– Никаких опозданий с обеденного перерыва. Старайтесь все делать вовремя. Если начальник отдела будет позволять себе такое, то и от подчиненных будет сложно ожидать дисциплины. А это… – поворачивается ко мне Глеб, – я так понимаю, одна из них? – буквально припечатывает меня к стенке лифта взором.
– Ангелина задержалась и не ушла в положенное время на обед, – заступается Ваня.
– Это ничего не меняет, – отворачивается от меня Любимов, продолжая отчитывать моего начальника. – Есть регламент. Не можете уложиться в установленные временные рамки – прошу, обедайте в офисе. Там есть прекрасно оборудованная кухня.
– Да, Глеб Романович, – сухо отвечает Иван.
Я боюсь сделать даже вдох, совершенно растерявшись. К счастью, лифт останавливается на нашем этаже, и я стрелой вылетаю из кабины. Ваня выходит следом. Я оборачиваюсь назад и встречаюсь взором с Глебом, который смотрит на меня с нескрываемым презрением. Когда створки закрываются, я наконец-то выдыхаю.
– Что… это такое было? – наконец-то нахожу в себе силы заговорить.
– А это то, о чем я узнал только вчера, – смотрит на меня виновато Ваня. – Любимов – хозяин нашей фирмы.
Глава 10
– Дочь, ну что? – спрашивает мама, когда я достаю градусник из-под мышки Маши.
– Тридцать семь и восемь, – смотрю на цифры в окошке градусника и перевожу взгляд на дочь.
Малышка смотрит на меня из-под тяжелых век и не отпускает мою руку.
– Как же так? – вскидывает руки мама. – Чуть больше недели отходили в садик.
– Зайка моя, – наклоняюсь к дочке и прижимаюсь губами к горячему лбу. – Плохо тебе, ласточка моя?
Вместо ответа дочь едва кивает и еще крепче цепляется за мою руку.
– Мама, – выглядывает из своей кроватки Даша и тянет ручки.
– Сейчас, малышка, – говорю второй дочке.
– Мама! – настойчивее говорит она и тянет руки ко мне, давая понять, чтобы я ускорилась.
– Мамуль, достань, пожалуйста, Дашу из кроватки, – понимаю, что не могу вырвать руку у больного ребенка, и ложусь так, чтобы с другой стороны ко мне могла прижаться Дашута.
– Кажется, тоже температурит, – мама перекладывает дочь из детской кроватки в мою.
– Поставь, пожалуйста, – подаю родительнице градусник, потому что Маша еще крепче вцепляется в меня и я не могу повернуться так, чтобы измерить температуру Даше.
– Дашенька, дай бабушка тебе поставит градусник, – мама приподнимает на дочке футболку от пижамы, но моя старшенькая отворачивается от нее и прижимает руку к телу. – Не! – твердо говорит она.
– Тогда нужен пистолет, – прихожу к единственному выводу.
– Ты же знаешь, что он показывает ерунду! – тут мама права. Доверять бесконтактным термометрам не стоит. Сколько раз будешь измерять, столько раз покажет разные значения. – Дашут, это не больно. Маша уже измерила температуру. Мы поставим тебе под ручку, а ты будешь с мамой лежать и ждать, пока он запикает.
Дочь с любопытством смотрит на термометр у бабушки в руке.
– Пика! – говорит она.
– Чтобы он запикал, нужно его подержать под мышкой, – не оставляет попыток уговорить внучку мама.
– Давай, солнце, – целую ее в лоб и чувствую, что она еще хоть и не такая горячая, как Маша, но температура явно повышена.
Дашенька сдается и все же поднимает ручку, давая возможность бабушке сделать задуманное.
Маша же жмется ко мне все плотнее. Я вижу, как плохо моей девочке. Её тянет в сон.
– Мамуль, прости, что напрягаю, но не могла бы ты принести воды для девочек и мой телефон.
Первым делом нужно вызвать врача, и, конечно, ни о какой работе не может идти и речи.
Когда раздается писк, дочь сама достает градусник и с любопытством его рассматривает.
– Дашуль, покажи маме циферки.
Она поворачивает пластик окошком ко мне, и я вижу те самые тридцать семь и один, с которых все начинается. Я понимаю, что самые сложные сутки впереди. Поэтому, как только мама приносит смартфон, звоню врачу и следом пишу сообщение Майкову.
Не успев улететь, сообщение уже прочитано, и через мгновение я вижу входящий от начальника.
– Привет, – принимаю звонок.
– Доброе утро, – слышу обеспокоенный голос Вани. – Можешь ни о чем не беспокоиться и заниматься детьми.
– Спасибо, Вань. Прости, что так вышло. Работник из меня так себе…
– Лин, я же все понимаю. Изначально я тебя приглашал, зная, что могут возникнуть подобные ситуации, – чувствую, как от его слов бетонная плита, что давит мне на плечи, начинает высвобождать меня из-под своего веса. – Тебе что-то нужно? Может, лекарства привезти?
– Ничего не нужно, Вань. Спасибо, что предложил. Но пока у нас все есть.
– Но если тебе что-то понадобится, звони, не стесняйся, – говорит он.
– Хорошо. И я же воспользуюсь предложением, – не думаю его напугать, но зачем-то отвечаю именно так.
– И правильно сделаешь, – слышу в его голосе уверенность, и этот ответ вселяет в меня надежду, что в случае чего у меня есть к кому обратиться.
– Договорились, Вань. Прости, но мне нужно к детям. И пришли, пожалуйста, на почту задание. Как только смогу, постараюсь поработать.
– Не думай об этом.
– Но ты пришли.
– Хорошо, пока, – соглашается он, и после этого я сбрасываю вызов и облегченно выдыхаю.
– Ну что, куколки. Сегодня мама с вами, – сильнее прижимаю к себе дочерей.
Остаток дня проходит в хлопотах.
После осмотра доктора мне становится спокойнее. Легкие у детей чистые, но как только спадет температура, нам, кажется, не избежать насморка. Но это наименьшее из зол.
К вечеру у Маши жар спадает и температура опускается до тридцати семи и двух, у Даши держится чуть выше. Я же занимаюсь лишь тем, что варю компот, куриный супчик, отпаиваю детей и читаю сказки. Ни о какой работе речи и не идет.
На следующий день мама отправляет меня на работу, заверяя, что она справится с девочками.
Мне совершенно не хочется оставлять детей. Но и сидеть на больничном для меня большая роскошь. Хочется разгрузить родителей не только в физическом плане, но и в финансовом. Папа и так до сих пор мотается по вахтам, чтобы прокормить нас всех. Хотя в его возрасте постоянная смена климата и работа без выходных сказываются не самым лучшим образом на здоровье.
Сердце кровью обливается оттого, что придется оставить детей. Но, пообещав им принести вечером по подарку, я все же ухожу на работу.
Но стоит выйти из дома, как все идет не так. Мой автобус уходит прямо из-под носа, и в итоге я подхожу к бизнес-центру, опаздывая на три минуты. Я знаю, что Ваня ничего мне не скажет про опоздание. Но мне не хочется, чтобы он думал, будто я злоупотребляю хорошим отношением к себе.
Забегаю в лифт, двери которого никак не закрываются. Внутрь набиваются люди, как в последнюю электричку. Меня практически расплющивает по стене. Я не смотрю на окружающих, думая лишь о том, как скорее оказаться на рабочем месте.
Но мужчина передо мной лишь сильнее вдавливает меня в стену. Хочу возмутиться и попросить его не так плотно прижиматься ко мне, но поднимаю взгляд, и все слова застревают в горле.
Любимов молча прожигает меня гневным взором. Лифт останавливается, выпуская людей, но Глеб не отстраняется, так и продолжая смотреть на меня сверху вниз. И лишь когда высвечивается номер моего этажа, он говорит хрипло:
– Через полчаса жду вас с объяснительной с указанием причины опоздания у себя в кабинете, Терехова!
Глава 11
– Здравствуйте! – я захожу в приемную генерального директора и останавливаюсь у стола его секретарши. Эффектная брюнетка, напоминает его жену, но производит впечатление более серьезной девушки. – Глеб Романович просил передать ему объяснительную.
Топчусь у ее стола, чувствуя, как горят щеки от стыда. Это ж надо, не успела выйти на работу, как то больничный, то объяснительная.
– Напомните фамилию? – даже не удостоив меня взглядом, секретарша продолжает печатать что-то на компьютере.
– Терехова, – ощущаю себя провинившейся школьницей. – Куда положить объяснительную? – хочется уже поскорее закончить это представление и вернуться в свой кабинет.
– Он просил вас зайти, – говорит она, не отрывая взгляда от монитора, что, бесспорно, прибавляет ей очков как сотруднику, но активно минусует как человеку.
– Зачем? – теряюсь я, впадая в ступор от новой информации. – Мне он сказал только принести объяснительную.
– Подождите, когда Глеб Романович освободится, и сможете задать все интересующие вопросы лично.
Несколько мгновений я гипнотизирую ее взглядом, а потом, шумно выдыхая, прохожу к диванчику.
– Не подскажете, когда он освободится? – искренне не понимаю, к чему все это представление, в то время как мне нужно идти на рабочее место. Ведь именно за работу мне платят, а не за ожидание капризного босса.
– Как только он будет свободен, то сразу же пригласит вас, – наконец-то отрывается от своей работы секретарь, чтобы взглянуть на меня равнодушным взглядом, а после возвращает внимание к монитору.
– Ясно, – бормочу себе под нос, хватая со стола первый попавшийся журнал.
Чем дольше я сижу, тем сильнее растет градус напряжения. Логика у Глеба, конечно, хромает. Устроить мне порку за опоздание, но заставит ждать, забирая этим драгоценное время работы.
Судя по настенным часам, мое ожидание затягивается практически на час, и за все это время никто не входил в кабинет Глеба и не выходил.
– Простите, – напоминаю секретарше о своем присутствии. Несмотря на ее бурную деятельность, мне начинает казаться, что она напрочь забыла о моем присутствии или вовсе не доложила о моем приходе. – А Глеб Романович вообще в курсе, что я его здесь жду?
– Да, конечно, – отвечает она так, будто и не человек вовсе, а нейропомощница.
Меня вся эта ситуация злит. Я понимаю, что теряю драгоценное время в угоду прихоти злобного бывшего.
– Тогда, может, мне лучше вернуться в кабинет, чтобы заняться работой и не сидеть тут просто так?