Дашу, а на втором – Машу.
– Кажется, кто-то разлюбил рестораны, – смеюсь.
Да, с детьми поход в заведение общепита становится не отдыхом, а временем максимальной концентрации. Приходится все время быть в напряжении и ждать, что вот-вот кто-то что-то схватит, уронит, прольет, разобьет или убежит куда-то.
Но я привыкла к такому режиму, а Любимову, видимо, еще нужно время, чтобы до конца втянуться.
– Просто не хочется посторонних вокруг.
– Любимов, если бы я тебя не знала, то просто растаяла бы от умиления.
– Серьезно, Лин. Хочу использовать совместное время и выжать из него максимум.
– На максимум не рассчитывай, – краснею, вспоминая вечер у камина и разговор о том, чтобы быть одной семьей.
– Надежда умирает последней, – усмехается он.
– Тогда твоя помрет в страшных муках, – чувствую себя стервой. Но лучше сразу обрубить любые намеки на возможное возобновление отношений. – Так что там с шашлыками? – перевожу разговор на безопасную тему.
– Я заказал мясо в ресторане.
– То есть жарить ты его не будешь? – и почему я не удивлена?
– Буду. Я заказал маринованное мясо, потому что вблизи нет ни одного магазина.
– Ясно, – отвечаю спокойно. – Но девочки вряд ли будут такое есть.
– Правда? – удивляется он. – Тогда давай закажем то, что они точно съедят. И нам доставят в коттедж.
– Можешь заказать для них сосиски и пожарить их на костре.
– Думаешь, им такое понравится? – теперь он уже не так уверен в себе.
– По крайней мере, попробуем накормить, – смеюсь я, глядя на его хмурое лицо.
– Тогда закажу им кашу, а то вдруг…
Вечер проходит тихо и спокойно. Нам все же удается скормить девочкам немного натуральных куриных сосисок, местного производства. Но каше они больше рады. Сметают все подчистую и начинают зевать раньше, чем мы с Глебом успеваем приготовить ужин для себя.
Умыв и уложив детей, я выхожу на террасу, втягивая неописуемый аромат свежеприготовленного мяса, и застаю недовольного Глеба, напротив которого сидит Антон и лупит мясо, жаренное, похоже, для меня.
– Как здорово, что я вас тут встретил. Есть хоть с кем посидеть и выпить, – говорит он, набив рот.
– Привет, Антон, – сажусь напротив него. – Не ждали тебя.
Почему-то испытываю раздражение. Все же… пусть я и не признаюсь себе, но я бы предпочла побыть наедине с Любимовым. У нас был утомительный день с детьми, и мы заслужили тихий вечер в компании вкусной еды.
Мысленно одергиваю себя, напоминая, что все складывается к лучшему, потому что оставаться наедине с бывшим опасно. И наверное, Антон не такой уж и лишний, потому что послужит буфером безопасности.
– Кушай, – придвигает мне свою тарелку Любимов.
– А ты чего не ешь? – спрашивает Антон.
И только теперь он, кажется, начинает что-то понимать.
– Ты давно, Тох, стал ходить на все готовенькое? – усмехается Глеб.
– О, сорри, ребят. Я просто думал вас позвать посидеть в баре и забылся.
– Бар отменяется. У нас дети. Мы не можем их оставить, – говорит жестко Любимов.
– Черт! – с трудом сглатывает. – Тогда десять минут – и я вернусь.
Антон подрывается с места и куда-то убегает, а я откладываю половину порции Глебу.
– Спасибо, – улыбается он.