– Лин, да это все совсем не так, как ты себе нафантазировала.
– А как, Любимов? – смотрю на него, давая возможность оправдать эту отвратительную ситуацию и надеясь, что он найдет нужные слова.
– Я не говорил тебе, потому что сам узнал лишь за пару дней до вылета, а потом боялся твоей реакции. Именно такой реакции.
– Допустим, – говорю. – А живете почему вместе?
– Это всего на пару дней, пока Снежа не найдет квартиру.
– То есть она успела подготовить документы для стажировки, на что у тебя ушло несколько месяцев, а квартиру найти не смогла? – из меня вырывается смешок. – Это даже звучит бредово. Ты же понимаешь, что никуда она от тебя добровольно не съедет? – жду от него ответа, но Глеб только молчит и отводит глаза в сторону.
– Она обещала, – говорит как-то неуверенно.
– Ты тоже обещал мне не лгать, – губы застывают не то в улыбке, не то в оскале, потому что я не управляю больше собственными эмоциями. Разговор заходит в какие-то дебри, из которых я совершенно не понимаю, как выбраться. Глеб все сильнее топит доверие к себе, а я не знаю, за что зацепиться, чтобы верить в его искренность.
– Лин, ну ты же знаешь, что я люблю тебя больше жизни? – смотрит вопросительно.
– Теперь я уже ни в чем не уверена, – тяжело вздыхаю. – Ты мне солгал, Глеб. Целенаправленно. То, как преподносит ситуацию она в своих сторис, и то, что говоришь ты, не стыкуется.
– Ангелина-а-а-а, – тянет он мое имя. – Кроха моя. Ну взгляни на меня, – и снова его голос наполняется нежностью, и мне хочется довериться ему. – Я обещал, что никогда тебя не обижу, и я сдержу свое слово.
– Мне очень хочется тебе верить.
– Так верь, – кривовато улыбается он.
– Знаешь, в чем главная проблема, Глеб?
– В чем?
– В том, что я никак не могу проверить достоверность твоих слов.
Глеб не спорит со мной. А потом я вижу прошмыгнувшую в его комнату Снежану…
Глава 3
Разговор заканчивается ни на чем, оставив горькое послевкусие.
Это наша первая ссора, и я не нахожу себе места, думая о том, что могу сделать в своем положении.
Когда спустя полчаса Глеб присылает сообщение, где клянется в том, что у него ничего нет и не будет с Кобяковой и я единственная девушка в его жизни, мне становится легче, но ненадолго.
У них впереди целых шесть месяцев, за которые, я уверена, Снежана испробует все возможные способы, чтобы добиться своей цели. А Глеб… он должен понимать это.
Следующая неделя проходит спокойно. Днем я работаю, хожу на обед с Иваном, хотя все чаще это дается мне непросто, потому что с моим желудком явно что-то не так. Но работы слишком много, и я не могу себе позволить поход к врачу. А ночами я разговариваю с Любимовым, сразу после его пробуждения.
Сторис Снежаны я стараюсь больше не смотреть, чтобы не накручивать себя, как и не упоминаю ее в разговорах с Глебом. О том, съехала она или нет, не знаю. Это терзает меня, но я трусливо не спрашиваю, боясь узнать правду.
У Любимова, как и у меня, появляется все больше и больше работы. Он становится напряженнее, а я к концу дня устаю так, что кажется, будто не за компьютером сижу, а мешки таскаю. И несколько вечеров просто не дожидаюсь звонков от Глеба и засыпаю.
– Что происходит, Лина? – спрашивает он, когда нам наконец-то удается состыковать графики. – Почему ты пропускаешь наши созвоны?
– Прости, в последнее время я очень устаю на работе и засыпаю. Я же говорила.
– Несколько дней подряд? – слышу напряжение в голосе Глеба.
– Глеб, это очень тяжелая неделя, и меня загрузили проектами по самую макушку… Ты же понимаешь, что мне сейчас нужно проявить себя с лучшей стороны.
– Понимаю, – кивает он. – Просто эти отношения на расстоянии меня убивают.
– Что ты хочешь сказать? – мне не нравится то, в каком направлении он начал думать. – Ты сам говорил, что мы все преодолеем.
– Обязательно, – кивает он. – Мы просто обязаны преодолеть.
На следующую ночь я снова не дожидаюсь его звонка и падаю без сил, проваливаясь в мертвый сон, а утром понимаю, что Глеб даже не пробовал дозвониться до меня.
Я отправляю сообщение Любимову с извинениями, но он не отвечает. Не отвечает он и после пробуждения, и не звонит. А когда я набираю его номер, то слышу лишь короткие гудки, будто он занес меня в черный список.
Паника накрывает меня с головой. Сердце готово не то разорваться, не то выпрыгнуть из груди.
Я засыпаю его сообщениями во все мессенджеры и даже на почту, звоню снова и снова, но оказываюсь везде заблокированной.
Внутри меня сковывает страхом, в то время как снаружи я не могу найти себе покоя. Мечусь по квартире, думая о том, что могло послужить такой реакции. Что я сделала не так? Не мог же он так сильно оскорбиться из-за пропущенных звонков?
– Лин, – говорит мне в трубку Оля. – Сидишь? Лучше сядь, – и снова ее прелюдия, от которой кровь стынет в жилах.
– Что случилось? – понимаю, что на пустом месте она не стала бы так себя вести.
– Посмотри сторис у Кобяковой и все поймешь. Просто будь готова к тому, что… что все плохо.
Скинув вызов, я дрожащими пальцами открываю соцсеть, и у меня земля уходит из-под ног.
На фото она и Глеб сидят в ресторане и держатся за руки. И, кончено же, к фото прилагается подпись: “Иногда, чтобы быть счастливой, требуется лишь терпение. Спасибо тебе, любимый”.
Перед глазами темнеет, и телефон выскальзывает из рук, а следом за ним и я теряю равновесие…
Все кончено. Все мои самые большие страхи воплотились в реальность.
Глава 4
– Так, – сводит вместе густые и лохматые брови доктор. – Так, – хмурится он еще сильнее, и кажется, что теперь у него на лбу длинная седая гусеница. – Ну, во-первых, у вас не проблемы с желудком, – наконец-то переходит к сути.
Но я по-прежнему не могу оторвать взор от его бровей, которые двигаются вразнобой, и кажется, будто гусеница пытается сбежать с его головы.
– Вы меня слушаете? – врач понимает, что я совсем не обращаю внимания на его слова. – Ангелина Матвеевна?
– Что, простите? – наконец-то выхожу я из гипноза.
– У вас нет проблем с желудком, – мужчина сцепляет руки в замок и кладет их на стол.
– Что же это тогда? Вот уже почти месяц меня мутит от запахов, а сегодня дважды вырвало. Именно поэтому меня отпустили с работы… – теперь уже в смятении нахожусь я и смотрю на доброе лицо доктора.
– А как насчет вашего цикла? – вижу даже сквозь стекла его очков, как карие глаза поблескивают.
– Не поняла… – как-то неловко разговаривать на такие темы с мужчиной, особенно с таким, у которого гусеница на лбу, и ее половинки вновь становятся единым целым.
– Критические дни у вас когда были в последний раз?
Стоит ему озвучить вопрос в иной формулировке, как у меня отливает кровь от лица и сердце замирает.
– Нет… – говорю больше сама себе, чем ему.
– Что конкретно “нет”? – доносится сквозь шум в ушах голос доктора.
– Я не помню, когда они были… – стараюсь вспомнить момент покупки средств гигиены. Но кажется, это было в момент подготовки документов для стажировки Глеба. И это больше двух месяцев назад. – Вы хотите сказать, что я?.. – даже вслух произнести это слово боюсь, не то что принять реальность, где я осталась обманутой любимым парнем и беременной.
– Похоже, что у вас токсикоз. Вот откуда тошнота, рвота, слабость и сонливость.
– Но как же так, мы же предохранялись… Ах! – вспоминаю тот единственный раз, когда мы кружили с ним вокруг ночного города на машине и едва добежали до дома, сгорая от желания.
Страсть накрыла нас прямо в коридоре. Никто так и не вспомнил о защите, а на следующий день он сказал, что уезжает, и я напрочь забыла выпить таблетку для предотвращения последствий.
– В общем, рекомендую вам обратиться в женскую консультацию. Там вам скажут, какие анализы нужно сдать.
– А если я не хочу сохранять ребенка? – понимаю, что сейчас не самый подходящий момент для беременности и тем более родов.
После предательства Глеба я и так не в силах собрать себя в кучу и не знаю, как залатать дыру в груди. Даже спустя две недели после того, как я узнала о его отношениях с Кобяковой, не могу перестать выть по ночам в подушку. А теперь беременность? Нет, это совсем не вовремя.
– Рекомендую вам вот этого врача, – терапевт протягивает мне визитку. – Обязательно обсудите с ней ваши страхи и желания. Думаю, она сможет вам помочь.
– Ты что? – смотрит на меня, широко распахнув глаза, подруга.
– Беременна, – выкладываю перед ней три теста, и на каждом по две жирные красные полосы.
– Обалдеть, – смотрит на мои тесты Оля. – И что думаешь?
– В моем положении один вариант.
– То есть? Вот уж нет! У тебя как минимум два варианта!
– Шутишь? Глеб явно дал понять, что между нами все кончено. И теперь он строит счастливое американское будущее с той, о ком грезили в качестве невестки его родители.
– И тем не менее он должен знать о беременности, – говорит с видом знатока подруга.
– Как ты предлагаешь это сделать? Отправить ему сообщение с голубями? Он же меня заблокировал везде, понимаешь? Во всех мессенджерах и соцсетях, – и снова в горле встает ком от осознания того, как сильно я ошиблась в Любимове.
– Но меня-то он не блокировал! – радостно говорит подруга.
Оля остается у меня ночевать, а утром я дожидаюсь того времени, когда в Америке наступает вечер и Любимов возвращается с работы. Только после этого набираю его номер с телефона подруги.
Вызов идет, и это уже радует, ведь это означает, что подруга не попала в черный список Глеба.
Я слышу, как принимают вызов, но не успеваю обрадоваться, как в динамике звучит женский голос.
– Алло! – говорит Снежана. – Алло-о-о! – повторяет она, но у меня вмиг вылетают из головы все слова.
– Я знаю, это ты, мерзкая сучка, следящая за мной, чтобы докладывать своей подружке детали моей жизни, – сердце в груди стучит быстро-быстро, и я понимаю, что это мой единственный шанс связаться с Глебом, поэтому я должна подать голос и позвать его к телефону. – Но ты знаешь, я рада, что ты ей все докладываешь, – по голосу слышу, как она улыбается. – Пусть эта убогая теперь так же мучится, как мучилась я.